5 драгоценностей русского двора

Портрет Юлии Теляковской, матери последнего директора Императорских театров Владимира Теляковского, отражает необычную модную тенденцию середины XIX столетия. Прическу героини дополняет цветочный венок с ягодами клюквы или смородины — характерное украшение эпохи бидермейера. Цветочные и растительные мотивы почти всегда оставались в моде, но именно в середине XIX века подобные аксессуары стали особенно популярны. Производителям удалось наладить массовый выпуск искусственных цветов и букетов, которые почти не отличались от настоящих, но стоили гораздо дешевле и служили намного дольше. Так, в 1850-х годах модницы обратили особое внимание на украшения из смородины.

Именно такой аксессуар однажды рассорил Льва Толстого с Валерией Арсеньевой, соседкой по имению, с которой у него завязался роман. Летом 1856 года та отправилась в Москву, чтобы увидеть коронацию Александра II. Пышные торжества поразили Валерию, и она написала об этом в Ясную Поляну тетушке Толстого Татьяне Ергольской, не забыв похвастаться в письме, что на празднике была одета по последней моде: ее платье украшали те самые ягоды смородины.

Толстой письмо тоже прочитал — и пришел в ярость:

Супруга Александра III Мария Федоровна, урожденная принцесса Мария София Фредерика Дагмар, была постоянной клиенткой знаменитого модельера Чарльза Ворта. Он точно чувствовал ее стиль и чрезвычайно гордился тем, что такие знатные заказчицы полностью ему доверяют.

Изначально Мария Федоровна должна была выйти замуж за Николая Александровича, брата будущего императора Александра III. Но этот брак так и не состоялся: в апреле 1865 года 21-летний цесаревич скончался. В этот драматичный период австрийский двор грубо не соблюл траур. Запланированные гулянья и празднования не были отменены, а австрийский император Франц-Иосиф I и императрица Елизавета не сменили яркие помпезные наряды на траурные. Минни, как звали принцессу домашние, запомнила обиду на долгие 25 лет.

В 1889 году, когда Мария Федоровна уже была русской императрицей, в Аничковом дворце состоялось особенное мероприятие — Черный бал, названный так по основному требованию дресс-кода. Черный цвет редко выбирали для вечерних и праздничных туалетов, но в этот раз повод был особенным: незадолго до вечера при загадочных обстоятельствах погиб кронпринц Рудольф вместе с фавориткой баронессой Марией фон Вечера. Новость о трагедии быстро облетела всю Европу, монаршие дома, выражая солидарность, объявляли траур. Но бал в Санкт-Петербурге состоялся: Мария Федоровна велела приглашенным явиться в черных нарядах, а дамам — дополнить их бриллиантовыми украшениями. Великий князь Константин Константинович Романов, который тоже был на Черном балу, писал: «На них [дамах в черном] бриллианты сверкали еще ярче». Во время бала исполнялись только венские вальсы, что сделало его настоящим политическим вызовом.

Благодаря «Шильонскому узнику» лорда Байрона и романам Вальтера Скотта Европу охватило увлечение готикой. Ожерелья, серьги, браслеты и веера стали массово украшать готическими орнаментами — вимпергами и масверками. Готическими считались также украшения, дизайн которых мастера заимствовали с картин эпохи Ренессанса.

Мода на чугунные изделия появилась благодаря антинаполеоновским войнам 1813–1814 годов. В то время многие знатные дамы жертвовали свои драгоценности на возрождение прусской армии. Однако совершенно отказаться от украшений они все же не могли, и в Берлине начали производить ювелирные изделия из чугуна, по изяществу и эффектности не уступавшие золотым и серебряным. Другой курьезной данью готике стали чугунные веера бризе: они состояли только из пластин и не имели традиционных расписных экранов.

Даже одна из самых богатых женщин России — княгиня Зинаида Юсупова носила чугунные украшения. Принадлежавшие ей парные браслеты, колье и веер, в наши дни хранящиеся в Государственном Эрмитаже, представлены на выставке «Драгоценности! Блеск русского двора».

Екатерина II уделяла большое внимание внукам, особенно старшим. Во многом благодаря императрице дети Павла I и Марии Федоровны получили блестящее и разностороннее образование. Например, старшая внучка Екатерины Александра Павловна прекрасно рисовала.

В коллекции Галереи драгоценностей Эрмитажа хранится памятная бонбоньерка: рисунок для ее оформления создала Александра Павловна, когда ей было всего шесть лет. Французский мастер Жан Франсуа Ксавье Будде поместил под стекло акварель ее кисти с изображением хижины и рыбака на берегу реки. Искусствоведы отмечают, что для столь юного художника пейзаж выполнен на очень достойном уровне.

Обстоятельства создания этой бонбоньерки неизвестны. Эксперты предполагают, что ее могла заказать сама Екатерина II, получив акварель в подарок от внучки.

В 1840-х годах браслеты приобрели небывалую популярность. Эти украшения отличались разнообразием конструкций и декора, но самым модным сочетанием эпохи была синяя эмаль с небольшими бриллиантами или жемчужинами.

Другим популярным мотивом декора для браслетов служили изображения змей. В частности, свернутая кольцом и держащая собственный хвост во рту рептилия, которая символизировала вечность.

Самые яркие модницы носили по два-три браслета на каждой руке, гармонично сочетая изделия разных стилей. Этот тренд даже вызвал насмешки в прессе из-за кажущейся массивности украшений. Но на самом деле многие браслеты были полыми и потому совсем не такими тяжелыми. Большие украшения весили по 50–60 граммов, средние — около 30–35, а маленькие — всего 15–20.