«Жемчуга, всюду жемчуга»: как одевались российские императоры

Жизнь одного из самых роскошных царских дворов подчинялась определенным правилам этикета, которые были разработаны на основе западноевропейских образцов. Сложный придворный церемониал официально узаконил Николай I. В 1826 году по его указу было образовано Министерство Императорского двора, вступили в силу правила приема послов, наложения траура, положения о выходах при высочайшем дворе. Двор правящего императора называли «большим», а дворы вдовствующей императрицы и других представителей царской семьи, великих князей и княгинь — «малыми».

При Николае I вступили в силу и указы, регламентирующие платья, в которых правящие особы и сопровождающие их дамы могли появляться на официальных мероприятиях при дворе. Императрица была обязана выходить в свет только в платье так называемого русского покроя: с разрезными рукавами, спускающимися вдоль юбки. В то время как женщины в возрасте, не имеющие ранга при дворе, могли прикрыться пелеринами или кофточками, императрице накидывать что-то поверх платья с глубоким декольте не позволяли правила этикета, поэтому внимание от особенностей фигуры обычно отвлекали массивными украшениями, например роскошными колье.

Придворное торжество предварял высочайший выход — шествие императорской семьи во главе с правящей четой из личных покоев в парадные залы резиденции. В «большом» выходе участвовали все придворные дамы и кавалеры, также на мероприятии могли присутствовать офицеры гвардии, аристократия, дипломатический корпус и даже журналисты. «Малый» выход отличался протяженностью шествия и меньшим числом участников церемонии. Выходы открывали гоф- и камер-фурьеры в парадных ливреях, а замыкали шествие фрейлины.

В середине XIX века платья придворных дам состояли из лифа-корсажа, нижней атласной и верхней распашной юбки, переходящей в шлейф. Самый длинный шлейф — до пяти метров — носила императрица. Дамы, которые присутствовали на торжественных шествиях царской семьи, тоже были обязаны надевать платья русского покроя определенного цвета и с определенным узором шитья. Фрейлины императрицы носили алый бархат с золотым шитьем, фрейлины великих княгинь — тоже алый, но украшенный серебром. Статс-дамы шили платья из зеленого бархата, а гофмейстерины — из малинового. Строго регламентировались и ливрейные костюмы служителей высочайшего двора, которые создавали из ярких тканей и обязательно украшали золочеными пуговицами, гербами и форменными золотыми галунами с изображением двуглавого орла.

Мужчины приходили на мероприятия и на балы в парадных военных мундирах, а те, кто не состоял на военной службе, — в гражданских фраках. Все внимание, конечно, было приковано к женским нарядам, но и мужчины могли выделиться — например, выбором ткани, булавками с драгоценными камнями или специальными пуговицами с бриллиантами на пластронах.

Особые аксессуары и вид придворного костюма позволяли определить ранг участника торжественной церемонии. Например, знаком отличия камергера был золоченый ключ на голубой муаровой ленте, а церемониймейстера можно было узнать по жезлу в виде трости из черного дерева, увенчанной шаром из слоновой кости и гербовым орлом.

Роскошные парадные наряды императрицы дополняли драгоценности. Они делились на украшения для особых случаев и «на каждый день». Например, у Марии Федоровны была любимая жемчужная брошь на черной бархотке. На торжественные выходы надевали, конечно, лучшее. Младшая дочь Марии Федоровны Ольга писала: «Мама выглядела красивой, когда надевала то, что мы называли «Императорскими доспехами» — платье из серебряной парчи, бриллиантовую тиару и жемчуга, всюду жемчуга!»

В 1880-х годах в моду вошел склаваж — один из видов колье, который плотно облегал шею. Его часто называли «собачьим ошейником». Обычно склаваж дополняло ожерелье, которое крепилось к нижней части украшения и ниспадало на грудь. Самые дорогие склаважи изготавливали из бриллиантов, жемчуга и драгоценных камней. Такой носила и Мария Федоровна — украшение не выходило из моды до 1910-х годов.

Носить бриллианты днем было не принято — колье и другие роскошные украшения надевали на балы или на высочайшие выходы. Если бал был масштабным, как, например, Николаевский, где число приглашенных достигало трех с половиной тысяч человек, дорогие и крупные украшения надевать не рисковали. При таком стечении гостей во время танцев можно было порвать даже платье, не то что жемчужную нитку. Такие случаи не были единичными. Придворный живописец Николая I Орас Верне вспоминал, как обувь танцующих давила рассыпанные по полу драгоценные камни и жемчуг, и этот треск заглушал музыку.

Законодательницей моды при дворе была императрица. Одеваться роскошнее, чем она, не было официально запрещено, однако затмить первую даму в империи, естественно, никто не смел — это было неписаное правило этикета. У каждой императрицы были свои любимые модельеры. Например, Мария Федоровна часто заказывала наряды у Чарльза Фредерика Ворта — англичанина, одного из самых известных кутюрье в истории моды. Заказы делали по переписке: императрица, конечно, не приезжала в Париж на примерки. Такие исключения Ворт делал только для Марии Федоровны. В его мастерской стоял манекен с точными мерками фигуры императрицы, которые делали личные швея и портниха супруги Александра III.

По воспоминаниям современников, Мария Федоровна и после 40 лет сохраняла стройную фигуру, а ее талия в обхвате была всего 65 сантиметров. Алмира Лотроп, жена чрезвычайного посланника Соединенных Штатов в России, в 1866 году писала: «Она выглядела так молодо, что трудно было представить, что она мать пятерых детей, старшему из которых более семнадцати лет. Ее фигура такая же стройная и такая же красивая, как у молоденькой девушки; она совершенно очаровательна».

Сын кутюрье Ворта, Жан-Филипп, в своих воспоминаниях подчеркивал, что Мария Федоровна была одной из любимых заказчиц отца и что у них никогда не возникало разногласий.

Среди модельеров, которые шили наряды для Марии Федоровны, были и русские мастера. Ее любимым русским мастером дамского платья была Авдотья Иванова, петербурженка, портниха императорских театров. В начале 1890-х годов она стала поставщиком Ее Императорского Величества.

В отличие от Марии Федоровны ее супруг — император Александр III — избегал балов и маскарадов, кроме тех, на которых просто обязан был появиться. Мужчины императорской фамилии носили штатские костюмы только в заграничных поездках, поэтому чаще всего Александра III можно было увидеть в военной форме. Но с мундирами ему было трудно угодить. Приближенные вспоминали, что он часто спорил с портными. Во время путешествий по Европе император носил прогулочные костюмы-тройки, а для вечерних визитов к родственникам или для похода в театр готовили соответствующий дресс-коду костюм из шерсти, с атласным воротником, басонными пуговицами, белоснежной сорочкой и галстуком-бабочкой.

В императорском гардеробе были и наряды, которые готовили для одного, особого случая. Например, подвенечные платья для невест императорской фамилии. Их шили из серебряной парчи, украшали вышивкой серебряными нитями и перьями. Одно из таких платьев создали для будущей императрицы, великой княгини Александры Федоровны. 14 ноября 1894 года она стала женой императора Николая II. Церемония проходила в Зимнем дворце. Камер-паж Александры Федоровны вспоминал, что «тяжелый, огромный, аршин в шесть (около 4 метров. — Прим. ред.) шлейф серебряного подвенечного платья несли и окружали человек 10 придворных». Голову невесты украшала алмазная свадебная корона.

Свадьба состоялась в день рождения вдовствующей императрицы — это был единственный возможный день для ослабления траура по Александру III. Сама Мария Федоровна в день бракосочетания была одета в платье из белого шелкового крепа с характерной рельефной фактурой. Белый, серый или черный шелковый креп традиционно использовали для изготовления траурных дамских туалетов, при этом каждому цвету соответствовала определенная степень траура. Единственным украшением для такого наряда был рюш, обрамляющий шлейф.

Во время траура также прошел так называемый «черный бал» в январе 1889 года. Накануне традиционного мероприятия в Зимнем дворце пришло трагическое известие о внезапной кончине принца Рудольфа, сына императора Франца Иосифа. Бал решили не отменять: его перенесли в Аничков дворец, но члены дипломатического корпуса на него не прибыли. Приглашенным дамам предписывалось прийти в черном, а Мария Федоровна появилась в «черном тюлевом платье, усыпанном спереди бриллиантами; одни сравнивали ее с царицей ночи, на других же это производило впечатление чего-то мрачного».

На один раз изготавливали не только свадебные платья. Для мужчин из императорской семьи шили халат из серебряной парчи или глазета, который они надевали единственный раз — перед тем, как войти в спальню жены в первую брачную ночь. Великий князь Александр Михайлович, женившийся на дочери Александра III Ксении, писал: «Это забавный обычай фигурировал в перечне правил церемониала нашего венчания наряду с еще более нелепым запрещением видеть невесту накануне свадьбы. Мне не оставалось ничего другого, как вздыхать и подчиняться… Проходя в спальню к жене, я увидел в зеркале отражение моей фигуры, задрапированной в серебряную парчу. И мой смешной вид заставил меня расхохотаться. Я был похож на оперного султана в последнем акте…»

Для самого Александра III такой церемониальный комплект выполнили в 1866 году мастера санкт-петербургской золотошвейной фирмы «Лихачев и сыновья». К халату из серебряного глазета с кушаком прилагались мягкие, отороченные лебяжьим пухом туфли.