Как смотреть «Берегись автомобиля» Рязанова

Наталья Рябчикова: Работу над фильмом «Берегись автомобиля» запускали дважды: в 1963 и 1965 году. Сначала Эльдар Рязанов и Эмиль Брагинский написали свою первую совместную работу — сценарий под названием «Угнали машину». Его создавали специально под Юрия Никулина: именно он должен был исполнить главную роль. Предполагалось, что Деточкин Никулина будет отзывчивым человеком, который помогает всему подъезду: чинит замки, налаживает канализацию, — но в то же время крадет машины у мошенников.

Однако вскоре выяснилось, что Никулин должен отправиться на длинные гастроли с цирком в Японию. Создателям картины пришлось идти до самого верха — а именно до руководителя Комитета по кинематографии Алексея Романова — с просьбой, чтобы актеру разрешили остаться в Москве. Но Рязанову отказали. Попросили отложить работу над фильмом на год — но потом картину исключили и из производственного плана на следующий, 1964 год.

Сам Рязанов вспоминал, что на самом деле партийным работникам не понравилась тема фильма. Идея картины проходила на уровне Госкино сложно, можно даже сказать, вообще не проходила. Проблема заключалась в том, что Деточкин вершил справедливость в обход государства и партии — и даже нарушая уголовный кодекс. А такого героя чиновники одобрить не могли.

Станислав Дединский: Рязанову и Брагинскому пришлось перерабатывать сценарий около четырех раз. Однако основной мотив фильма режиссер отказывался менять, потому что он был на все сто процентов актуален для Советского Союза 1960-х годов.

В те годы существовала негласная, но распространенная практика: состоятельные люди давали большие взятки, чтобы вне очереди получить квартиру, дачу или машину. Сам Рязанов в одном из интервью вспоминал, как записался в очередь на автомобиль — долгую, которая длилась несколько лет. И наконец, когда он собрал нужную сумму, чуть ли не в день долгожданной покупки ему предложили место в этой очереди продать. Режиссер отказался, даже несмотря на то, что вместо «Победы», на которую он копил, ему за такую «услугу» предлагали ЗИЛ, который стоил намного дороже.

И Рязанов никак не соглашался на то, чтобы его герой, который испытывал все то же, что и простые советские граждане, просто приходил с «явками и паролями» в ОБХСС и сдавал мошенников в руки милиции. А именно на такой концовке настаивали чиновники из Госкино.

Наталья Рябчикова: Видимо, именно поэтому фильм в 1963 году и закрыли — а не потому, что Никулина не смогли освободить от гастролей. Тогда Рязанов стал работать над другим фильмом с уже собранной группой: молодыми операторами Анатолием Мукасеем и Владимиром Нахабцевым, актерами Анатолием Папановым и Татьяной Гавриловой. И так получилась картина «Дайте жалобную книгу». Именно в ней Рязанов впервые опробовал новый стиль: перешел от своих ранних городских комедий, цветных и легких, к черно-белым, более лирическим, которые напоминали фильмы Георгия Данелии.

Вскоре Рязанов и Брагинский превратили «Угнали машину» в повесть. Впоследствии они так поступали неоднократно — перерабатывали в пьесы сценарии, которые не находили поддержки у Госкино. Повесть опубликовали в журнале «Молодая гвардия», а в 1965 году она вышла отдельным изданием. Критики сразу стали писать на нее рецензии — притом положительные. И в 1965 году Рязанов и Брагинский снова пришли на «Мосфильм» и в Госкино с предложением экранизировать сильно переработанную по сравнению с первым сценарием и весьма успешную повесть. Чиновники согласились. Будущий фильм решили назвать «Берегись автомобиля».

Документы напрямую этого не подтверждают, но это была известная практика в советском кино: снять экранизацию чего-то уже опубликованного было гораздо проще, чем запустить в работу фильм по оригинальному сценарию. Логика чиновников была простой: если официальное издание что-то опубликовало, значит, это было согласовано и пропущено. Поэтому разрешения на экранизации давали спокойнее и охотнее.

Наталья Рябчикова: Когда в 1965 году «Берегись автомобиля» запустили в производство, выяснилось, что Никулин, на которого надеялся Рязанов, к роли перегорел. Да и, по воспоминаниям современников, актер так и не смог понять, какого героя должен был играть. Он постоянно спрашивал, почему Деточкин играет именно Гамлета, почему на месте преступления он, как было указано в первом варианте сценария, оставляет томик стихов Андрея Вознесенского, какое у него образование. И в итоге от съемок отказался.

Станислав Дединский: Однако в одной из версий сценария все же остались намеки на то, что Деточкиным должен был быть Никулин. В эпилоге было указано, что своего сына Деточкин назвал Максимом: так звали сына самого Никулина.

Наталья Рябчикова: Когда Юрий Никулин окончательно отпал, Рязанов решил снять в этой роли Иннокентия Смоктуновского. Возможно, потому что годом ранее Смоктуновский закончил сниматься в «Гамлете». Актер, впрочем, долго отказывался, говорил, что устал от съемок. Чтобы его уговорить, Рязанов собрал группу и отправился в Ленинград, чтобы провести пробы Смоктуновского чуть ли не у него дома.

Совет студии эти пробы, впрочем, признал неудачными. Гораздо теплее приняли Леонида Куравлева, который был второй главной кандидатурой. Однако и Рязанов, и вся съемочная группа считали, что Деточкиным мог быть только Смоктуновский. Поэтому режиссер снова поехал под Ленинград на дачу к больному актеру, уговорил его сниматься и даже заставил написать расписку в подтверждение договоренности.

К этому времени сложился и второй ряд актеров: Анатолий Папанов, Георгий Жженов, Татьяна Гаврилова. На роль Димы Семицветова Рязанов с самого начала утвердил Андрея Миронова — хотя по итогу сам актер остался не очень доволен этой ролью. А Олег Ефремов согласился сыграть милиционера Подберезовикова.

Наталья Рябчикова: Рязанов настаивал на том, чтобы снимать как можно больше сцен на натуре. Это означало, что актерам предстояло на самом деле водить в кадре. Сам Рязанов был заядлым автомобилистом, поэтому для него это никаких трудностей не представляло. А вот Андрею Миронову и Олегу Ефремову пришлось заниматься с инструкторами. Последний вспоминал, как надеялся, что во время съемок и заработает на автомобиль, и научится его водить.

А Ольге Аросевой, исполнительницы роли Любы, вообще пришлось садиться за руль троллейбуса — притом наполненного настоящими пассажирами, которые и не подозревали, что их везет актриса. По словам Аросевой, во время съемок этой сцены у нее в голове была только одна мысль: как бы не задавить Смоктуновского, который бежал ей навстречу.

Пока группа ждала выздоровления Смоктуновского, который присутствовал практически в каждой сцене фильма, Рязанов запустил процесс комбинированных и экспериментальных съемок. Режиссер планировал включить в фильм множество автомобильных трюков, которые поставил Александр Микулин, и искал разные способы, чтобы снять сцены с машинами наиболее эффектно.

Например, сохранились воспоминания Рязанова о том, как он снимал некую «сцену номер 12», которая в итоге фильм не вошла. По его задумке, у Красных Ворот машина должна была перевернуться, проехаться на крыше, потом снова встать на колеса и поехать дальше. Но осуществить идею не удалось: на улице собралось слишком много зевак, которых в кадре не должно было быть, и разогнать толпу не удалось.

Кинокритик Нея Зоркая писала, что сцены погони в «Берегись автомобиля» стали режиссерским триумфом Рязанова: он смог представить автомобиль живым существом и наделить его характером, который понятен зрителю через движения и динамику.

Наталья Рябчикова: Рязанов в мемуарах писал, что «Берегись автомобиля» после премьеры приняли плохо, а год спустя он будто сам собой стал классикой. Режиссер упомянул одну отрицательную статью — однако других негативных публикаций в процессе работы над книгой нам найти не удалось. Наоборот, пресса восторженно отзывалась о новой комедии, которая выгодно отличалась от многих других тем, что ее герои существуют в реальном мире. Критики хвалили Рязанова и за то, что он, работая в одном и том же жанре, способен не повторяться. А также за то, что в фильме сочетаются несколько видов комедии: лирическая, трагикомедия и сатира — а еще и детектив.

Станислав Дединский: «Берегись автомобиля» вобрал в себя то, что волновало Рязанова и его окружение. В частности — боль советских автомобилистов. Дело в том, что машину еще можно было правдами и неправдами достать — а вот обслуживать ее было ужасно трудно. Не было ни гаражей, ни сервисов, ни магазинов запчастей, ни даже автомоек — а вот штрафы за грязные автомобили выписывали существенные.

Как-то Брагинский рассказывал на заседании худсовета, что жители его района хотели построить гаражи. Но разрешение на строительство получил только один человек, который работал в сфере торговли. И Брагинский был вынужден у него часть гаража для своей машины снимать.

Похожую историю рассказывает и «Берегись автомобиля». Фильм открыто заявляет о критическом противоречии в советском обществе: с одной стороны, социалистические принципы гласят, что в Советском Союзе все равны, — а с другой — особо предприимчивые граждане всегда вырывают то, что им нужно, из-под носа своих соотечественников. И несмотря на то, что типажи таких людей в фильме достаточно собирательные, для советских зрителей они были очень жизненными и даже знакомыми.

Основным конфликтом фильма является как раз противостояние Деточкина и подобных мошенников. Герой Смоктуновского внимательно наблюдает за жуликами, которых встречает на пути. С каждым из них он ведет скрытую полемику. Этот конфликт раскрывается не в диалогах персонажей, а через их поступки. Так, Деточкин многократно и даже непримиримо пытается угнать автомобиль нечистого на руку коммерсанта Семицветова, а тот, в свою очередь, защищает его всеми мыслимыми и немыслимыми способами — в частности, кладет в машину капкан.

Интересен также конфликт самого Семицветова и его тестя, которого сыграл Анатолий Папанов. Формально Дима Семицветов перед законом чист, у него самого ничего нет — а всем имуществом он управляет по доверенности. Машина записана на жену, а дача — на тестя, которого в одной из версий сценария называют бывшим военным. Это уточнение было важно, поскольку ветерана никто не стал бы подозревать в каких-либо махинациях. Однако худсовет настойчиво попросил вырезать из фильма упоминания о военном прошлом героя — и на экране остался простой, немного странный, но по-своему милый, забавный и даже не злой Семен Васильевич.

Наталья Рябчикова: Однако для авторов фильма тесть Семицветова — однозначно отрицательный персонаж. Потому что он демагог, спекулирует клубникой — и живет на деньги, заработанные не самым честным образом. Его двуличие и приспособленчество подчеркивает и то, что в зале суда он кричит «Свободу Юрию Деточкину». Однако Рязанову было важно показать всех героев, даже отрицательных, с любовью — и именно поэтому Семицветова и его тестя играют Андрей Миронов и Анатолий Папанов, яркие и харизматичные актеры. И мы все равно им симпатизируем — хоть и встаем на сторону Деточкина.

Станислав Дединский: Деточкин — это очень нетипичный для советского кино герой. Он совершает, по сути, преступление, но при этом остается в глазах зрителя человеком положительным. Это парадокс, который отличает «Берегись автомобиля» от многих других фильмов комедийного жанра.

И в то же время Деточкин — это абсолютно оттепельный персонаж. Он живет практически революционным идеалами и проводит ревизию советских ценностей. Он борется против мещанства, стяжательства, взяточничества — против всех пороков, которые раздражают его как истинно советского человека.

И хоть Рязанов не был трибуном, его всегда волновала социальная справедливость. На эту тему он высказывался и в следующих фильмах, в частности в «Зигзаге удачи» и в «Гараже».

Наталья Рябчикова: Рязанов говорил, что снимал эту комедию не для тех, у кого Деточкин крадет машины, а для самих «Деточкиных». Для тех, кто не может действовать так отчаянно, как герой Смоктуновского, — и для тех, кому от просмотра фильма точно станет легче на душе.

Станислав Дединский: В итоге «Берегись автомобиля» — это фильм про Гамлета-безумца, который пытается покуситься на плохо работающую систему. Ее символом в картине становится автоинспектор со сломанным мотоциклом — герой Георгия Жженова, который и хотел бы бороться с преступностью, но не может.