5 инклюзивных театров России

Театру, как и любому другому проекту, бизнесу или институции, нужно быть инклюзивным. Во-первых, все люди разные и все они нуждаются в театре как языке и месте, где отражается, рефлексируется, пересоздается их жизнь. Мы нуждаемся в театре, даже если этого не осознаём. Во-вторых, нет никакой абстрактной инклюзии «на все общество сразу». Каждый отдельный пандус при здании, разговор на улице или произведение искусства, каждое частное усилие создают общую инклюзию. Так и отдельный спектакль, открываясь новым участникам, развивает общество. Наконец, театр говорит о людях во всей их красоте, различиях и многообразии. Произведения, процессы и коллективы становятся богаче и мудрее, когда знакомятся с новыми языками, взглядами и потребностями.

В спектакле «Революция повседневности», который мы готовим с фондом «Антон тут рядом», участвуют профессиональные актеры и подростки — как с РАС, так и без особенностей. Репетируем мы так же, как с любыми другими актерами, вне зависимости от их опыта. Поначалу много играли и разминались. Затем участники делали этюды и писали короткие пьесы, рисовали эскизы декораций, вырезали из ткани эскизы костюмов. Потом из всех этих материалов мы с постановочной командой собрали пьесу и концепцию спектакля, который вот-вот покажем на сцене.

Так как инклюзия — это механизмы равного включения в творческий процесс и социальную жизнь, то коллектив «Разговоров» последовательно пробует разные театральные формы, заключающие в себе различные возможности. От игровых интерактивных практик в «Квартире» к коллективному написанию пьес, от сторителлинга — к сочинению музыки. Каждый спектакль — это фиксация определенного этапа работы, проверка результата через встречу со зрителями. Мне нравится то, как театровед и большой друг «Разговоров» Саша Дунаева обозначает инклюзию в театре: инклюзивность — это качество спектакля. Ни в коем случае не реабилитация, не благотворительность, а особое свойство художественной постановки.

То, как будет развиваться инклюзивный театр в будущем полностью зависит от его восприятия самими авторами и создателями этого театра. Сейчас собирается очень плотная почва для прорастания инклюзии в государственных театрах или в структурах, где раньше мы бы никогда не подумали, что сможем встретить нейроотличного участника. Например, театр «Современник» открыл свою инклюзивную лабораторию, московский ГИТИС запустил магистратуру социального театра, а у нас в Питере только недавно закончилась образовательная школа по этому же направлению, созданная «Инклюзионом» совместно с «Альма Матер» и «КонтАрт». Этими небольшими шагами в инклюзию добровольно приходят сотни профессионалов из разных уголков страны, которым важно видеть других и творить вместе с ними. Вовлеченность и включение — это, собственно, и есть инклюзия, если переводить это слово с английского языка. А сегодня, как никогда, важно иметь возможность быть включенным.