Обряд похорон Стрелы в Новозыбковском районе Брянской области
После экологической катастрофы на Чернобыльской АЭС обширные территории восточнославянского Запада оказались в зоне радиационного заражения. Значительная часть населения покинула родные места, но многие люди остались, несмотря на угрозу для здоровья и жизни. Экспедиционные материалы 1986–2013 гг. показывают, что в этом регионе можно наблюдать возрождение многих обрядов календарного цикла с пением соответствующих им песен.
Один из них — похороны Стрелы — отмечает границу между весной и летом, поскольку после его совершения песни, являющиеся музыкальным знаком весеннего сезона, перестают звучать.
В селах Новозыбковского района Брянской области — Верещаках, Вихолке, Катичах и Старых Бобоничах — ритуал похорон Стрелы в настоящее время сохраняется в наиболее полном виде. Он доносит до нас верования и мифологические представления далекого прошлого, одновременно демонстрируя те изменения, которые происходят при отправлении обряда на современном этапе. Об этом можно судить, сравнивая рассказы о том, как этот обряд совершался в прошлом («до колхозов») и как он проходит сейчас.
В обряде похорон Стрелы должно принимать участие все женское население села от девочек-подростков до старух. В настоящее время население в деревнях резко сократилось, и в каждой из них проживает недостаточно людей для полноценного совершения обряда. Поэтому жители из разных деревень объединяются для проведения ритуала. Каждый год он проходит на Вознесение (в местном диалекте — Ушестя) в одном из сел района, куда съезжаются участницы из других мест. Главную роль в обряде играют женщины пожилого возраста (65–75 лет), хорошо знающие традицию, наряду с ними в нем участвуют девушки и молодые женщины, в том числе и сотрудники местных домов культуры, которые в большинстве своем также являются местными уроженками. Необходимо отметить, что они ни в коей мере не пытаются руководить ходом обряда, выполняя второстепенные роли, поют «за следом».
Когда-то обрядовые действия начинались на площади перед сельским храмом сразу после окончания праздничной литургии. Местная церковь была разрушена в начале 30-х годов и не восстановлена до сих пор. Тем не менее и место, и время начала ритуала остаются прежними.
Все женщины, как и в прежние времена, одеваются в традиционную праздничную одежду: домотканые рубахи с браными (вытканными узорами) рукавами, юбки с нашитыми на них разноцветными лентами, белые с кружевом фартуки и браные платки, закрученные на голове особым образом.
После полудня на пустыре, где когда-то находилась церковь, все собравшиеся водят круговые хороводы под песни «Што па морю, морю синему», «На гаре лён, белый кужель», «Перееду я речку да у новом челночку», «Тонкая былинка у поли стыяла» и др.
В наши дни вождение хороводов заканчивается общими плясками под гармонь с пением частушек, чего раньше не было. Затем участники выстраиваются в шеренги по 5–7 человек и с пением специальных песен идут по главной улице села к засеянному полю. При этом женщины объединяются по территориальному принципу, и каждая группа поет песни своего села. В прежние годы во время процессии должны были звучать только стрелецкие песни: «Лятела страла дай удоль села», «Ой, пад вишнею, пад черешнею», «Падыйду пад сад, сад зялёненький», «Ой, пад Киевам, пад Чарнигавам», «Ой ты ластавка, ты касастая», «У майго таточки двор над гарою» и др. Все они исполняются с рефреном «Не лялей, вада, кала гора…[да]» на один напев. Их поют громким, напряженным тембром, в достаточно высокой тесситуре, с использованием особого исполнительского приема гукания — возгласа на широкий интервал в середине и/или конце строфы.
В селе Старые Бобоничи записана стрелецкая песня, текст которой комментирует действия, совершаемые во время обряда похорон Стрелы:
Павяду стрялу да й па усем сялу,
Да па усем сялу, пряма в житечка.
Закапáю стрялу я в том житечку.
Ты ляжи, стряла, да налетейка…
Сейчас репертуар, исполняемый во время обряда, значительно расширился за счет включения хороводных, лирических, иногда свадебных песен и частушек. Благодаря одновременному звучанию песен самых разных жанров создается эффект звукового хаоса, что напоминает известную в соседних местностях борону — одновременное исполнение песен, являющихся музыкальными знаками разных календарных сезонов. Такому пению в народной традиции приписывается ярко выраженная магическая сила, к помощи которой прибегают лишь в экстремальных ситуациях (например, во время засухи, чтобы проборонить небо и вызвать дождь). Хотя в Новозыбковском районе борона не фиксировалась собирателями, сам факт такого сходства свидетельствует об универсальности народных мифологических представлений.
В шествии принимают участие и мужчины — гармонист и плясуны, чего раньше не допускалось. Более того, сейчас мужчины выступают и в роли ряженых, неизменных участников обряда. В обрядовых персонажей — деда и бабу — раньше рядились женщины. Они всегда шли впереди процессии с большими посохами и вступали в контакт только с маленькими детьми и стариками, которые по своей немощи не могли участвовать в шествии. Последние выходили из домов, перед которыми специально для деда и бабы ставили столы с угощением. Ряженые, в свою очередь, должны были угощать детей. В настоящее время традиция ряженья сохраняется, однако она приобрела карнавальный характер. По-прежнему процессию возглавляет одетая дедом женщина в ветхом мужском костюме и зимней шапке, с привязанной бородой из мочала. Вместе с ней в группу ряженых входят парни в женской одежде, с накрашенными лицами и прикрепленными к голове косами из мочала. Они демонстративно курят, подчеркивая несоответствие своего внешнего вида реальному половому статусу. Парни пляшут, поют частушки непристойного содержания, что напоминает существующие в местной традиции гуляния ряженых на второй день свадьбы.
В наши дни обычай угощать ряженых утрачен и местные жители уже не ставят столы с угощением около своих домов. Ряженый дед сам подбегает ко всем встречным, выпрашивая у них деньги, конфеты и др., как правило, его просьбы остаются без ответа. Дети проявляют неподдельный интерес ко всему происходящему. Ряженые гоняют их посохом, водят с ними хороводы и пляшут.
На каждом перекрестке процессия останавливается. Ее участницы образуют несколько кругов и водят хороводы. Пройдя по селу, женщины заходят на ржаное поле, на 10–15 метров от его края, и встают полукругом. Показательно, что поле непременно должно быть общинным (колхозным); на полях, принадлежащих частным хозяевам, ритуал не совершается. Одна из женщин читает молитву «Отче наш». Сразу после этого по правилам должна была произноситься народная молитва-заговор, которая местными жителями уже забыта и заменена текстом авторского происхождения. Его в советское время использовали, когда в клубе поздравляли передовиков сельского хозяйства, желая всем собравшимся «ясного неба, мягкого хлеба, чистой ключевой воды и никакой беды» и т. д. Произнося этот текст, «заводила» поднимает над головой специально заготовленный узелок из белой ткани с куском хлеба, солью и иголкой, олицетворяющей стрелу. Затем она опускается на колени и закапывает этот узелок на поле. Все участницы обряда выдергивают из земли стебли зеленого жита и бросают их назад через плечо. Этот жест аналогичен бросанию земли через плечо на кладбище во время похоронного обряда. Затем в поле расстилают скатерть, кладут на нее принесенные из дома продукты: хлеб, сало, яйца, и устраивают некое подобие поминальной трапезы. По ее завершении все уходят с поля домой. Раньше в село возвращались в полном молчании. Теперь же после угощения вновь начинают плясать и петь частушки под гармонь. Праздничное гулянье, начавшись рядом с полем, продолжается и в деревне, а потом, в соответствии с нормами проведения сельских праздников, переходит в общее застолье, которое устраивается в клубе или на улице в центре села.
Можно с уверенностью сказать, что похороны Стрелы в своей современной форме ярко демонстрируют консолидацию местного населения, вынужденного жить в зоне радиоактивного заражения. В этих трудных обстоятельствах обряд становится для местных жителей одним из магических способов сохранения жизнеспособности сельского сообщества и окружающей природы. При этом звук человеческого голоса, его громкость и разнообразие звучащих музыкальных текстов становятся главным средством защиты людей от внешней опасности, воплощая в себе жизненную силу.
Именно этот ритуал имеет для местных жителей особое значение, что можно понять из их высказываний. На вопрос: «Зачем вы совершаете этот обряд?», женщины отвечали: «Если мы не будем хоронить стрелу, то время остановится [то есть жизнь прекратится]». С обрядом похорон Стрелы связано множество поверий. Так, например, считается, что если все действия будут совершены правильно, то после окончания обряда непременно пойдет дождь, который будет способствовать хорошему урожаю.
В последние десятилетия ритуал претерпел очевидные изменения. В него включены необрядовые песенные и инструментальные жанры, дополнительные ряженые персонажи с современной атрибутикой, произошла замена утраченных обрядовых текстов на новые. Привнесение карнавального начала, комичность ряженых персонажей, их демонстративные заигрывания эротического характера, исполнение частушек непристойного содержания вызывают смех окружающих, что символизирует торжество жизни и ее победу над смертью.
