Обряд «куль соломы» в селе Любовшо Красногорского района Брянской области
Брянско-гомельское пограничье — территория, где вплоть до конца ХХ века сохранялись в живом бытовании многие обряды календарного и жизненного циклов, основанные на мифологических представлениях дохристианской эпохи. В результате глобальной экологической катастрофы на Чернобыльской АЭС (1986 г.) фольклорным традициям региона был нанесен непоправимый урон. Резко сократилось население, ушли из живого бытования многие фрагменты традиционной народной культуры.
«Куль соломы» — обряд встречи весны, который ранее повсеместно совершался в Красногорском районе Брянской области на Благовещение (7 апреля). В настоящее время ритуал перешел в пассивное, латентное состояние, сохраняясь в памяти местных жителей. И только в селе Любовшо он продолжал существовать вплоть до 2011 года. В следующем году вновь назначенный священник запретил совершать этот обряд, поскольку, по его мнению, он является пережитком языческой эпохи и участие в нем недопустимо для православного христианина, тем более в период Великого Поста.
Однако пока живы местные жители, годами исполнявшие все необходимые обрядовые действия, пока из их памяти не стерлись подробности и детали проведения обряда, а также приуроченные к нему песни, остается надежда на его возрождение.
Местное название ритуала — куль соломы — связано с его главным атрибутом. На Благовещение по окончании праздничной литургии и после посещения ярмарки (базара) взрослое население села Любовшо направлялось к мосту через речку, протекающую по селу (безымянный приток реки Беседи). Все мосты в округе строились очень широкими, так как именно на мостах проходили весенне-летние хороводные молодежные гулянья. Заранее сколачивали из досок маленький плотик и приносили небольшой снопок соломы, заготовленный с прошлого урожая. Солому перевязывали красной лентой и клали на плотик. Специально выбранный добрый мужчина (не вдовец, не пьяница, уважаемый всеми односельчанами) поджигал солому и пускал плотик по реке.
В это время женщины, собравшиеся на мосту, начинали петь песни, приуроченные к этому обряду. Все они имеют общий напев, исполняются громким, звонким голосом. Каждая строфа завершается возгласом-гýканьем. Поэтические тексты песен — лирического, глубоко личного содержания, повествующие, в основном, о вдовстве, сиротстве, разлуке, несчастной любви. Общим в них является мотив воды, проходящий через все сюжеты.
Запалю я куль-салому, пущу за вадо…[ю], у!
Плыви, плыви, куль-салома, плыви, не кружи…[ся], у!
Живи, живи, девчоначка, живи, не журы…[ся], у!
Плыла, плыла саломачка, начала кружи…[ться], у!
Жила, жила девчоначка, начала журы…[ться], у!
Накажу я свайму роду, што я удаво…[ю], у!
Щто сама я удавою, дети сирато…[.], у!
Плыла щука в Кременчуга услед за вадо…[ю], у!
Атбивала щука-рыба ат берега ря…[ску], у!
Патеряла девчоначка ат милава ла…[ску], у!
А я тую щуку-рыбу невадом пайма… [ю], у!
А я тую девчоначку снва приласка…[ю], у!
Не стой, верба, над вадою, вада корень мы…[я], у!
Не стой, девка, з маим хлопцем, маё серца ны…[я], у!
А сама я пастаяла да й пагавари…[ла], у!
Взяла перстень из ручаньки да й перемяни…[ла], у!
А как маи перстянёчки да с рук пакати…[лись], у!
Были у мене да жанихи, да усе пажани…[лись], у!
Вода в весенних ритуалах выступает как символ обновления, очищения, новой жизни, плодородия земли. Вместе с тем, существует и другой символический ряд: вода — слёзы, вода (река) как путь на тот свет. Поэтому в текстах песен нередки мотивы сиротства, глубокой печали и др.
Семантика самого ритуала раскрывается в высказываниях местных жителей, в их ответах на вопрос: зачем вы это делали? Они свидетельствуют о том, что все действия были направлены на скорейшее наступление весны: «Зазывали вясну», «грели воздух, шоб лето скорей начиналося», «спрягали зиму с вясною». Одной из важных составляющих обряда являлось громкое пение, способное, по народным представлениям, воздействовать на природу, пробуждать её, готовить к будущему урожаю.
Обряд «куль соломы» — центральный, но не единственный в кругу ранневесенних практик, совершавшихся в селе Любовшо и других населенных пунктах брянско-гомельского пограничья. На Сороки (22 марта) здесь выпекают птушек или галочек, которые дети подкидывают в воздух, чтобы быстрее прилетели птицы — вестники весны. Определенные ритуальные действия характерны и для Пасхальной недели. В этот ряд встраиваются общинные помины на Радуницу, начало вождения хороводов.
Вместе с тем, обряд «куль соломы» вписывается в круг хорошо известных в восточнославянском земледельческом календаре ритуальных действий, связанных с возжиганием огней. Так, в белорусских деревнях Добрушского района соседней Гомельской области зафиксирован обычай раскладывания огня на льдине в субботу накануне Пасхи. Учитывая разницу между календарно закрепленными (Благовещение) и передвижными (Пасха) праздниками, их даты могут сближаться и даже совпадать. Исследователи связывают возжигание костров с описанным еще в этнографической литературе XIX века обычаем «греть покойников», с похоронно-поминальной обрядностью.
Известно, что в состав многих инициальных практик, связанных с началом календарного года (а в древности новый год начинался весной), входило гадание на тех или иных предметах, с помощью которых можно было определить судьбу человека и всего сельского социума на предстоящий год. Вопрос о том, входило ли в описанный ритуал гадание на плывущей соломе: поплывет по течению или будет кружиться — остается открытым. Указание на то, что оно могло существовать, содержится в тексте одной из песен («плыла, плыла саломачка, начала кружиться»). Однако местные жители не помнят о гаданиях на Благовещение.
В настоящее время информацию об обряде можно получить от любого жителя села Любовшо, но наиболее подробно о нем могут рассказать люди старшего поколения.
