Дальше — тишина
Американская пьеса Вины Дельмар «Уступите место завтрашнему дню» поначалу не слишком привлекала режиссера Анатолия Эфроса — мелодрама и мелодрама. Но, поразмыслив, Эфрос представил себе в главных ролях Фаину Раневскую и Ростислава Плятта — и взялся за постановку. Вот только выпустил он спектакль не под его оригинальным названием, а под заголовком, по-гамлетовски лаконичным: «Дальше — тишина».
«Так ты ему скажи и всех событий / Открой причину. Дальше — тишина» — этот финал шекспировской трагедии накладывает особый отпечаток на американскую мелодраму, представленную в Театре имени Моссовета. По аналогии еще до открытия занавеса ожидаешь увидеть на сцене историю предательств и обманутых иллюзий. Так и происходит.
Действие пьесы разворачивается в Соединенных Штатах, где проживает некогда большая семья — пожилые родители и пятеро их детей, каждый из которых уже обзавелся собственной семьей. Все начинается с традиционного семейного обеда: дети прибыли навестить родителей в их уютном домике, но во время встречи выясняется, что родовое гнездо заложено, платить нечем и уже через неделю старики должны покинуть свой дом. Старики хотят лишь одного — возможности снимать себе маленькую квартирку, но и в этой помощи под разными предлогами дети им отказывают. Единственное решение, пришедшее в голову «детишкам», разделить родителей, которые прежде никогда не разлучались, и поселить отца у дочери в Калифорнии, мать — у сына в Нью-Йорке. Но даже это разделение стало не последним испытанием.
В руках другого режиссера этот горестный сюжет в сценическом воплощении не далеко бы ушел от мелодраматического драматургического материала. Анатолий Эфрос же вместе с Фаиной Раневской и Ростиславом Пляттом на сцене, загроможденной всевозможными предметами мебели, смогли сыграть кристально чистую трагедию. Почти античную в своей ясности и прозрачности. Два актера-протагониста и хор, необходимый лишь для того, чтобы задать нужный вектор действию. Не случайно ведь и сегодня этот спектакль, несмотря на обилие занятых в нем актеров, воспринимается как дуэтный.
Дуэт Раневской и Плятта — это тонкая вязь самых тишайших движений чувств и эмоций. Настолько искренний, настолько настоящий, что не раз на протяжении спектакля ловишь себя на том, что тебе неловко. Неловко подсматривать, неловко подслушивать то сокровенное, что никак не предназначается для чужих ушей. Это тот редкий случай, когда происходящее на театральных подмостках, минуя разум, рассудок, проникает сразу в сердце каждому зрителю.
Об этом спектакле, об этом дуэте хочется говорить почти пафосно — настолько велик, захлестывающий восторг. Вот Фаина Раневская — актриса невероятного комедийного темперамента, знакомая большинству по ролям склочных и властных дамочек всех сортов. И вдруг она же выходит на сцену почти незаметно, мелким семенящим шагом, с нежной улыбкой она журит своего старика-мужа, угощает перерослых детей их любимым пирогом. Она не может поверить в то, что вдруг оказалась не нужна, но даже это готова снести, но вот разлуку с мужем… это ей оказывается почти не под силу. Но она справляется. Находит в себе силы взять довольно подлое решение на себя, снять этот грех с нерешительного сына. И как же она отчаянно радостна, сквозь слезы весела, когда последний вечер проводит с мужем. Зная, что никогда его не увидит, зная (сама настояла), что он никогда не узнает, что с ней сталось. Мягкость и деликатность соседствуют здесь с той необычайной внутренней силой, которой не ожидаешь встретить в обычном человеке.
Или Ростислав Плятт. Тоже мягкий, чуть капризный при любимой жене, он на наших глазах превращается почти что в развалину, оставшись в одиночестве — еле выговаривает слова, взгляд веселых глаз, кажется, потух навсегда. Но стоит только ему проникнуться надеждой, что совсем скоро они будут вместе — «старой развалины» больше нет. Перед нами — галантный джентльмен. Да, в возрасте, но какой же обходительный и обаятельный!
Заканчивался спектакль прощанием супругов на вокзале перед отходом поезда в Калифорнию. Объятия, поцелуи, наставления, слезы. И голос Анатолия Эфроса (именно он читал текст от автора) за кадром: «А дальше — тишина…»
Удивительно, но ни у Раневской, ни у Плятта, сыгравших нежно любящих супругов и заботливых и любящих родителей, не было своих детей. Хотя, возможно, именно это и помогло им быть предельно, щемяще правдивыми в разговоре на столь сложную и «неудобную» тему. Их слова, их интонации били наотмашь. И, вряд ли, в зрительном зале за те двадцать лет, что спектакль не сходил со сцены, оставался хоть один человек, не почувствовавший своей неискупленной вины перед родителями…
