Музыкально-хореографические традиции русских старожилов обско-иртышского междуречья
В сборнике «Хороводные песни Томского Приобья» А.М. Мехнецов предложил следующую классификацию хороводов, взяв за основу определения, принятые в быту сибиряков-старожилов: весенние ходовые, круговые, игровые, вечёрочные хороводы. Такой подход опирается на народную терминологию, отражающую особенности бытования жанра в традиции. Народная классификация хороводных песен исходит из выделения основного, ведущего признака той или иной группы песен. В одних случаях таким признаком становится их строгая приуроченность ко времени, месту или ситуации исполнения (вёшная, улошная, вечёрошная), в других — игровое содержание и характерная форма исполнения (парошная, круговая). При этом часто в названии песни используются два определения, относящие песню к разным классификационным рядам (весенняя ходовая).
В XIX веке к вопросам номинации жанра на основе материалов по Алтайскому краю обращался С.И. Гуляев. В статье «О сибирских круговых песнях» он писал о хороводах бывшего Горного округа Колывано-Воскресенских заводов и определял хороводные песни как круговые в силу преобладания круговой формы исполнения, выделяя две подгруппы: «круговые песни, сопровождаемые играми» и «собственно круговые».
Что касается пляски и танцев, то их названия часто исходят из определений наигрышей (на балалайке, гармони-«хромке» или однорядке), под которые плясали и танцевали: общерусские «Барыня», «Камаринская», «Русский перепляс», «Коробочка», «Полька», «Вальс», «Краковяк». Традиционные сибирские наигрыши «Махонька», «Подгорная» связаны в основном с различными формами проходок с приплясом во время праздничных шествий по деревне.
Становления старожильческой традиции относится к XVIII веку, когда происходило наиболее активное формирование старожильческих поселений русских на территории обско-иртышского междуречья. А.М. Мехнецов отмечает, что музыкально-хореографические традиции сибирских старожилов имеют тесные связи с традициями северорусских областей. Вместе с тем, весьма важную роль в формировании старожильческой культуры играли и традиции, привнесенные в Сибирь из различных областей европейской части и в большой мере с юга России.
В целом зона обско-иртышского междуречья отличается большим числом локальных традиций старожилов. Несмотря на существование местных признаков, для всей старожильческой песенной культуры характерно стилистическое единство, которое проявляется в ладо-интонационном строении напевов, формообразовании, многоголосной фактуре и исполнительских приемах хороводных и вечёрочных песен, а также в формах их бытования. Наигрыши, связанные с хореографической (танцевально-плясовой) культурой старожилов, имеют общерусское распространение.
Хороводные, вечёрочные песни, пляски, танцы включались в молодежные вечёрки, календарные обряды и праздники (Святки, Пасха, Троица и др.), в том числе съезжие. О ведущем значении песенно-хореографических форм в культуре свидетельствует их прикрепленность к обрядам календарно-земледельческого круга при том, что в старожильческих селах отсутствует цикл календарно-обрядовых песен. Большинство форм музыкально-хореографической культуры старожилов ориентировано на смешанный характер исполнения. Их возрастная дифференциация обусловлена лишь приуроченностью к тем или иным ситуациям и функциональной спецификой. Так, например, святочные вечерки являлись по преимуществу молодежными, а в гуляньях на большие праздники (прежде всего на Троицу) участвовали все возрастные группы населения, но девушки и женщины преобладали. На съезжие праздники или ярмарки могли собираться по возрастам — люди старшего поколения гуляли отдельно от молодежи. Численность участников зависела от того, где проходило гулянье: в закрытом пространстве избы или на улице, а также определялась спецификой исполняемого жанра. Троицкие уличные хороводы могли включать до 200 человек, а количество участников вечёрки было ограничено замкнутым помещением дома.
Часть весенних хороводов связана с проходкой по деревне, шествием к месту, где совершались обрядовые действия на Троицу или проходило гулянье. Недаром хороводные песни, сопровождавшие шествие, называли ходовыми. Так, в селе Воронина Пашня (Асиновский район Томской области) «идут на Троицу венки завивать, идут толпой и поют» весеннюю ходовую песню «Синее море да сколыбалося». В селе Цыганове (Зырянский район Томской области), по сообщению исполнителей, песню «Собирайтесь, девки, в круг» поют на Троицу: «венки на голове… зайдут в деревню, а потом на речку». Весеннюю хороводную песню «За реченькой хмель мой» в с. Першино Кривошеинского района Томской области пели «в поселке, улицей, а больше — на берегу, у реки».
Но большинство весенних хороводов, исполняемых на Троицу, связано с движением по кругу, воплощающимся в разнообразных вариантах (в одну сторону, со сменой направления, косым кругом, веревочкой). Поэтому и песни, под которые их водят, называют круговыми. Так, в с. Першино Кривошеинского района Томской области под круговую песню «Соловей мой» плавно двигались по кругу, затем останавливались, притопывая на месте правой ногой и прихлопывая в ладони, после чего движение возобновляется. О круговой песне «Разметем лужок, да заведем кружок», исполнявшейся на Троицу, в с. Ново-Николаевка Асиновского района Томской области говорили: «кружком играем». Жители с. Вороново Кожевниковского района Томской области под круговую песню «Собирайтесь, девки, в круг», взявшись за руки, ходили кругом, внутри которого расхаживала пара. Когда песня кончалась, эта пара выбирала другую и т. д.
Встречаются также хороводы «стенка на стенку». В с. Кёнга Бакчарского района Томской области под хороводную песню «Вы, княгини, мы до вас пришли» два ряда участников, один из которых составляли девушки-«невесты», а другой «бояре», ходили «стенка на стенку» до тех пор, пока «невесты» не переходили в партию «бояр».
Показательны случаи приуроченности хороводных песен к «свадебной игре» и к помочам. Например, в селах Вороново Кожевниковского района Томской области и Кругликово Болотниковского района Новосибирской области хороводная песня «Я пойду-то с горя» исполнялась на девичнике, который устраивала невеста накануне свадьбы.
Вечёрочные хороводы, которые исполнялись во время традиционных осенне-зимних собраний молодежи, отличались от весенних. Для них характерно выделение пар, состоящих из парня и девушки, которые по окончании хороводной песни целовались. Так, под вечёрочную песню «Я качу кольцо» в с. Петухово Томского района Томской области две пары, взявшись за руки, ходили вдоль избы «венчиком». В с. Богословка Зырянского района Томской области, по сообщению исполнителей, на вечёрке две пары ходили «по плашкам» под песню «Слеталися голубушки». Остальные участники сидели на лавках «кто где», образуя круг, и пели. В д. Тундрино Сургутского района Тюменской области под вечёрочную песню «У ворот-воротичек» ходили три парня и три девушки.
Вечёрочную песню «Журавлины долги ноги» с «поцелуйным» концом в с. Богословка Зырянского района Томской области пели на вечёрке тем, кто победнее, «а богатым хорошие пели».
Встречаются и игровые вечёрочные песни. Например, с. Каштаково Кожевниковского района Томской области при многократном повторении песни «Сидит олень под кустиком» водящий собирал со всех играющих «фанты». Сидящий в центре круга «олень» назначал каждому «фанту» шутливое задание — «выкуп». По словам исполнителей, играть под эту песню могли и весной на берегу реки.
Женская старинная пляска «Сумасшедшая» связана с архаичной формой женской круговой пляски, широко бытующей в традициях северо-запада России. Женщины передвигаются по кругу мелким шагом притопывая, пляшут подбоченясь, «приухивают». Женская пляска под «Камаринского», также представлявшая собой движение по кругу с притопами и взмахами руками, сопровождалась пением припевок.
«Русского» также могли плясать женщины, выходя «на круг» по очереди и двигаясь «шагом с притопом», исполняя дроби. В других случаях плясали «на пару» женщина и мужчина. При этом стилистика мужской пляски отличалась более активным шагом, свободными взмахами рук и движениями вприсядку.
Зафиксированные в традициях обско-иртышского междуречья танцы «Полька», «Вальс», «Краковяк», «Пад’эспань» имеют общерусское распространение и представляют собой поздние варианты хореографии, связанной с городской культурой.
Наиболее показательными для старожильческой песенной традиции и принадлежащими к раннему историко-стилевому слою являются хороводные и вечёрочные песни, поэтому целесообразно уделить им особое внимание.
Они обладают близостью к протяжным лирическим песням, что проявляется в четко выраженной строфичности напевов. В поэтических текстах старожильческих хороводных песен отсутствуют характерные для данного жанра рефрены («люли, люли», «Дунай мой, Дунай» и т. п.). Из примерно четырехсот хороводных песен, записанных в районах Томского Приобья, только одна широко распространенная песня — «Как у ключика» — имеет припев «ай, люли, люли». Другие песни с подобными припевами («Собирайтесь, девки, в круг», «У нас семь молодцов») существуют лишь в единичных записях.
Для весенне-летних ходовых и части круговых вечёрочных песен старожильческой традиции характерны кадансы-цезуры между разделами формы и в конце мелострофы. В их основе лежат определенные ритмические и мелодические формулы. Основная ритмическая формула заключительного каданса — подготовленное выдержанным звуком или пунктиром активное окончание — выполняет особую роль в организации движения, поскольку встречается преимущественно в песнях с широкими распевами и сложной композиционной структурой напева.
Стилистическое единство хороводных песен старожилов проявляется и в их ладоинтонационном строении. Их напевы разворачиваются в квинтовом диапазоне и, как правило, состоят из двух построений: сольного зачина и хорового подхвата. Многоголосный склад хороводных песен можно охарактеризовать как функциональное двухголосие: нижняя голосовая партия, представленная основной массой звучащих голосов, ведет главную мелодическую линию напева, а темброво выделенный сольный подголосок звучит на терцию выше, двигаясь параллельно основной мелодии. Следует отметить общее низкое по тесситуре звучание, некоторые приемы распева (йотирование гласных, огласовка согласных звуков). Все эти признаки свойственны не только хороводным, но и лирическим и свадебным песням старожилов, что свидетельствует о стилистическом единстве старожильческой песенной традиции. Для весенне-летних ходовых песен характерны широкие внутрислоговые распевы, спокойный, а порой и медленный темп исполнения.
В поэтических текстах хороводных песен раскрываются темы любви и молодости. Объемным, точным, образным языком в них рисуются картины народного быта, говорится о радостях девичьей воли и горькой доле женщины, отданной за немилого, за «неровню». В некоторых песнях встречаются описания различных трудовых процессов, а также обрядовых действий: завивания венков, гаданий по венкам, брошенным в реку, и др. («Собирайтесь, девки, в круг», «Венчик ты мой» и т. п.).
Смысл вечёрочных песен («Что ты, Ванечка, не женишься», «У нас молодцы хорошенькие» и других) заключался в «припевании» молодца к девушке, которые по окончании песни должны были поцеловаться. Такому развитию сюжета отвечает типичная для вечёрочных песен форма напева, представляющая собой либо вопросо-ответную структуру, либо пару периодичностей (изредка напев бывает стиховым).
К особенностям вечёрочных песен, выделяющим их среди других хороводных, следует отнести политекстовый характер их напевов, на каждый из которых может распеваться несколько поэтических текстов. По свидетельству исполнителей, «вечёрочная — век на один голос» или «сколько я знаю вечёрочных — всё на один мотив».
Динамическое развитие песенного сюжета, простые формы музыкально-поэтической строфы характерны и для игровых и части круговых песен весенне-летнего периода, главным образом для тех, которые исполняются с разыгрыванием драматического содержания.
Традиция игры на музыкальных инструментах, некогда широко бытовавшая у сибиряков, практически не сохранилась в силу ряда причин, основной из которых явилась гибель мужского населения на войне и вследствие тяжелейших условий жизни в период насильственных переселений. В экспедициях 1960–1970-х и 1990-х гг. был сделан ряд записей игры на балалайке и на гармониках («однорядке» и «хромке», упоминаются также сведения о тальянке). Среди наигрышей, показательных для сибирских традиций, выделяются «Махонька», «Подгорная», записаны также общерусские «Барыня», «Камаринская», «Русский перепляс», «Коробочка», танцы «Полька», «Вальс», «Краковяк» и другие.
В настоящее время хороводные песни русских старожилов Сибири востребованы и широко используются в концертной практике фольклорных коллективов (например, фольклорного ансамбля Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н.А. Римского-Корсакова, фольклорного ансамбля «Оберег» Томского государственного университета). С каждым годом приобретают все большую популярность проекты по сохранению и развитию народных традиций: фестивали русской традиционной культуры, праздники традиционных ремесел и проч. Так, например, Сибирским культурным центром (г. Омск) реализуются два крупных проекта: «Сибирская вечёрка» и «Большие троицкие хороводы», в рамках которых воссоздаются формы традиционной хореографии.
