История одного здания: ГЭС-2

Электростанция на Болотной набережной появилась благодаря развитию наземного общественного транспорта. Первый трамвай запустили в Москве в 1899 году — позже, чем во многих других российских городах. Сеть быстро развилась: к 1912 году проложили около 260 километров путей, а к 1918-му — более 300.

Сперва ветки строили и обслуживали частные компании. В начале XX века государство национализировало этот вид транспорта и стало его обслуживать централизованно. Власти задумались о том, как снабжать трамваи электричеством. К этому времени путевая сеть потребляла больше 30% энергии, которую вырабатывала единственная электростанция в Москве на Раушской набережной. Так возник проект специальной городской электростанции, которая снабжала бы только транспортные пути.

В 1907 году на острове Балчуг построили Центральную электрическую станцию городских железных дорог (так сперва назвали будущую ГЭС-2). Она стала первым подобным объектом, работы над которым оплатила казна, а не частные заказчики. Для своего времени ЦЭС была оснащена по последнему слову техники. Она стала первой станцией в стране с тремя паровыми турбинами. Корреспонденты, которые писали о торжественном открытии объекта, уделяли турбинам особое внимание: «В обширной двухсветной зале размещены большие турбогенераторы для выработки электрической энергии, составляющие главную часть всего оборудования станции. Пока на станции находятся два турбогенератора, из которых только один в настоящее время будет работать, а другой является запасным. <…> Каждый из них развивает электрическую энергию в 6600 вольт и около 5000 лошадиных сил».

По изначальному назначению ЦЭС проработала чуть больше 10 лет, до первых послереволюционных лет. В начале 1920-х из-за Гражданской войны и экономических трудностей молодого советского государства трамвайная сеть стала приходить в упадок. На общественном транспорте чаще возили не пассажиров, а снабжение — например, дрова. Специальная электростанция больше не требовалась. Когда власти СССР стали реализовывать новый план электрификации страны, ЦЭС оказалась устаревшей. Ее решили больше не использовать для трамвайной сети. К этому времени станция обслуживала в том числе городские кварталы поблизости — именно для этих целей она и продолжила работать.

В 1922 году в Москве создали единое объединение государственных электростанций. В него вошла и трамвайная станция. Учреждения пронумеровали. Старейшая в России электростанция на Раушской набережной стала ГЭС-1. Объект на Балчуге получил номер два.

В 1940-е годы ГЭС-2 работала с большими перебоями. Из-за расположения в центре города, недалеко от Кремля и стратегических объектов, здание лишилось важной части — труб. Их разобрали, чтобы немецкие наводчики не могли ориентироваться по приметному объекту. Чтобы сохранить оборудование, значительную его часть отправили в эвакуацию — например, котлы уехали на Урал. Остался лишь минимум, который помогал отапливать городские здания поблизости. Из-за сложностей со снабжением оставшиеся котлы работали не на топливе, а по старинке, на дровах и угле.

Несмотря на предосторожности и разобранные трубы на крыше, в ГЭС-2 много раз попадали снаряды — более 150 зажигательных бомб и семь фугасных. Серьезного ущерба они не нанесли: на крыше станции дежурили ее сотрудники, которые тушили снаряды. После войны ГЭС-2 продолжила отапливать город.

В 1970–80-е электростанция стала местом, где часто работали представители андеграунда. Советские законы требовали, чтобы у любого гражданина была официальная работа. Писатели, философы и музыканты, которые не входили в профильные союзы, часто устраивались на рабочие специальности, чтобы иметь трудовую книжку и не получить предписание выехать за пределы Москвы. Так сотрудником ГЭС-2 стал Венедикт Ерофеев, автор поэмы «Москва — Петушки». Его подруга Ольга Савенкова вспоминала: «Вокруг гудели и искрились генераторы. Веня выдавал пропуска, открывал ворота, следил, чтобы работяги не проносили [различные напитки] в рукавах телогреек».

В советское и постсоветское время территория вокруг ГЭС-2 была заброшенной фабричной окраиной. Из-за этого строение несколько раз появилось в кино. Так, в «Небесах обетованных» Эльдара Рязанова две голодные героини, которых играли актрисы Ольга Волкова и Лия Ахеджакова, дрались за хлеб на фоне ГЭС.

В 2004 году остров Балчуг связали с набережными Патриаршим мостом. Так снова, спустя почти 70 лет, к электростанции появился новый удобный путь. ГЭС-2 работала до 2006 года. Здесь постоянно заменяли оборудование, однако со временем становилось все тяжелее приспосабливать здание начала века под новейшие технологии. Наконец, электростанцию признали полностью устаревшей и вывели из эксплуатации.

В 2009 году ГЭС-2 признали объектом культурного наследия регионального значения. Но что делать с памятником, никто не понимал до 2015 года, когда им заинтересовался фонд V–A–C, искавший себе постоянную площадку в Москве. Фонд решил устроить здесь галерею и городское культурное пространство. Работу со зданием поручили бюро Renzo Piano Building Workshop и его основателю, архитектору Ренцо Пьяно. Его самое известное творение — авангардный Центр Помпиду в Париже, который не принимали современники, — теперь символ города.

Расчищать территорию начали в 2016 году. Когда процесс завершился, в зале, который должен был встать на реконструкцию, фонд V-A-C провел несколько музыкальных перформансов и мастерскую электронного звука. В здании выставили картину «Резкий и мягкий» Василия Кандинского.

После этого в ГЭС началось строительство. Его завершили к 2021 году. Летом здание и прилегающую к нему набережную открыли для публики. Сегодня на территории бывшей трамвайной электростанции работает Дом культуры «ГЭС-2». Попасть в здание можно бесплатно в любое время. Здесь же проходят концерты современной музыки, выставки и перформансы. Команда предлагает резиденции современным художникам, проводит большую инклюзивную программу, устраивает занятия для детей.

Проект Центральной электрической станции городских железных дорог разрабатывал архитектор Василий Башкиров. Он был известен как сторонник популярного в начале XX столетия неорусского стиля — имитации старинных зданий и их декора. Башкиров много работал с художником Виктором Васнецовым: строил его дом в виде маленького терема и занимался фасадом Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке, дизайн которого разработал Васнецов. В 1904–1907 годах архитектор сотрудничал со Службой производства тока городских железных дорог. Именно в это время он получил заказ на строительство станции.

Здание ГЭС-2 специалисты относят к неоготическому стилю. Оно не было богато украшено, как другие работы Башкирова. Но к проекту добавили декоративные элементы вроде панорамных окон и башенки рядом с заводскими трубами. Эти элементы не влияли на функциональность здания и появились только для красоты. В начале ХХ века архитекторы считали, что любые, в том числе хозяйственные строения должны не только выполнять свою непосредственную функцию, но и украшать город.

Комплекс не раз обновляли внутри, заменяли оборудование станции. Но снаружи здание почти не менялось. Первые значимые метаморфозы произошли во время Великой Отечественной войны. ГЭС лишилась труб на крыше, а большие панорамные окна забили для более безопасной работы.

Со временем здание ветшало, некоторые исторические элементы были утрачены. В 2009 году, через три года после остановки полноценной работы в качестве электростанции, власти признали строение объектом культурного наследия регионального значения. «Бежево-серые стены с отслаивающейся штукатуркой, грозные металлические трубы, пыльные стеклопакеты на арочных окнах, угрюмый забор с колючей проволокой, темные и сырые помещения со ржавым оборудованием» — так журналисты Яна Жиляева и Дмитрий Яковенко описывали ГЭС в середине 2010-х годов.

В 2015 году началась большая реконструкция. Архитектор Ренцо Пьяно поставил две задачи: максимальная расчистка конструкций и сохранение исторического вида. Чтобы возродить здание, специалисты обратились к архивам, работали с фотографиями начала XX века. Также стремились найти материалы, близкие к тем, что использовали в 1907 году. Например, вместо создания новых опор для здания Пьяно решил восстановить старые. В комментарии журналу Forbes Александр Царев, генеральный директор Завода металлоконструкций МАМИ, который участвовал в восстановлении, вспоминал: «Пришлось знакомиться с архивами, изучать, как подобные работы выполнялись ранее, а затем придумывать, как совмещать новые и старые марки стали».

Зданию вернули многие исторические элементы — сохранили и подчеркнули лепнину, привели в порядок ограду, которая выходит на Дом на набережной, и кованые перила. На крыше вновь появилась башенка с часами и флюгером. Постарались сохранить даже старые заводские механизмы. Их разобрали и выставили в роще, которую посадили на заднем дворе. Чтобы здание стало более светлым и выглядело легким, ему вернули панорамные окна. Крышу полностью остеклили — чтобы большую часть времени внутренние помещения освещались солнцем.

Часть дизайна Ренцо Пьяно придумал сам, потому что не всю информацию удалось найти. Например, не известно точно, какого цвета был фасад ЦЭС. Сперва в ходе реконструкции хотели выбрать красный, поскольку ближайшие заводские помещения выполнены в нем. Позже остановились на белом. Трубы покрасили в голубой, чтобы они гармонировали с природной средой.

Специалисты сохранили не только ГЭС, но и объекты на ее территории. Небольшое здание бывших складов водочной фабрики «Иван Смирнов и сыновья», которое появилось в 1860-е годы, превратили в пространство «Своды». После открытия комплекса здесь разместились пекарня и ремесленные мастерские.

Профессиональное сообщество тепло встретило результат реконструкции. Архитектор Сергей Скуратов отмечал: «Пьяно выявил то, чего не сделал архитектор здания Василий Башкиров: подчеркнул пространственные возможности и предложил всем деликатесное блюдо из фантастических конструкций, которые проектировал и помогал строить Владимир Шухов».