«1775 год. Триумф Екатерины. Публичное и личное»: 7 интересных экспонатов

Екатерина II приехала в Москву 25 января 1775 года, спустя 15 дней после казни Емельяна Пугачева и его сподвижников. Приговор привели в исполнение на Болотной площади. Посмотреть на наказание бунтовщиков пришли москвичи из всех слоев общества: от богатых вельмож до бедняков. Григорий Потемкин вспоминал: «При казни было такое людство, какого давно не видано, даже благородные женщины с маленькими детьми, и очень много».

Восстание продолжали обсуждать даже несколько месяцев спустя. Чтобы остановить слухи, Екатерина II выпустила 17 марта 1775 года манифест. Императрица повелела «внутреннее возмущение, беспокойствие и неустройство 1773 и 1774 годов… предать вечному забвению и глубокому молчанию». Однако это не помогло. Французский дипломат Мари Даниель Бурре де Корберон писал в своих мемуарах, что даже в октябре в Москве ходили слухи о Пугачеве: «Пугачев еще не взят… казнен не он, а один из его соучастников, которого выдавали за Пугачева».

В экспозицию выставки вошла литография «Казнь Емельяна Пугачева в Москве 10 января 1775 года» с рисунка Адольфа Шарлемана. Она выполнена в 1866 году в Литографическом заведении И.Д. Руднева. Хотя Екатерина II пыталась предать восстание «вечному забвению», его продолжали обсуждать и в XIX веке. А рисунок Шарлемана был очень популярным: произведение часто печатали в книгах, газетах и журналах.

В 1775 году Екатерине II было сложно найти в Москве место, где остановиться. Старый Кремлевский дворец, а также Воробьевский и Головинский находились в запущенном состоянии. На стенах Кремля росли кусты и деревья, хотя работы по его перестройке начались по указанию императрицы еще в 1760-х годах. Здесь постепенно сносили старые здания и возводили новый большой дворец. Руководил этим проектом архитектор Василий Баженов, а работали под его началом около 80 зодчих. За ходом строительства следила специальная Экспедиция кремлевского строения.

На территории разобрали Житный двор, запасной дворец Бориса Годунова, корпуса приказов, несколько старых церквей, снесли вдоль Москвы-реки часть кремлевской стены с Тайницкими воротами.

Церемония закладки дворца прошла 1 июня 1773 года. Однако в 1775 году строительство пришлось остановить: проект оказался слишком дорогим, а казна истощилась после Пугачевского восстания и войны с Турцией. В итоге для императрицы в короткий срок построили новый деревянный дворец.

Это был Пречистенский дворец на улице Волхонке. На этом участке в XVIII веке уже находились несколько городских усадеб: Голицыных, Лопухиных и Вяземских-Долгоруких. Остановиться в своем доме императрице предложил князь Михаил Голицын — его особняк считался в Москве одним из самых больших и роскошных. Однако свите Екатерины II места бы не хватило. Поэтому Голицын принял другое решение: нанял архитектора Матвея Казакова, который возвел на Волхонке новое деревянное здание, а все существующие усадьбы объединил переходами — так и появился Пречистенский дворец. Императрица жила у Голицыных, ее фаворит Григорий Потемкин поселился у Лопухиных, а наследник престола, будущий Павел I расположился у Долгоруких.

Когда Екатерина II покинула Москву, Пречистенский дворец разобрали и перенесли на фундамент старинных каменных палат на Воробьевых горах. Таким дворец изобразил Франческо Кампорези на акварели «Вид Пречистенского дворца, перенесенного на фундаменты старого Воробьевского дворца». До наших дней здание не сохранилось.

Переписка Екатерины II и князя Григория Потемкина хорошо сохранилась. Хоть фаворит императрицы и сопровождал ее в московской поездке и жил неподалеку, они все равно обменивались посланиями. Специально для выставки «1775 год. Триумф Екатерины. Публичное и личное» Российский государственный архив древних актов передал письмо императрицы, которое она адресовала Потемкину. В нем Екатерина II называла фаворита «куклой» и сетовала, что тот уделяет ей мало внимания:

Екатерина II любила животных и легко приручала их, как вспоминали ее современники. Племянник поэта Александра Сумарокова Павел Сумароков писал в книге «Черты Екатерины Великой»:

У императрицы было много домашних питомцев: черепахи, белая белка, обезьянка, ангорский кот — подарок Потемкина — и собаки, которых Екатерина II особенно любила. Английский врач Томас Димсдейл прислал императрице двух левреток с кличками сэр Том Андерсон и Дюшеса. Они дали многочисленное потомство, которое прозвали «семейством Тома Андерсона». Императрица писала об этом псе: «Я всегда любила зверей… животные гораздо умнее, чем мы думаем, и если было когда-нибудь на свете существо, имевшее право на речь, то это, без сомнения, Том Андерсон».
В 1775 году Екатерина II взяла любимых собак в поездку в Москву, и они жили в Пречистенском дворце вместе с императрицей.

Оригинальную картину Иоганн Фридрих Гроот написал в 1766 году, она называется «Борзая графа Г.Г. Орлова». А Христофор Мельхиор Рот спустя год создал по ней гравюру. Художник назвал ее «Собачка Екатерины II на диване». Искусствовед Надежда Иорданская предположила, что на обеих работах изображена не левретка императрицы, а русская борзая Григория Потемкина. Эту собаку, по легенде, Екатерина подарила фавориту.

Мода на маленькие изящные столики со столешницей в форме боба во времена Екатерины II пришла из Франции. Тогда они назывались «выгибными», а «бобиками» такие предметы мебели начали именовать только в XIX веке. Изогнутая форма столешницы позволяла дамам в пышных нарядах комфортно заниматься рукоделием, читать, писать письма и пить чай.

Кабинет-секретарь Екатерины II Адриан Грибовский вспоминал: к выгибному столику императрицы часто подставляли такой же второй. Но он стоял «изгибом» в противоположную сторону, и за него садились гости. За подобными же столиками Екатерина занималась и рукоделием. Она вышивала по канве, вязала на спицах шерстяные одеяла, фуфайки и одежду для своих собак и даже выкроила костюмчик для внука — будущего Александра I.

На выставке можно увидеть столик-бобик 1780-х годов. Он украшен гравировкой и наборным декором из разных пород древесины: ореха, розового дерева, мореного клена и карельской березы.

Князь Николай Юсупов занимал крупные должности: возглавлял Оружейную палату, Экспедиции кремлевского строения, Эрмитаж. А в 1800–1816 годах он стал министром Департамента уделов — управлял имуществом императорской семьи. А еще в конце XVIII — начале XIX века он был одним из крупнейших коллекционеров Российской империи. Екатерине II и Павлу I князь помогал выбирать в Европе новые экспонаты для своих собраний, а также передавал европейским художникам их заказы.

В усадьбе Юсупова, Архангельском, Екатерина II никогда не была. Но князь все равно решил построить в честь своей покровительницы павильон. В 1819 году по его заказу архитектор Евграф Тюрин возвел в Архангельском беседку, которая внешне напоминала античный храм с массивными колоннами. Сначала в беседке стоял гипсовый бюст императрицы, а в 1825 году его заменили на бронзовую фигуру Екатерины II в образе греческой богини правосудия Фемиды. Ее специально отлили для Юсупова со скульптуры Михаила Козловского. В 1827 году князь установил перед беседкой треножник-курильницу, в которой на горящих углях возжигали душистые травы. Часть деталей изготовили в слесарной мастерской в Архангельском. А другую — купили в магазинах, которые продавали работы иностранных авторов. Так курильницу украсили французские гирлянда с львиными головами, фигурки грифонов и крылатых львов.