Тайны майя: как советский ученый расшифровал язык древней цивилизации

В семье Кнорозовых Юрий был младшим ребенком, у него было трое братьев и сестра. В детстве он играл на скрипке и даже участвовал в городских конкурсах, но позже забросил это увлечение и заинтересовался биологией. После школы-семилетки Юрий Кнорозов поступил на рабфак при Втором Харьковском медицинском институте. Он учился на отлично и собирался стать психиатром. Но уже шла Вторая мировая война, медицинские университеты готовили прежде всего военных врачей, и будущий ученый не прошел обязательную медкомиссию: подвело здоровье. Нужно было менять специальность, и Кнорозов выбрал исторический факультет Харьковского университета.

Второй курс он окончил с отличием через пять дней после начала Великой Отечественной войны. Военная комиссия признала Юрия Кнорозова негодным к строевой службе. Его направили строить оборонительные сооружения под Чернигов, который вскоре оказался в котле, однако Кнорозову удалось выжить и пробраться к семье.

В 1943 году отец смог перевезти его с матерью и сестрой в Москву, где Юрий поступил на исторический факультет Московского государственного университета. Он изучал этнографию: шаманизм Средней Азии, египетский язык, древние системы письма и иероглифику.

После защиты диплома Кнорозов хотел попасть в аспирантуру. Однако он побывал на оккупированной территории, и это не позволило мечте исполниться: его не взяли ни в МГУ, ни в Институт этнографии. Не помогли даже научные руководители — Сергей Толстов и Сергей Токарев. Единственное, что они смогли сделать — устроить выпускника младшим научным сотрудником в ленинградский Музей этнографии народов СССР, который только начали восстанавливать после войны. В одном из служебных помещений Юрий Кнорозов и поселился. Некоторое время его соседом был Лев Гумилев, сын Анны Ахматовой. Молодой ученый был знаком с поэтессой, и та даже подарила ему зимнюю шапку.

Однажды профессор Сергей Токарев показал Кнорозову статью немецкого исследователя Пауля Шельхаса под названием «Дешифровка письма майя — неразрешимая проблема?». Спустя много лет, в 1996 году, ученый говорил, что именно эта работа подтолкнула его к главному делу жизни.

В комнате-пенале, где едва хватило места для письменного стола, Кнорозов занялся письменностью майя. Чтобы расшифровать древний язык, сначала нужно было определить тип письма и понять, что означает каждый знак — букву, слог или слово. Ученый выяснил, что каждый из 355 знаков означает слог.

Определить, как они читаются, Кнорозову помогли работы епископа Диего де Ланды, жившего в XVI веке. В 1549 году де Ланда отправился миссионером на Юкатан, вскоре стал там главой францисканского ордена и учредил на полуострове инквизицию. Епископ сжигал «еретические» рукописи майя и уничтожил большую часть местной литературы. Однако при этом написал книгу «Сообщение о делах в Юкатане», которая и пригодилась Кнорозову для дешифровки языка.

Де Ланда записал, как звучали по-испански 29 майяских знаков, и сделал их транскрипции. Он был уверен, что каждый знак означает букву, а не слог — но слова из этих букв никак не складывались. Юрий Кнорозов догадался, что знаки совпадают по звучанию с буквами испанского алфавита. Так ученому удалось прочитать слог «le». Проверить правильность дешифровки можно было методом перекрестного чтения: знак в любом тексте должен был читаться одинаково, не искажая при этом смысла. В распоряжении Кнорозова были копии трех так называемых кодексов майя — иероглифических рукописей. Кодексы назвали по городам, в которых они хранятся: Дрезденский, Парижский и Мадридский. Надписи сопровождались рисунками, что тоже помогало понять смысл текстов. По ним ученый проверял, правильно ли он расшифровал слоги.

В октябре 1952 года в журнале «Советская этнография» вышла статья «Древняя письменность Центральной Америки» — и газета The New York Times моментально выпустила материал, который рассказывал об открытии советского ученого.

В марте 1955 года Толстов и Токарев организовали Кнорозову защиту диссертации. Ее тема звучала так: «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды как этноисторический источник». В своем труде ученый доказывал, что у индейцев майя была выстроена государственная система и существовало фонетическое письмо. В результате Кнорозову присвоили звание не кандидата, а сразу доктора исторических наук, что случалось очень редко.

Резонанса и без того сенсационному открытию добавлял тот факт, что Кнорозов сумел расшифровать древний язык буквально не выходя из кабинета. На тот момент за рубежом ученый был лишь однажды, и не в Мексике, а в Копенгагене, на Международном конгрессе американистов. Он писал: «Чтобы работать с текстами, нет необходимости скакать по пирамидам».

Многие ученые мира поддержали открытие и стали «кнорозовистами», как их назвал профессор Йельского университета Майкл Ко. Он даже приезжал в Петербург, чтобы лично познакомиться с Кнорозовым. В своей книге «Взламывая код майя» Ко так описал советского ученого:

Однако не все ученые признавали это открытие. Главный майянист американской школы, археолог и эпиграфист Эрик Томпсон считал, что знаки из записок де Ланды — это «недоразумение», а иероглифы майя должны означать символы, которые никак не соотносились со звуками. Такой подход превращал расшифровку в неразрешимую задачу: выяснить, какой смысл могли вкладывать в них индейцы, не представлялось возможным. До самой своей смерти Томпсон оставался непримиримым противником Кнорозова, обвинял его в пропаганде марксизма-ленинизма и оспаривал его теорию.

Майя были главным, но не единственным научным интересом Кнорозова. С 1960-х годов ученый занимался протоиндийской письменностью. Она известна по коротким надписям — несколько тысяч таких артефактов исследователи нашли при раскопках в долине реки Инд. Позже, в 1980-е годы, Юрий Кнорозов изучал заселение американского континента. По его гипотезе, люди появились там на 20 тысяч лет раньше, чем считалось. Однако ученый продолжал работу и с древними текстами майя: изучал надписи на керамике и сохранившихся монументальных памятниках. Он хотел доказать общее происхождение мезоамериканской системы письма индийских культур.

В 1979 году на конференции «Фонетика в иероглифическом письме майя» в Государственном университете Олбани метод расшифровки Кнорозова наконец признали официально. Ученый не смог побывать на конференции. Дело было не только в железном занавесе, но и в том, что у Кнорозова не нашлось денег для оформления визы, хотя в СССР он уже был заслуженным деятелем науки, а в 1975 году получил Государственную премию.

В Америке Юрий Кнорозов впервые оказался только в 1990 году, его пригласил президент Гватемалы Марко Винисио Сересо Аревало, он же вручил ученому Большую золотую медаль. Для Кнорозова организовали двухмесячный тур по стране.

В июне 1992 года Юрия Кнорозова пригласил Национальный институт антропологии в Мехико, и ученый наконец прилетел в Мексику. На тот момент ему было 70 лет. Исследователю показали национальные парки, пирамиды майя, археологические находки.

После этой поездки уже в Москве, в мексиканском посольстве, Кнорозова наградили орденом Ацтекского орла. Его вручали иностранцам за заслуги перед Мексикой. Есть легенда, что, получая награду, Кнорозов по-испански произнес: «Сердцем я всегда остаюсь мексиканцем». Впрочем, по другой версии, ученый сказал только: «Нет слов».

Вторая поездка в Мексику длилась с 24 июня по 18 июля 1995 года. Кнорозов выступил на III Международном конгрессе майянистов в Четумале, прочитал курс лекций, посетил раскопки в Куикуилько, побывал на руинах Теотиуакана. Он не стал забираться на пирамиды, но много времени провел с археологами: его интересовала внутренняя кухня раскопок. В этот приезд с Кнорозовым познакомилась режиссер Тиахога Руге — и сразу начала снимать об ученом документальный фильм. Благодаря ей существует множество архивных видео о том, как Кнорозов побывал в Мексике.

В последний раз Кнорозов ездил в Мексику в 1997 году. Он посетил так называемые «Четыре угла» — территории колониальной Новой Мексики, находящиеся под властью США: каньон Чако с памятниками культуры анасази, кивы Ацтеки и Меса-Верде, церемониальные сооружения индейцев, селение индейского народа зуни Акома. Ученый снова встретился с президентом Гватемалы, Альваро Арсу, и в качестве его гостя побывал на концерте Лучано Паваротти.

Вернувшись в Петербург, Кнорозов уже почти не выходил из дома. Спустя два года, 30 марта 1999 года, он ушел из жизни. В 2018 году в мексиканском городе Мерида появился памятник великому ученому: на нем он, как на своей самой известной фотографии, держит на руках любимую кошку Асю, которую когда-то даже хотел официально записать в соавторы научной статьи.