Костромской обряд окликания молодых «вьюнец»

На территории Костромской области в бассейне реки Унжи вплоть до конца ХХ века ежегодно совершался обряд обхода дворов молодоженов, поженившихся в мясоед или в течение прошедшего года. Кое-где обряд сохраняется в живом бытовании и в настоящее время. В первое воскресенье после Пасхи утром дети бегали по селу и окликали молодых под окнами их домов, исполняя песню «Молодая молодица». Если не получали за это гостинцы (раньше — куличи и яйца, теперь — сладости из магазина), то могли спеть озорные короткие припевки с угрозами. Молодежь приходила окликать молодоженов в середине дня, а взрослые — после обеда. Они пели сначала на крыльце, затем их приглашали в дом и угощали за столом. Песни взрослых отличались от детских и молодежных обширными поэтическими текстами и мелодически развитыми напевами. Это окликание молодых завершало цикл послесвадебных обрядов.

Вьюнишный обряд и входящие в него песни были записаны экспедициями Российской академии музыки имени Гнесиных на большей части территории Костромской области: в бассейне реки Унжи и в поволжских районах. Отрадно, что этот обрядовый комплекс, несмотря на свою архаичность, бытует здесь и поныне. В каждом населенном пункте окликание молодых, то есть пение для них специальных песен, прикреплено к определенному дню. Это позволяет отнести обряд к календарному циклу и включить его в систему костромских весенних обходных обрядов наряду с обходами дворов на Сороки, Средокрестье, Вербное воскресенье и Егорьев день. В то же время публичное окликание молодых завершает цикл послесвадебных обрядов, утверждая новый статус молодоженов и фактически закрепляя их переход в новую социо-возрастную группу.

Молодых, поженившихся в мясоед текущего года и ранее, чаще всего окликали в первую субботу и/или воскресенье после Пасхи: «А в первое воскресенье после Пасхи — Вьюнцы. И вот у нас в деревне, например, кто женился в мясоед, то вот ходили окликать в этот день. Приходили под окно и пели «Вьюнец» (Кадыйский район). Первое воскресенье после Пасхи в разных районах Костромской области имеет различные названия, которые можно объединить в несколько групп. Часть из них, такие как Фомино воскресенье (Макарьевский, Нерехтский районы), Радуница, Радуницы, Радоницы, Рáдошно, Радостноё (Галичский, Сусанинский, Нейский районы), связаны с названием недели, начинающейся с этого воскресенья. Другие терминологические обозначения этого дня отсылают к названию самого обряда — Вьюнишное, Вьюнишники (Сусанинский, Макарьевский районы), главному обрядовому действию-окликанию — Кликушное, Кликунишное (Солигаличский район), Кликуши, Клюканишное (Чухломской район), Кликанишный праздник (Нерехтский район), или к главным персонажам обряда — Молодáвка (Нерехтский район).

На большей части территории Поунжья в окликании молодых принимали участие все жители села, объединявшиеся в группы по возрасту или полу. Каждой возрастной группе было отведено свое время: «А все ходили! Слушайте, раньше так было заведёно: ребятишки окликали накануне, в субботу ходили, к вечеру. Собираемся все ребятишки и вот ходили и пели «Молодая молодица» под окошком, на крыльце. Больше ничего не пели… Подростки в воскресенье, утром рано, когда ещё спят, приходили к дому. Под окошко вставали» (Галичский район); «В субботу окликали ребятишки, в воскресенье — взрослые со своей песней» (Чухломской район); «Окликали молодых взрослые в воскресенье днём: и мужчины, и женщины» (Кадыйский район).

В Антроповском, Нейском и в части Чухломского и Макарьевского районов молодоженов окликали только женщины, остальные жители приходили лишь смотреть. В многих местах Костромской области (Солигаличский, Чухломский, Нерехтский, Сусанинский районы) «взрослые окликать не ходили, не было принято». В разных селах молодых окликали либо девушки в кликунишное воскресенье, либо неженатая молодежь, либо дети: «Молодёжь и маленькие это кричали, и их одаривали» (Нерехтский район); «Большинство детки окликали. Взрослые только приходили на угощенье» (Сусанинский район).

Центральным эпизодом вьюнишного обряда являлось сам окликание — исполнение участниками обходов специальных величальных песен для молодой пары. За это молодая должна была одарить обходчиков–вьюнишников.

Дети и подростки, окликая молодых в субботу вечером или в воскресенье до солнышка, «подходили под окно молодых, стукали и кричали». Молодая их угощала прямо через окно крашеными яйцами и куличами: «Дети-ти маленькие ходят, и их тоже угошшают, что не угостить-то? Раньше тоже окликали, пряников им давали» (с. Кужбал Нейского района). «Сперва в субботу ребятёшки ходили окликать. Им давали по яичку. Они просто так коротенько пели: «Молодая молодица / Подавай наши яица!» Раз пять прокричат, пока не подадут» (Серапихский с/с Чухломского района). «Вот яйца ребятишки собирали у молодых.Яйца разноцветные, но всё больше красные… Мы и в соседние деревни ходили окликать. Вот Зоя вышла и корзину яиц, и корзину пряников вынесла, потому что нас много было, двадцать человек. Яиц, пéчева, пряников, конфет давали» (Судиславский район). «Дак ведь это маленькие пели робятишки.Раз пять прокричат, пока не подадут. Приходится выходить!» (Галичский район).

В Галичском районе детям подавали ладышки и казанки (обрядовое печенье). В Нерехтском районе молодая выносила решето баранок и оделяла всех. В последние годы в качестве угощения преобладают конфеты, печенье и пряники: «Приходится ёй выходить и гостинцев давать. Уж знают и давали. Они в этот день никуда не могли уходить, дома были. Знали, что придут. Выходили на крыльцо и оделяли гостинцами: пряничками, конфетками. Раньше ведь очень редко нам родители покупали, только в большие праздники. Они в сумочки нам клали из тарелки, или с подноса, или из кулька. Такого, чтобы отказывали, не было» (Парфеньевский район). Есть упоминание и о деньгах: «Приходят под окошко ребята порядошные и дают [им] по пятачку и печенья, или конфет» (Макарьевский район).

В Солигаличском районе окликающих детей было принято обливать водой. В Макарьевском районе детей–вьюнишников пускали в дом и угощали, веря в то, что это будет способствовать рождению потомства у молодоженов: «Утром на Вьюнишное воскресенье к молодым приходили дети хлебать лапшу. Много соберётся, сидят за столом, хлебают. Это чтобы дети у молодых водились. Похлебают, побегают, идут к другим» (Юровский с/с).

В селе Ножкино Чухломского района обряд окликания молодых совершался незамужними девушками. Его достаточно полную версию удалось записать со слов М.Ф. Савиновой 1906 г. р.: «А девушки ходили в воскресенье, пели “У Васильева крыльца”. После обедни собираемся вместе и идём петь всем хором. Шли от крыльца [храма] и пели “Выходили милые девушки”, а сами идём парам ручейком. Вот подходим к крыльцу и на крыльце поём. Если хорошо подадут (а за хорошую песню бутылку давали), пели молодой “Ивушку”. Это когда клюканица выходит с матерью. Потом гуляли. Молодые выходят на улицу и все гуляют, потом тоже пели “Выходили красные девушки”, “Вдоль было на улице”. Ну да, давали, давали. Специально ждали, готовили на это дело. Оне уж знают, сидят и ждут. Все припасали, всё подавали. Сейчас не стали уж так, стесняются всё, вроде думают, как попрошайничать пойдём. Деньгам оделяли. Кто яицам, кто деньгам подаст. Свекровь, али кто там выйдет, бабка какая. Кто печенья какого… Вот в фартук собирали. Молодая оделяет их всех яицами. Принесёт корзину яиц. «Ну вот, молодая не выходит, ещё раз пропоём!». В этом рассказе обращает на себя внимание то, что наряду с величаниями молодых в обряд включались также и местные хороводные круговые вёшные песни, которые начинали звучать на пасхальной неделе и исполнялись до Петровского заговенья.

Пришедших окликать замужних женщин молодая приглашала к себе в дом для угощения: «Это молодых-ту мы крикнём с улицы. Нас впустят, посадят в дом или в терраску, если холодно, и мы окликаём. Приходили часика в четыре замужние женщины со всей деревни. Бывало, что человек 15 соберёмся раньше. Первую песню пели на крыльце, а потом уж за столом» (Нейский район); «Вот все бабы соберёмся да и пойдём. Так и кричали под окошками. А потом выносили угощение или в дом приглашали. Кто как» (Антроповский район); «Женщин пять-шесть вот и сейчас ходим в обед или в одиннадцать часов, когда в двенадцать, когда в час, когда как. Заходили в дом и говорили: «Ну, благословляйте вы, хозяин, молодых окликать!» И разрешают нам» (Макарьевский район).

В Солигаличском районе взрослых вьюнишников оделяли так: молодая на подносе выносила по стопочке вина и по яйцу каждому гостю. Но чаще угощали в доме за накрытым по этому случаю столом: «И бутылки давали, да. И яичек дадут, и печеньица, и пирогов дадут! У кого что есть, то и подавали. Стол собирают про нас. Выносят всего. И вот сидим здесь, выпиваем, кушаем, а потом — песня. Кто чего может. Первую песню пели на крыльце, а потом уж за столом «Научить тебя, вьюница». Наедимся и пляшем, песни поём. Часа два после этого гуляем. Если пара не одна, то посидим, одну окликнем и дальше пойдём» (д. Терентьево Солигаличского района). Если в селе было много молодоженов, то застолье продолжалось недолго: «В больших сёлах долго за столом не засиживались. Раньше было много молодых, если везде петь да плясать — до дому не дойдёшь. По стопке выпьем и идём дальше» (Юровский с/с Макарьевского района).

В Макарьевском районе во время вьюнишного обряда замужние женщины обливали молодуху водой — крестили: «А бабы крестили в Фомино воскресеньё молодуху в бабскую веру и даже держали за руки» (д. Большие Рымы Макарьевского района).

Репертуар вьюнишных песен дифференцирован в зависимости от половозрастного статуса их исполнителей.

Вьюнишные припевки, исполняемые детьми, не отличаются от других местных детских песен, связанных с обходами дворов. Их кричали, вопили под окнами домов, то есть исполняли громко, яркими, напряженно звучащими голосами. В основе напева лежит квартовая призывная интонация, часто переходящая в речитацию на одном звуке и скандирование поэтического текста. Детские вьюнишные песни в костромском Поунжье однотипны. Чаще всего они начинаются со слов «Молодая молодица! Подавай наши яица (кулица)!» Затем на молодуху сыпались угрозы, чтобы исключить отказ в угощении. Это называлось плохими отпевами:

Не подашь яица —

Потеряешь (уведём) молодца,

Будешь ветренница.

В хлев запрём,

Помелом припрём

И не выпустим!

 

Если окликающих детей оставляли без вознаграждения, то пели такую припевку:

Молодая молодица!

Что ты долго не выходишь,

Или яиц не находишь?

Яица-то в печке,

В маленьком горшечке.

 

Наши яички

В коробушке,

В голбце, в ящичке,

В печке, в кашничке!

 

В костромских селах записаны разнообразные угрозы:

…В хлев запрём,

Помелом припрём

И не выпустим!

Жопу вышшолкнём…

 

… За поле зайдём,

Сарафан разорвём.

Кому клин, кому стан,

Кому весь сарафан!

Кому пуговки литые,

Кому серьги золотые.

Во болоте дуганы

И не вырублены.

У Ивана-то жена

И не выучена.

Учит год, учит два,

А на третий год

Всем по лапоткам сплетёт.

Детки по миру пойдут,

Кошелями затрясут.

Кошели-то чёрные,

Дуганы точёные.

 

За поле зайдём,

Сарафан разорвём,

Титьки высмотрим!

 

Молодого уведём,

Старика приведём,

В подклет запрём

И не выпустим!

 

В амбар запрём,

Яйца выхлопнём!

 

Завтра к Соли увезём,

На калачиках съедим,

На студененьких,

На зелененьких!

 

Не подашь два яйца —

Разобьём ворота,

Курочку зарежем,

 

…В ряку уташшим

И не выташшим!

 

Придёшь ты на пруд,

Тебе задницу натрут.

Придёшь на колодец —

Тебе задницу наколотят.

 

А если выйдешь на гору,

Весь колпашник разорву!

А пойдешь ты в лес,

Тебя демон съест!

 

Выпустим котишша,

Выхватит мандишшу!

 

Стружек настрогаем,

В манду напихаем.

Наскребём манду

Как сковороду!

 

…Гроб да могила,

Ободраная кобыла!

 

Петушка убьём.

Не подашь наши яица —

Ты не ткалья, не прялья,

Не шолковица!

 

В Макарьевском районе бытовали и хорошие отпевы: «А как хорошо подадут, то поют:

Молодая вьюная

По садику гуляла,

Свежи яблочки щипала,

На белое блюдо клала,

На серебряный поднос.

Кто бы милому поднёс?

Ты покушай милый мой —

Как от нашей молодой.

Что и наша молодая —

Словно яблок, налитая.

Что и наш-то молодой —

Точно яблок, налитой».

 

В Нижненейском сельсовете пели благодарственную песню «Уж как наша молодица была стряпать мастерица».

После благопожеланий или угроз окликальщики обычно продолжали обход дворов в своем селе или переходили в другие деревни.

Песни, исполнявшиеся «взрослыми» вьюнишниками, были записаны на северо-западе Костромской области — в Солигаличском и Чухломском районах, а также на границе с Нижегородской областью. Они отличаются от детских масштабом текстов, строением формы и типом интонирования — их пели, а не кричали. В Солигаличском районе рассказывали: «Взрослые пели “на голос” — не очень тонкий. Идёт новая родня в гости — сёстры, братья. Пели в сенях при открытых дверях. А собирались около 20 человек. Раньше пели только девицы, сейчас — все женщины. Окликали, взойдя на парадное крыльцо: «Ты позволь, позволь хозяин…» (д. Малое Токарёво).

Тексты «взрослых» вьюнишных песен так же, как и детские, начинаются традиционным зачином с просьбой разрешить окликать молодых и заканчиваются требованием вознаграждения. Эти песни имеют характерный припев «Вьюнец молодец, вьюница молодица».

Самые длинные поэтические тексты вьюнишных песен записаны в Макарьевском и Кадыйском районах. Здесь иногда встречаются даже циклы вьюнишных песен. Центральный сюжетный мотив макарьевских вариантов вьюнишных песен — о трёх угодах во дворе. После первой песни следовало поучение молодой «как в чужих людях жить». Далее окликающие начинали петь песню, предназначенную молодому мужу.

Детские вьюнишные, адресованные молодому мужу, встречаются гораздо реже и отличаются крайней лаконичностью:

Молодой молодец,

Выходи на крылец,

Выноси пару яец! (с. Парфеньево)

Как известно из этнографической литературы, они бытовали в бывших уездах Костромской губернии, на территориях, которые в настоящее время относятся к Нижегородской и Ивановской областям (Ветлужский, Варнавинский, Воскресенский, Юрьевецкий, Кинешемский районы), а также в некоторых уездах Владимирской и Ярославской губерний.

На вопрос «Для чего окликали молодых?» в Макарьевском районе был получен следующий ответ: «У нас есть такая поговорка про молодых: «Если не окликанные, комары заедают». Обязательно на лето надо было окликать. Это обычай старинный. Окликали для того, чтобы семья была лучше, прочнее» (Ильинский с/с).

Вьюнишный обход завершал цикл послесвадебных обрядов, смысл которых состоял в окончательном закреплении нового статуса как самих молодоженов, так и членов их семей. Так, в Кадыйском районе существовал обычай, согласно которому в первое воскресенье после Пасхи родня молодого мужа должна была угощать родственников жены, а в следующее воскресенье — в день Жен–мироносиц — ответное застолье устраивалось в доме родителей молодухи: «В этот день вся родня невестина ходила к жениховой родне в гости. А в следующее воскресенье после Вьюнца — Жёны–мироносницы. То уж женихова родня ходила к невестиной родне в гости. Только гостили. Никаких там особых песен, пели любые. Только на Вьюнец пели особые песни» (Кадыйский район). Этот рассказ свидетельствует о том, что вьюнишный обряд входил в круг взаимных посещений и угощений породнившихся семейств в течение всего первого послесвадебного года.

Поэтические тексты вьюнишных песен

 

1. Ой, вьюница, ой молодая, ой.

Ищё дома ли хозяин со хозяюшкой, ой?

Благословляйтё ты хозяин молодых окликать, ой.

Ой, вьюница, ой молодая, ой.

Молодых окликать, по именью величать.

Ой, вьюница, ой молодая ох.

Уж как есть у тя хозяин три угоды во дворе.

Ой, вьюница, ой молодая, ой.*

Уж как первая угода — есть тесовая кровать.

Есть тесовая кровать, ножки точеныя.

На кровати тесовой лежит перина пухова.

На перине пуховой лежит подушка парчева.

На подушке парчевой лежит вьюнец–молодец.

Лежит вьюнец–молодец с новобрушной со своёй.

С новобрушной со своёй, со Галинушкой–душой.

Со Галинушкой–душой да со Ивановной.

Как вторая–то угода белоярыя пчелы.

Белоярыя пчелы сладкой мёд несли.

Сладкой мёд несли ко вьюнцу–молодцу.

Ко вьюнцу–молодцу с новобрушной со своёй.

С новобрушной со своёй, со Галинушкой–душой.

Со Галинушкой–душой да со Ивановной.

Уж как третья–то угода — соловей гнёзда вьёт.

Соловей гнёзда вьёт, малых детонёк ведёт.

Малых детонёк ведёт ко вьюнцу–молодцу.

Ко вьюнцу–молодцу с новобрушной со своёй.

С новобрушной со своёй, со Галинушкой–душой.

Со Галинушкой–душой да со Ивановной.

Как вьюнец–молодец по синечкам ходит, по новым гуляет.

По новым гуляет, в гусельца играет.

В гусельцы играет, жону утешает:

— Ты не плачь-ко, не плачь, моя молода жена!

Я не силой тебя брал, не уводом увёл.

Уж я в батюшке твому сватовей засылал.

Перед матушкой твоей да уж я спину гнул.

А уж после–то тово я и сам залезал.

Мы не воры пришли да не разбойнички.

Мы пришли певцы–окликальщички.

Окликальщички да величальщички.

Не подкатывай деревца кипарисовые.

Ты бери–ка, бери свои золоты ключи.

Отпирай–ка, отпирай да лакованныя ларчи?

Оделяй–ка, оделяй да нас певцов–молодцов!

Хоть по денежке да по копеечке,

Хоть по рюмочке винца да по стаканчику пивца!

Уж как сверх–то тово да по красному яйцу!

 

*далее рефрен опускается.

 

Макарьевский р–н, д. Большие Рымы. Пели: Кудрявцева Е.Н. (1910), Назарова А.О. (1910), Савинова Е.Г. (1910), Анисимова Н.А. (1905). Запись 1979 года.

 

2. Научить тебя вьюница,

Как в чужих людях жить?

Вьюнец–молодец,

Вьюница–молодица.

Как в чужих людях жить,

Свёкру–батюшку служить?

Вьюнец–молодец,

Вьюница–молодица.

Как свекрови услужить?

В избу дровец наносить.

А как свёкру удружить?

На ключ по воду сходить.

Как золовкам услужить?

Русу косу расчесать.

А деверю услужить —

Пару коней запрягить.

А как мужу услужить?

Чаще банюшку топить,

С собой париться зовить.

Черпачок точёненький,

Водичка кипячёная.

Веник мяконький,

Кутик гладенький.

 

Макарьевский р–н, с. Нежитино, Сафонова А.И. (1903). Запись 1979 года.

 

3. Ой мы по улице идём, да

Мы по широкой идём, да.

Молодая да ты вьюная, да.

Ты позволь–ка нам хозяин,

Прикажи–ка, господин, да.

Молодая да ты вьюная, да.*

В часту лесенку взойти, да

Во колечко побричать, да

Молодую взвеличать, да.

Что и Анна молодая,

Что Михайловна вьюная.

Что Иван–то молодой, да

Николаевич вьюной, да.

Что и наша молодая

В зеленом саду гуляла,

Сладки яблочки щипала,

На белое блюдо клала, да.

На серебряный поднос, да

Кто бы милому поднёс, да?

— Ты покушай, милый мой,

Как от нашей молодой.

Что и наша молодая —

Словно яблок налитая.

Что и наш-то молодой —

Точно яблок налитой.

Выходи–ка молодая

На парадное крыльцо,

Выноси–ка молодая

Нам по пряничку,

По стаканчику пивца,

На закуску пирога!

 

Галичский р–н, д. Футятино. Пели Козырева П.М. (1904) и Смирнова А.М. (1912). Запись 1981 года.

 

4. Как у нашего вьюнца были три сестрицы.

Как у нашего вьюнца были три сестрицы.

Вьюнец–молодец.

Были три сестрицы — красные девицы.

Вьюнец–молодец.

Старшая сестрица на двор выходила.

На двор выходила, коня выводила.

Средняя сестрица коня оседлала.

Коня оседлала, на коня сажала.

Младшая сестрица вьюнца выспрашала:

— Куда вьюнец едешь, ты куда поедешь?

— Еду я поеду на вой воевати.

На вой воевати, из ружья стреляти.

— Когда вьюнец будешь, ты когда прибудешь?

— Буду я прибуду до Петрова говенья.

До Петрова говенья на первую неделю.

Реки разольются и подсохнут грязи.

Травушку подкосят, жнивушку подрежут.

Утром на зореньке тесть зятя будит:

— Ты вставай-ко, зятюшка, ты вставай–ка, батюшка!

Блины напечёны, вино накурёно.

Вино накурёно, пиво наварёно.

Пришли бабы окликать, нам пора их оделять.

Этим окликушам — по стаканчику вина.

По стаканчику вина, пива по–другому.

По поличке в кашничке три десятка красненьких.

Дайте наши яйца, дайте наши красные!

Баня у нас новая, топится, готовая.

Черпачок–то новенький, новенький, точёненький.

Веничек зелёненький, зелёненький да мяконький.

Кутничек тесовенький, тесовенький да гладенький.

Ступа наша новая, новая, моховая.

Пестик–то точёный, кончик золочёный.

Скидывай, вьюнец, порты да всю ноченьку толки!

 

Кадыйский р–н, с. Столпино. Пела Васильева Е.Г. (1918). Запись 1997 года.