7 известных картин из выступления Манижи на Евровидении

Полотно «Хоровод» относится к переходному периоду в творчестве Наталии Гончаровой: художница начала постепенно отходить от канонов примитивизма — популярного направления русского авангарда, и стала обращаться к мотивам народного искусства.

В 1910-х годах возникло художественное течение «всёчества», идеологом которого был муж Гончаровой — основоположник русского авангарда Михаил Ларионов. Манифест последователей всёчества гласил: «Все стили мы признаём годными для выражения нашего творчества, прежде и сейчас существующие». Поэтому многие последователи движения, как и Гончарова, часто обращались к традициям и искусству прошлых веков.

С будущей женой Наталией Гончаровой Михаил Ларионов познакомился в Московском училище живописи ваяния и зодчества. Художник учился на живописном отделении, а Гончарова — на скульптурном. Узнав об этом, Ларионов воскликнул: «У вас глаза на цвет, а вы заняты формой!»

Портрет возлюбленной, который хранится в Третьяковской галерее, Ларионов написал после премьер двух постановок, которые Гончарова оформляла для Русских сезонов Сергея Дягилева: оперы Римского-Корсакова «Золотой петушок» и комедии Карло Гольдони «Веер». Он создал картину в необычной манере: на холсте соединились темпера, опилки, а также фрагменты афиш тех самых спектаклей.

Картина «Весна. Белые испанки» относится к испанскому периоду творчества Гончаровой. В Испанию художница вместе с Михаилом Ларионовым приехала в 1916 году. Испанок в узнаваемых белых одеждах она писала много и в самых разных стилях. В эссе «Наталия Гончарова» Марина Цветаева так отзывалась об этих картинах: «На первом месте Испанки. Их много… Лучший отзыв о них недоуменный возглас одного газетного рецензента: «Mais ce ne sont pas des femmes, ce sont des cathédrales!» («Да это же не женщины, это — соборы!»). Всё от собора: и створчатость, и вертикальность, и каменность, и кружевность. Гончаровские испанки — именно соборы под кружевом, во всей прямости под ним и отдельности от него. Первое чувство: не согнешь. Кружевные цитадели».

Александра Экстер была яркой представительницей украинского и русского авангарда, одним из основоположников стиля ар-деко. В 1921 году художница оформила постановку «Ромео и Джульетты» для московского Камерного театра. Вместо привычных плоских задников Экстер представила публике необычные многоуровневые конструкции, а костюмы превратила в настоящие художественные композиции в духе кубизма. Художница предлагала расписывать не только декорации, но и лица актеров, что искусствоведы называют одним из первых прототипов боди-арта в отечественном искусстве. Позднее Экстер сотрудничала с Московским ателье мод, помогала создавать парадную форму Красной армии в 1922–1923 годах.

Этот автопортрет Наталия Гончарова писала на стене своей московской мастерской. Он входит в цикл ее импрессионистических работ, ни у одной из которых не было рамы.

Автопортрет написан бурными, широкими мазками, которые словно стремятся выйти за пределы холста. Подобной манерой Гончарова отсылает к работам Ван Гога. Специалисты Третьяковской галереи, где хранится картина в наши дни, отмечают, что «цветы уподобляются полыхающему… факелу», а «букет в грубой руке героини служит метафорой ее могучего творческого темперамента».

Картина «Прачки» относится к неопримитивистскому периоду творчества Гончаровой. Художница часто обращалась к сценам из жизни простых людей и традиционно женским занятиям: стирке, жатве и другим.

Исследователи творчества Гончаровой отмечают, что на нее влиял не только интерес к народному искусству и русскому лубку, но и эстетика «таитянских» работ Поля Гогена. По словам специалистов Русского музея, эти «вневременные» сцены «воспринимаются как своеобразный, идущий из древности торжественный ритуал».

Эксперты считают, что полотно «Продавщица апельсинов» Наталия Гончарова написала вскоре после поездки в Испанию. Об этом путешествии она вспоминала: «Испанию я очень люблю. Мне кажется, что изо всех стран, где я бывала, это единственная, где есть какие-то скрытые силы. Этим она очень близка России».

В картине соединились интерес художницы к ярким цветам и декоративным элементам испанского народного искусства и характерные элементы кубизма. В этой картине особенно заметна динамичная манера письма и мастерское умение Гончаровой работать с матовой и глянцевой текстурами.