Масленичные обряды и песни северо-западных районов Смоленской области

В древности Масленица завершала не только зиму, но и весь год. Следы этих представлений и по сей день ощущаются в народной культуре. Поэтому участие в масленичных обрядах и гуляньях всегда считалось обязательным для всех сельских жителей от мала до велика. Важность и особую значимость этого периода подчеркивают народные названия дней масленичной недели, среди которых особенно выделяются начальные и завершающие. На севере Смоленщины окончание недели (с четверга) называлось большой или широкой Масленицей; первый понедельник Великого поста — кривым, косым или шиловитым. Две недели перед Масленицей тоже имели названия: Сплошница и Рябая, что было связано с разрешением и запретом на скоромную пищу. Значимость масленичной недели, её отличие от обычного, будничного времени подчёркивалась строгими запретами на определённые виды работ. В эти дни нельзя было стирать, шить, пришивать заплаты.

Среди всего круга действий, предметов и других реалий, связанных с масленичной неделей, есть такие, которые можно определить как общерусские. Повсеместно важнейшей отличительной чертой этого периода считается особая еда: сыр, масло, блины. Сыром называли творог, заготавливавшийся с лета. Его сушили, заливали маслом и хранили в погребах в берестнях — горшках, обвитых берестой. Блины в славянской традиции — особая пища, связанная с поминальными обрядами. Как и в другие важнейшие периоды народного календаря, во время Масленицы люди вспоминали своих умерших родителей. Недаром одна из Вселенских родительских суббот отмечается накануне масленичной недели.

Непременной составляющей празднования Масленицы являются всевозможные катания: с пригорков, с высоких берегов рек. Считалось, что кататься надо обязательно —  на «долгий лён», поэтому на горку выходили всей деревней.

Масленичные катания отличались особенной лихостью и необычностью предметов, на которых съезжали с гор. Многие из них связаны с крестьянским трудом, пахотой и севом. Катались на севáлках — лукошках для посевного зерна, больших конских санях. В сёлах Духовщинского и Демидовского районов в последние дни масленичной недели с гор катались на прялицах.

Для масленичных катаний на лошадях выбирались самые большие сани, чтобы в них могло сесть много народу. Лошадям привешивали колокольчики, вплетали в гривы алые ленты, дуги украшали подпоясками.

Главными персонажами масленичных гуляний в смоленских сёлах часто становились молодожёны. Их старались повалить в снег и покатать по нему — по поверьям, это способствовало будущему хорошему урожаю. Такой же продуцирующей силой обладало и пение масленичных песен, особенно, если их исполняли молодые, только что вышедшие замуж женщины. Именно поэтому их корили, страмили песнями под окнами, если они не выходили на горку:

Витькина жёнка — кобылица,

А и сесть на неё, прокатиться!

Всем известен обычай ездить к тёще на блины в последние три дня Масленицы. Зятьёв полагалось угощать до отвала, поэтому к этому дню готовились заранее: пекли пироги, гнали горилку.

Если молодожёнов чествовали, то не женившимся парням, а кое-где и девушкам, отказавшим посватавшемуся к ней парню, привешивали колодку — старый лапоть, копыл, на котором плели лапти, гнилую палку или целое бревно. Для того чтобы не таскать колодку на себе, нужно было откупиться деньгами или горилкой. Правда, иногда колодкой мог быть и символический предмет: баранка, верёвочка, платочек или бумажный цветок. Но выкуп надо было давать в любом случае.

На границе Смоленской и Тверской областей обычай привешивания колодки имел иной смысл, будучи одной из форм величания молодожёнов. Колодку — длинный шест, украшенный лентами, — прикрепляли к саням, на которых с песнями катали молодую пару по селу.

В сёлах Велижского и Демидовского районов существовал обычай обходов дворов незадолго до Масленицы — на Всеёдной или Сплошной неделе (Сплошнице). Участники этих обходов наряжались цыганами, стариками, надевали вывернутые мехом наружу шубы. Иногда брали на руки куклу, изображавшую ребёнка. Ходили по дворам, выпрашивали хлеба, сала, денег, а потом из вырученных продуктов устраивали застолье — цыганскую свадьбу справляли.

В последний день Масленицы — Прощёное воскресенье или Прощёный день — на горках, на выгонах раскладывали большие костры, что называлось жечь блины. Костры устраивали из катков — деревянных колёс, иногда поджигали солому, привязанную к высоким шестам, или чучело — бабу — сделанное из соломы и старых тряпок.

Вероятно, с тех далёких времён, когда Масленица завершала весь календарный цикл, сохранилось восприятие её как конца времени, что воплотилось в обычае прощания. Впоследствии к этому смыслу прощального обряда прибавился иной, привнесённый в народную культуру с приходом христианства, — не столько прощания, сколько прощения грехов друг другу перед Великим постом.

В масленичной обрядности Смоленщины важное место занимает исполнение масленских песен. По отношению к ним редко употребляется слово «петь»; в народе говорят кричать Масленку. Масленские песни и припевки кричали «ва ўсю галавý» в течение всей недели, сопровождая все совершаемые в это время действия. Звонкие высокие женские голоса были слышны далеко за пределами деревни, обозначая время и пространство масленичных ритуалов.

Верхнее Поднепровье — одна из основных территорий бытования обрядовых напевов Масленицы. Фольклорными экспедициями, работавшими в северо-западных районах Смоленской области, было записано более 3500 масленичных песен, приуроченных к различным ситуациям и обрядовым действиям масленичной недели. Бόльшая их часть распевается на один напев, близкородственные версии которого записаны во всех населённых пунктах региона. Напев имеет чёткую периодическую структуру, состоя из четырёх одинаковых мелодических построений с небольшим ритмическим замедлением в точке «золотого сечения». Такое строение обеспечивает узнаваемость и легкую запоминаемость напева, что является одним из главных качеств календарно-обрядовых песен.

Тексты масленских песен комментируют все действия, совершаемые во время Масленицы: катания с гор, величания молодожёнов, корения не вступивших в брак, а также не вышедших на гулянья. Особенно большое количество песенных текстов посвящено описанию масленичной горы:

А мы масленки дожидались,

Мы на горушку выходили,

Сыра с маслицем выносили,

Маслом горушку уливали,

Сыром горушку усыпали.

Наша горушка всё катлива,

Наши бабочки всё шутливы,

Мужичонки воркотливы.

Наряду с основным обрядовым напевом на масленичных гуляньях (преимущественно во время катаний с гор) звучало большое количество хороводно-плясовых песен, также распеваемых на один напев с припевом-рефреном «а-ё-а-я-ё». В поэтических текстах песен этого круга упоминаются блины, Масленица, «раскачёная гора»; выражается сожаление о том, что наступает Великий пост, с приходом которого заканчивается веселье:

Ой ты, масленца-лизуха, протяни ухá до Духа,

А-ё, а-я-ё, протяни ухá до Духа.

Протяни ухá до Духа, до самого до Петра,

А-ё, а-я-ё, до самого до Петра.

До самого до Петра, до старого старика,

А-ё, а-я-ё, до старого старика.

А старик со старухой выходили на горý,

А-ё, а-я-ё, выходили на гору.

И кричали: Масленца! Масленца, сподманщица!

А-ё, а-я-ё, Масленца-сподманщица,

Сподманула, сподвела, в закоулок завела,

А-ё, а-я-ё, в закоулок завела.

В Прощёный день масленские песни звучали в последний раз. Наступал Великий пост, и деревни затихали, но ненадолго — до дней весеннего равноденствия, когда на Смоленщине начинали закликать весну.