7 экспонатов выставки «Экспомузыка»

В XIX веке существовала традиция вести рукописные альбомы. В них записывали стихотворения, музыкальные пьесы, оставляли автографы и рисунки. В виде альбомов публиковали и музыкальные сочинения для домашнего музицирования. Например, в 1829 году композитор Михаил Глинка вместе со своим другом Николаем Павлищевым издали «Лирический альбом» с романсами и небольшими фортепианными пьесами. Через 10 лет Глинка уже самостоятельно выпустил «Собрание музыкальных пьес».

В коллекции Музея музыки хранится подобное издание — «Музыкальный альбом с карикатурами». В 1848 году в Петербурге его подготовили композитор Александр Даргомыжский и художник Николай Степанов. В альбом вошли восемь романсов русских композиторов с рисунками и шутливыми подписями. На странице, посвященной другу Александра Даргомыжского, автору романсов и квартетов Георгию Кастриото-Скандербеку, разместили рисунок под названием «Композитор в рассеянности». На нем Кастриото-Скандербек играет на фортепиано и беседует с Даргомыжским:

В 2018 году в коллекцию Музея музыки поступил личный баян Якова Попкова, участника трио баянистов Театра Мейерхольда. Он родился в Москве в 1898 году. На гармошках Попков начал играть еще в детстве. С 1921 года он учился у известного советского композитора и педагога Рэйнгольда Глиэра. Позже Яков Попков пришел в Театр имени Мейерхольда, где вместе с баянистами Александром Кузнецовым и Михаилом Макаровым организовал ансамбль под названием «Первое народное трио баянистов».

Музыканты играли в театральных спектаклях и на концертах в Рабоче-крестьянской Красной армии. Трио аккомпанировало известным исполнителям: Ивану Козловскому, Сергею Лемешеву, Ольге Ковалевой, Максиму Михайлову. Во время Великой Отечественной войны баянисты работали в составе фронтовых бригад, под их музыку выступала Лидия Русланова, которая тоже давала концерты для солдат. Иногда трио приходилось играть под бомбежками, как в 1941 году под Ельней. Вместе с Руслановой баянисты выступали в Берлине в мае 1945 года.

После войны ансамбль продолжал играть еще 13 лет. На Тульской фабрике по специальному заказу для баянистов изготовили инструменты диапазоном в пять октав: два баяна для Кузнецова и Данилова и один полновыборный (с клавиатурой, как у аккордеона) — для Попкова. Баяны Кузнецова и Данилова поступили в Музей музыки еще в 1980-х; инструмент Попкова передал в дар музею его внук Алексей. Баян цвета слоновой кости украшен резьбой, а также инкрустирован перламутром и стеклом. На этом инструменте Яков Попков играл с конца 1940-х по 1958 год.

После первых выступлений за рубежом Леонида Собинова признали мировой звездой оперной сцены, а на родине его называли «первым тенором России». В конце XIX — начале XX века Собинов был настоящим кумиром для своих поклонников, которые именовали его «душкой». Певец с иронией относился к своему публичному успеху и, когда ему в 1910 году присудили звание заслуженного артиста Императорских театров, сочинил четверостишие:

Леонид Собинов часто позировал художникам: они писали не только его портреты, но и рисовали дружеские шаржи. Одну из таких зарисовок создал график, автор политических карикатур для советской печати Виктор Дени. Он изобразил певца в облаке: вверху — сердце, пробитое стрелой Амура, которое символизирует любовь публики к известному тенору. Художник подписал рисунок «Душка Собинов». В 1971 году из Государственного литературного музея шарж попал в собрание Музея музыки.

Художник Борис Шаляпин и скульптор Сергей Конёнков познакомились еще до революции 1917 года. В начале 1920-х годов Шаляпин учился у Конёнкова во ВХУТЕМАСе. В 1923 году скульптор вместе с женой Маргаритой Воронцовой уехал в США, чтобы участвовать в выставке русского и советского искусства в Нью-Йорке. В Россию они вернулись лишь в 1945 году. Вскоре за границу отправился и Борис Шаляпин: в 1925 году в Париж, к отцу Фёдору Шаляпину, а позже — в Нью-Йорк.

Спустя почти 40 лет Борис Шаляпин и Сергей Конёнков встретились снова. В 1960 году художник приехал в Москву и навестил друга в его доме-мастерской на Тверском бульваре. Они долго увлеченно беседовали и не обращали внимания, что их фотографируют. На снимке видна авторская работа Конёнкова — оригинальные кресла и стол из пней.

В коллекции Музея музыки хранится необычный акварельный рисунок под названием «Этнографический хор ГИМНа». Его создал иконописец и реставратор Яков Богатенко. Он изучал новые направления в искусстве, переписывался с известными композиторами и художниками. Сам Богатенко пел на клиросе в церкви, писал иконы и пейзажи, а также расписывал храмы: в Покровском соборе в Москве сохранились его фрески.

В 1927 году Яков Богатенко изобразил сотрудников этнографической секции Государственного института музыкальной науки (ГИМН), которая собирала и изучала народное музыкальное творчество. Там он вел специальный курс пения по нотам, записанным старинными крюками. Получился дружеский шарж: Богатенко комично изобразил своих коллег в виде участников хора. Каждый из них держит в руках разные ноты и поет разные песни. На фортепиано аккомпанирует профессор Московской консерватории Дмитрий Толстой, сын известного писателя. На стуле в роли дирижера можно увидеть маленькую фигуру Вячеслава Пасхалова, главу этнографической секции. На рисунке есть и сам Богатенко, который поет по крюкам.

В 2010 году из США в Музей музыки поступил архив хорового дирижера Сергея Жарова. С самого детства он пел в московском Синодальном хоре, а позже учился в Синодальном училище церковного пения. Во время Гражданской войны Жаров отправился добровольцем на фронт и воевал в составе Донского казачьего полка. Вместе с частями Белой армии, которые отступали из Крыма, он попал в турецкий лагерь интернированных русских солдат и офицеров. Именно там в 1921 году из всех полков отобрали 30 лучших певцов для участия в богослужениях. Новый хор возглавил Сергей Жаров, а спустя два года ансамбль уже выступал в церемониальном зале дворца Хофбург в Вене.

К концу 1920-х годов Хор донских казаков под управлением Сергея Жарова стал одним из самых популярных коллективов русского зарубежья. В 1930 году они перебрались в США, где с ними начал работать американский продюсер русского происхождения Сол Юрок. Хор объездил весь мир, выступал в крупнейших залах Европы, Японии, Австралии и Новой Зеландии — за 55 лет существования они дали около 10 тысяч концертов.

Перед очередными гастролями по Америке, организованными Юроком, была выпущена концертная программа. На ее обложке изображен необычный орган. Из его труб выглядывают участники хора в своих концертных нарядах — они всегда выступали в военной казачьей форме с папахами и шашками. Надпись на обложке гласит: «Сол Юрок представляет оригинальный хор и танцоров донских казаков. Дирижер Серж Жаров. Большой орган человеческих голосов».

В конце 1970-х годов в собрание Музея музыки поступили две работы художника Василия Тимофеева. Он был вольнослушателем Императорской Академии художеств. После окончания учебы Тимофееву присвоили звание художника третьей степени, а позже он добился первой. Живописец работал в жанре портрета, в основном женского, за что его называли «певцом девичьих и женских головок». В конце XIX века Василий Тимофеев участвовал в выставках художников-передвижников.

Картины были в плохом состоянии. Их отреставрировали, и тогда на полотнах показались два изображения — женщины в строгом коричневом платье и мужчины в синем костюме с короткой бородкой и усами. Это были парные портреты Митрофана Беляева и его жены. Портрет кисти Тимофеева — самое раннее сохранившееся изображение Беляева, на картине ему около 30 лет.

Митрофан Беляев был известным лесопромышленником, меценатом и музыкальным издателем. С девяти лет он играл на скрипке и фортепиано, а с 14 — участвовал в квартетных вечерах. В 1860-е годы он, как старший сын основателя лесоторговой фирмы «Петр Беляев с сыновьями», стал заниматься семейным бизнесом в Архангельской губернии. Через 20 лет вернулся в Петербург, где полностью посвятил себя музыке.

С 1884 года Митрофан Беляев устраивал в своем доме камерные вечера, известные как «беляевские пятницы». Меценат финансировал симфонические концерты современных русских композиторов: Сергея Танеева, Александра Глазунова, Анатолия Лядова и других. Для публикации их опер, симфоний и камерных сочинений он основал музыкальное издательство в Лейпциге. За 20 лет работы фирмы было издано около 600 томов, которые Беляев передал в Императорскую публичную библиотеку.