Карело-финские мифы: шаманы, Золотая баба и медвежья свадьба

В средневековых рассказах о чудесах Севера часто упоминается некая «Золотая баба». В мифологии обских угров Нижняя Обь считалась местом обитания жены верховного небесного бога — ее называли «Золотой». Многие исследователи связывают культ Золотой бабы, бытовавший у народов Севера и Сибири, именно с этим верованием.

Автор «Записок о Московии» австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн рассказывал о «Золотой старухе», которой поклоняются народы, платящие дань московскому князю. По версии одних рассказчиков, в жертву идолу на Севере приносили шкурки пушных зверей, по мнению других — еще и живых оленей, кровью которых мазали губы и глаза каменного изваяния.

Англичанин Джайлс Флетчер в конце XVI века писал, что Золотая баба была не идолом, а скалой на Урале, которая очертаниями напоминала женскую фигуру. Позже авторы-путешественники чаще упоминали, что идол все же существует и иноземцы приносят ему часть добытых на Севере денег, серебра, золота и драгоценных камней, чтобы Золотая баба не поднимала бури и не сбивала их с пути. Новые свидетельства о Золотой бабе появились, когда Ермак завоевал Сибирь. Якобы лазутчик казачьего войска видел, как в одном из обско-угорских городков этой богине молились. Поклонявшиеся пили воду из чаши, в которой стояла литая из золота женская статуэтка.

Сюжет охоты на волшебное животное относится к космогоническим мифам — такие легенды объясняют происхождение космических тел. Это сюжет так называемой небесной охоты — как правило, на лося, — в результате которой зверь превращается в созвездие Большой Медведицы, а лыжня охотника — в Млечный путь. Такая легенда существовала в мифологии практически всех финно-угорских народов.

Так, в одном угорском мифе охотник был младшим сыном небесного бога. Он погнался за шестиногим лосем на волшебных лыжах и настиг зверя на краю земли. Там охотник отрубил ему лишние ноги, шкуру прикрепил к небу — и она стала зарей, а следы лося — звездами.

У многих народов, обитавших на территории Северной Евразии, миф о небесной охоте был связан с брачными испытаниями. Например, в легенде коми охотник преследовал оленя, который обращался в девушку.

Карело-финским сюжетам близки саамские мифы, главного героя которых — небесного белого оленя с золотыми рогами — зовут Мяндаш. На Мяндаша охотится бог Айеке с луком-радугой. Эта охота никогда не должна прерваться, ведь ее конец означает конец света. Такой легендой саамы объясняли и происхождение грома и молнии: от стрел охотника.

В карело-финском же эпосе лось исчезал, не превращаясь в созвездие, а охотник оставался ни с чем. А звезды, согласно верованиям, возникли из скорлупы мирового яйца.

Древний миф, известный всем финно-угорским народам, рассказывал, что изначально существовал только океан. Над ним в поисках гнезда летала птица — в разных версиях ее называли уткой, орлом или ласточкой. Карельские руны рассказывают, что птица увидела колено первого человека, поднимающееся из воды, — человеком был старец Вяйнямёйнен. На колено птица снесла яйцо, но оно скатилось и разбилось. Щука, враждебное существо нижнего, водного мира, успела проглотить осколки, но птица поймала рыбу и вспорола ей брюхо. Так из верхней части яйца появилось небо, из нижней — земля, из желтка — солнце, из белка — луна, из скорлупы — звезды.

Другой карельский миф, сформировавшийся уже во многом под воздействием библейской традиции, гласит, что мир сотворил Сатана. По легенде, он велел птице гагаре трижды нырять на дно океана за землей и часть суши спрятал во рту. Затем явился Дух Божий. Он увидел, что земли не хватает, и, узнав правду, заставил Сатану ее выплюнуть. Так возникли скалы и горы.

Похожие легенды встречаются и у восточных финно-угорских народов. В конце XIX века был записан древний миф о том, что, когда Бог творил землю, некий «плохой» персонаж мешал ему. Тогда Бог пообещал и ему уделить место на земле — столько, сколько займет кол, воткнутый в эту землю. Злодей выбрал самый длинный. Тогда из преисподней вышли вредные насекомые и змеи, нечистая сила поселилась в лесах и в воде, обратившись в леших и домовых. Бог заткнул отверстие горящей головней, но нечисть все равно осталась жить на земле.

Медведя почитали практически все финно-угорские народы. Одни легенды гласили, что этот зверь возник из шерсти, брошенной с небес в воду, другие — что он родился на небе у Большой Медведицы, откуда был спущен в золотой колыбели в лес, на высокую сосну. Поскольку медведя считали родственником человека, охота на него сопровождалась серией заговоров: зверя «убеждали» в том, что не охотник его убил, а что сам он пришел в дом к людям. Для него, как для дорогого гостя, убирали избу, а иногда даже встречали как жениха: стелили постель с золоченой периной. Череп убитого на охоте медведя вешали на сосну, откуда, по легенде, и спустился первый зверь — так его дух мог возродиться.

Лесные народы, например карелы, считали медведя проклятым человеком. Чтобы медведи не нападали на скот, домашних животных выводили пастись в рукавицах, имитирующих медвежьи лапы. А удмурты верили, что если ломать сучья в священной роще, где совершаются обряды поклонения духам, то ее хозяин в облике медведя растерзает нарушителя.

Другой известный мифологический сюжет — медвежья свадьба — рассказывает о девушке, которая заблудилась в лесу, попала к медведям и стала женой одного из них. Решив навестить родителей, она взяла с собой мужа. Во дворе отчего дома медведя убили братья девушки, и она прокляла их за это. Финно-угорские мифы гласили, что именно от браков со священными животными рождались великие богатыри.

В одном из ярославских курганов археологи обнаружили медвежью лапу с перстнем на пальце, а рядом с ней — останки двух девушек. Многие народы считали, что умершая до замужества девушка становится злым духом. Чтобы она не пришла в мир живых, ей находили жениха из лесного мира — посмертно обручали с медведем.

В русском фольклоре Верхнего Поволжья долгое время сохранялись мотивы медвежьей свадьбы. На деревенских свадьбах ряженые в костюмах медведей валили на пол девушек и мазали их сажей, а невесту называли медведицей. А в Поволжье в больших группах курганов IX–XI веков археологи и в наши дни находят глиняные амулеты в виде медвежьих лап.

Самое древнее из известных описаний шаманских ритуалов можно найти в Повести временных лет. В ней рассказывается, как новгородец пришел в земли чуди к местному кудеснику, чтобы «поволховать», то есть погадать о будущем. Войдя в транс, шаман сказал, что его боги боятся нательного креста новгородца и не смеют войти в дом. Похожий рассказ о саамском шамане записал уже в XVII веке французский путешественник Жан Франсуа Реньяр.

Не только в Средние века, но и в Новое время, обращаясь к шаману, было принято снимать крест. Считалось, что шаман общается с обитателями преисподней и способен подчинить их, получить от них сверхъестественные знания. Некоторые народы верили, что шаманы могут проникать и на небо, и в преисподнюю, поэтому иногда их хоронили на деревьях — между двумя мирами. Духи умерших шаманов считались особенно опасными для живых.

Саамы называли шаманов нойдами. Распевая заклинания, нойды били колотушками из оленьего рога в бубны, на которых изображались все ярусы вселенной, все саамские божества и животные, которые помогали шаманам выбираться из преисподней. Во время путешествия на тот свет тело шамана лежало в оцепенении, пока помощник не будил его.

Рисунки на бубне часто использовали при шаманских ритуалах. В центр, на изображение солнца, помещали кольцо. Шаман, ударяя колотушкой, следил, в какую сторону оно движется. Если кольцо сдвигалось по часовой стрелке, — это считалось хорошим предзнаменованием. Так же выбирали жертву для богов и духов: кольцо указывало на изображение животного на бубне.

Шаманские обряды, как правило, проводили возле сейдов — культовых камней и скал, которые воплощали Мировую гору, соединяющую небо и землю. Иногда сейды напоминали фигуру животного или человека. Саамы верили, что это были окаменевшие нойды или древние предки.