«Простоволосую девку называют русалкою»

В древности считалось, что в волосах сосредоточена жизненная сила, их даже называли вместилищем души. Суеверные люди соблюдали множество предписаний по поводу того, как и когда стричься, бриться и расчесываться. В некоторых регионах России верили, что сжигать волосы — большой грех. В фольклоре сохранился такой сюжет: женщина упала в обморок, во время забытья путешествовала по загробному миру и увидела в аду грешницу, которая руками вытаскивала пряди по одному из пламени. Провинившуюся наказали за то, что она жгла их при жизни.

А еще кара на том свете ждала женщин, которые при жизни ходили с непокрытой головой: якобы в аду они постоянно рвут на себе волосы. На Руси после замужества обязательно носили головной убор, показать хоть одну прядь — даже случайно — считалось большим позором. Если кто-то специально срывал с женщины платок, его могли даже судить. Непокрытая голова сулила и другую опасность: верили, что на это мог разозлиться домовой — наслать болезни или схватить за прядь и утащить.

У мужчин жизненная сила хранилась не только в прическе, но и в бороде. Обильная растительность считалась показателем мужественности и зрелости. С древней традицией носить бороды боролся Петр I, царь иногда даже сам отрезал их непокорным боярам, случалось — против воли. Однако сила суеверий была так сильна, что некоторые насильно обритые продолжали носить волосы при себе в мешочке. И этот «амулет» после смерти хозяина клали с ним в гроб: верили, что в загробной жизни нужно иметь все свое при себе, а за каждый волосок придется отвечать.

Женщины тоже собирали свои остриженные волосы и прятали их: считалось, что колдуны могут наводить на них порчу. Поэтому некоторые хранили пряди всю жизнь, зашивали их в подушку и берегли, чтобы потом уйти на покой с этой подушкой под головой.

В разных регионах России существовали свои предписания, когда и как мыть и расчесывать волосы. Бытовала примета, что это запрещено делать в пятницу — иначе волосы у нарушительницы выпадут. Нельзя было брать гребень в руки и в некоторые православные праздники, например в Благовещение, которое отмечается 7 апреля. В народе говорили, что в этот день «птица гнезда не вьет, девица косы не плетет». По правилам волоски с расчески нельзя было выбрасывать, иначе их заберут мыши в нору или птицы в гнездо — хозяйку ждет головная боль. Волоски затыкали в щели избы, закапывали в землю или клали под камень.

Так же, по правилам, и стриглись. Во время крестин у ребенка выстригали немного волос и гадали по ним — закатывали в воск и бросали в купель. Если они оставались на поверхности воды, это к долгой жизни. А если пошли ко дну, говорили, что знак дурной — «не к житью».

Но в целом до года волосы, даже очень длинные, не укорачивали, иначе якобы ребенку можно «отрезать язык» и он долго не научится говорить. Старинный обряд, связанный с первой стрижкой, описал в книге «Восточнославянская этнография» исследователь Дмитрий Зеленин:

В некоторых районах во время первой стрижки детей сажали на шубу — чтобы в будущем они жили в достатке. А чтобы малыш рос кудрявым, срезанные волосы закладывали в плетень.

У взрослых были свои приметы и обряды. Например, стричь волосы на новолуние — к их быстрому росту, а при убывающей луне — наоборот. С остриженными прядями поступали как и с теми, что снимали с гребня.

Особое значение волосы и ногти имели в магических ритуалах. Считалось, что они символизируют все человеческое тело. Для лечения пряди протаскивали через ветви деревьев или с заклинаниями сжигали, а дымом окуривали больного. В обрядах от испуга, лихорадки и грыжи срезанные волосы вколачивали в дверь или в осиновый пень, а иногда вкладывали в трухлявое дерево.

У белорусов известно поверье, что особой силой обладают свечи, которые зажигали в церкви на праздник Сретенье (15 февраля). Ими подпаливали волосы на голове с четырех сторон, чтобы избавиться от головной боли.

Также волосы использовали, чтобы изгнать порчу и излечить нервные расстройства. Если ребенок заболел по причине сглаза, старались сжечь волосы человека, которого подозревали в порче, и «вернуть» немочь ему. Но использовали волосы и в обратных ритуалах — чтобы навести сглаз. Например, над прядью читали заговоры, а потом вмазывали ее глиной внутрь печной трубы. Считалось, что глина высохнет и на человека нападет сухотка — так называли в старину сильную, болезненную худобу.

Притом что обычной замужней женщине нельзя было ходить непокрытой, фольклор описывал простоволосыми мифических существ женского пола. По поверьям, длинные зеленые волосы отличали русалок, бывших утопленниц. В лунные ночи они выходили из воды, качались на ветвях прибрежных деревьев и расчесывались. В фольклоре встречался такой мотив: русалка не могла надолго отходить от воды: если волосы высохнут — она погибнет. Но до тех пор, пока она расчесывала пряди гребнем, гибель ей якобы не грозила.

Волосы как «особые приметы» упоминались и в описаниях других мифических персонажей. Верили, что водяной мог принимать разный облик, и если он представал перед кем-то как человек, то с черными или зелеными нечесаными космами. Его жена была похожа на русалку — с пышными формами, хвостом и длинными зелеными волосами. Утопленники из царства водяного тоже иногда показывались людям — все белокожие и длинноволосые, независимо от пола.

Еще одно мифологическое создание, домового, представляли как старика с длинными седыми спутанными прядями и бородой:

Во многих селениях жили женщины, которых считали ведьмами. Считалось, что днем колдуньи ведут обычную жизнь, а вот ночью якобы распускают волосы и улетают на метле творить чертовщину. Как отмечал Владимир Даль, крестьяне иногда специально пугали суеверных односельчан. Например, при конфликте соседок одна могла выйти ночью простоволосой и в одной рубахе — и постараться, чтобы ее увидела другая. Так можно было прослыть ведьмой или нечистой силой, с которой никто не захочет связываться. Главное — не перестараться и не навлечь на себя гнев соседей, если не уродился урожай или погибли домашние животные.