Фаина Раневская

Фанни–Фаину действительно что-то роднило с чеховской героиней. Например, непрактичность, нежелание входить в дела устройства быта. Когда она стала известной, а потом и знаменитой артисткой, в ее доме заправляли домработницы. Отношения с ними вошли в легенды… «Помощницы» нередко помыкали хозяйкой и не получали никакого отпора… Раневская одновременно была любимицей миллионов зрителей и очень одиноким человеком. Главным в ее жизни был театр. МХТ произвел на Раневскую определяющее впечатление — как, наверное, на всех театральных деятелей ее поколения. Но судьба уводила актрису от идеального театра. Молодость она провела, скитаясь по провинциальным сценам, потом служила в Камерном театре, Театре Красной армии, Театре имени Пушкина и, наконец, в Театре имени Моссовета. И даже последний, возглавляемый Юрием Завадским, не считала Раневская достойным великого образца…

В Театре имени Моссовета Раневская проработала больше четверти века, а роли, сыгранные ею там, можно пересчитать по пальцам. Она предъявляла строгий счет и коллективу, и его руководителю Юрию Завадскому, и драматургии, и, конечно, себе как актрисе. «Успех» — глупо мне, умной, ему радоваться. Я не знала успеха у себя самой…» — это горькое признание Раневской отлично демонстрирует всю меру ее самоедства. В многочисленных афоризмах актрисы сквозит печальная ирония: слава есть, а настоящего, серьезного, глубокого материала на ее актерскую долю не выпало. Трагический дар всесоюзной Мули в полной мере не был задействован. Он проступил в ее Розе Скороход (фильм «Мечта») и позже, уже в последние годы жизни актрисы, раскрылся в театральных ролях миссис Сэвидж («Странная миссис Сэвидж») и Люси Купер («Дальше — тишина»).

Как известно, к кинематографу Раневская относилась снисходительно. Но именно это «несерьезное» искусство принесло актрисе известность и успех. «Киноактрисой в собственном смысле она не стала никогда, — считает киновед Майя Туровская. — Кинематография СССР была попросту недостаточно емка, чтобы освоить актрису такого масштаба и такой нетривиальной индивидуальности». Но почему же небольшие кинороли Раневской мы помним до сих пор? Почему именно благодаря ее присутствию в некоторых фильмах эти фильмы вообще живут в нашей памяти?.. «Она намного значимее, весомее всех эпизодических Лель, Маргарит Львовен, бабушек, которых Фаина Георгиевна сыграла в очаровательных комедиях и недостоверных фильмах-инвективах, привязанных нынче, как связка воздушных шаров, к ее полновесному имени», — отвечает на наш вопрос Туровская.

«Деньги я проем, а стыд останется», — так мотивировала свой отказ сниматься в чем-то легковесном Фаина Раневская. Но и тех киноработ, за которые мы ее так любим, она стеснялась. Раневская никогда не училась у Станиславского, но, как показала жизнь, всегда оставалась верна его завету любить искусство в себе, а не себя в искусстве.