Учимся у классиков: как поздравить с Новым годом
Поздравляя тетушку, Лев Толстой желал ей не счастья, а утешения. Для своей покровительницы Петр Чайковский хотел в будущем году путешествий за границу без «всяких неприятностей и невзгод». А Василий Верещагин с Новым годом не поздравлял: старый уносил слишком много сил. О том, чего желали своим близким в новом году писатели, композиторы и художники, читайте в материале портала «Культура.РФ».
Как Лев Толстой
В личной переписке Льва Толстого — десятки адресов и имен. Татьяна Ергольская — его тетка, троюродная сестра отца Льва, Николая Ильича. Она взялась за воспитание будущего писателя, трех его братьев и сестры после смерти их матери в 1830 году. Тогда Толстому еще не было двух лет. Татьяне Александровне литератор сообщал о своих первых пробах в прозе, делился сокровенным. Со старого, 1851 года на новый, 1852-й Толстой находился на Кавказе. Длинное письмо из Тифлиса он заканчивает вестью о повышении в службе до фейерверкера 4-го класса и поздравлением:
Прощайте, дорогая и добрая тетенька, тысячу раз целую ваши руки, еще раз поздравляю вас с новым годом, желая вам не счастья (слово «счастье» ничего не значит), а желаю, чтобы наступивший год принес вам не новые горести, а, напротив, такие утешения, которых вы еще не испытывали. Главное же, чтобы вы были здоровы и чтобы ничто вас не тревожило и не волновало. Бог знает, буду ли я иметь счастье вас видеть в этом году. Мне может помешать служба и денежные дела. Это выяснится приблизительно к июлю. Во всяком случае я буду стараться. Вы всегда говорите, «что не надо загадывать», и вы правы. Зачем загадывать, когда все 20 раз может перемениться и к лучшему, и к худшему.
Письмо Татьяне Ергольской, 3 января 1852 года
Как Петр Чайковский
Надежда фон Мекк, меценатка и покровительница искусств, поддерживала Петра Чайковского с 1877 года солидным пособием в шесть тысяч рублей в год, чтобы профессор Московской консерватории мог спокойно заниматься творчеством. Чайковский и фон Мекк намеренно не встречались лично. Обменивались лишь письмами до 1890 года, когда произошел тяжелый для обоих разрыв. «Ваша дружба будет всегда отрадой моей жизни», — не раз писал ей композитор.
Поздравления с новым, 1880 годом Чайковский отправил в усадьбу фон Мекк в Браилове из Рима, по которому путешествовал с младшим братом Модестом. Сначала они отметили итальянское Рождество, а потом русский Новый год.
Мы встретили новый год с книгами в руках. Мысленно я пожелал Вам, дорогой мой друг, всяких земных благ: во-первых, конечно, здоровья; во-вторых, успеха в Ваших делах и в особенности, чтобы Ваше браиловское хозяйство наконец стало на твердую ногу; в-третьих, в случае путешествия за границу, чтобы на сей раз Вы избегли всяких неприятностей и невзгод; в-четвертых, чтобы были счастливы и довольны все близкие Вашему сердцу. Озираясь на протекший год, я должен спеть гимн благодарности судьбе за множество хороших дней, прожитых и в России, и за границей. Я могу сказать, что за весь этот год я пользовался ничем не смущаемым благополучием и был счастлив, насколько счастье возможно. Конечно, были и горькие минуты, но именно минуты, да и то на мне только отражались невзгоды близких мне людей, а собственно я лично был безусловно доволен и счастлив. Это был первый год моей жизни, в течение которого я был все время свободным человеком. И всем этим я обязан никому иному, как Вам, Надежда Филаретовна! Призываю на Вас всю полноту благ, какие только возможны на земле.
Письмо Надежде фон Мекк, 2 января 1880 года
Как Антон Чехов
Самую живую и интенсивную переписку Антон Чехов вел со старшим братом Александром — с 1875 по 1904 год. В 1888 году умерла гражданская жена брата, Анна Хрущева-Сокольникова, которая родила ему двух сыновей — Николая и Антона. Александр сошелся со своей гувернанткой Натальей Гольден. Как раз в новом, 1889 году они обвенчались, а спустя два года у них родился сын — будущий актер театра и педагог Михаил Чехов.
Велемудрый государь!
Поздравляю твою лучезарную особу и чад твоих с Новым годом, с новым счастьем. Желаю тебе выиграть 200 тысяч и стать действительным статским советником, а наипаче всего здравствовать и иметь хлеб наш насущный в достаточном для такого обжоры, как ты, количестве. <…>
Вся фамилия кланяется.
Поздравляю твою лучезарную особу и чад твоих с Новым годом, с новым счастьем. Желаю тебе выиграть 200 тысяч и стать действительным статским советником, а наипаче всего здравствовать и иметь хлеб наш насущный в достаточном для такого обжоры, как ты, количестве. <…>
Вся фамилия кланяется.
Письмо Александру Чехову, 2 января 1889 года
В обращении к брату Антон Чехов часто позволял себе ироничные, остроумные и даже грубые фразы. Мог написать: «Карантинно-таможенный Саша!», «Неблагодарный и недостойный!», «Ваше Вдовство!», «Беззаконно живущий и беззаконно погибающий брат мой!», «Разбойник пера и мошенник печати!», «Седой братец!», «Саша-Таракаша!». А иногда и обозвать в середине письма: «Дубина!», «Хам!», «Скотина!», «Детородный чиновник!», «Болван!», «Филюнга!».
Читайте также:
Как Василий Верещагин
Василий Верещагин был нелюдимым человеком: с коллегами общался редко, не вел светской жизни. Основатель Третьяковской галереи Павел Третьяков был одним из немногих друзей художника. Меценат познакомился с Верещагиным в 1872 году в его мюнхенской мастерской. На Третьякова произвели большое впечатление картины, посвященные Туркестану. Так завязалась многолетняя переписка — лаконичная и местами ироничная. Хотя в 1883 году она чуть не прервалась. На отказ коллекционера одолжить одну из картин Балканской серии Верещагин ответил кратко: «Мы с вами больше не знакомы». Отношения возобновились только в 1887 году.
Благодарю Вас за поздравление, Павел Михайлович, — не взыщите, что со своей стороны не поздравляю; каждый год так явственно и неизменно уносит у меня силы и здоровье, что если у других происходит то же хоть в малой мере — поздравлять с Новым годом не стоит.
Письмо Павлу Третьякову, 3 января 1895 года
Как Владимир Маяковский
Страстные отношения с замужней Лилей Брик начались в 1915 году. Тогда Владимир Маяковский еще ухаживал за ее младшей сестрой Эллой Каган, прославившейся в будущем как писательница Эльза Триоле. Поэт познакомился с Лилей в ее отчем доме и в тот же год посвятил ей поэму «Облако в штанах». Это письмо Маяковский отправил возлюбленной перед кризисным 1922 годом.
Дорогой мой, милый мой Лиленочек.
Ужасно, ужасно скучаю без тебя. А ты?
С приезда из Харькова ничего от тебя не получаю. Получила ли ты мое издательское «Вместо докладной записки»? Жду ответа, очень хочу работать по изданиям. Я и Оська живем. Живем и скучаем. <…>
С новым годом тебя, Лисеныш. Ужасно — без тебя.
Что тебе пожелать? Не знаю, какая ты! Мне желай увидеть тебя — скорее! скорее! скорее!
Целую тебя, детка.
Целую и целую.
Ужасно, ужасно скучаю без тебя. А ты?
С приезда из Харькова ничего от тебя не получаю. Получила ли ты мое издательское «Вместо докладной записки»? Жду ответа, очень хочу работать по изданиям. Я и Оська живем. Живем и скучаем. <…>
С новым годом тебя, Лисеныш. Ужасно — без тебя.
Что тебе пожелать? Не знаю, какая ты! Мне желай увидеть тебя — скорее! скорее! скорее!
Целую тебя, детка.
Целую и целую.
Письмо Лиле Брик, 26 декабря 1921 года
Справа от самой последней строчки «Твой» Маяковский нарисовал маленького щеночка. В письмах Лиля обращалась к нему «Щеник», «Зверик», «Щенятка», заканчивая поцелуями в «щенячью мордочку», «переносик и родные лапики». А Маяковский называл ее «зверски милый Лилик», «замечательный Кис», «любимый Личик», нередко добавляя: «Целую, твой до хвостика» или «Твой, мотающийся, как собака, Щенок».
Как Дмитрий Шостакович
Дружба Дмитрия Шостаковича и профессора Санкт-Петербургской консерватории Исаака Гликмана длилась более 40 лет. Они познакомились осенью 1931 года. Шостаковичу было 25 лет, а Гликману — 20. И через пару лет Исаак Гликман стал не только близким другом композитора, но и личным секретарем, который вел его корреспонденцию. С новым, 1943 годом Дмитрий Шостакович поздравлял его из Куйбышева. Композитор переехал туда во время эвакуации из Ленинграда в октябре 1941 года, а в марте 1942 года написал свою известную Седьмую симфонию. В своем предновогоднем письме Шостакович сообщал о выдвижении Ленинградской симфонии на соискание Сталинской премии, о том, что «нервы шалят» и о своей бессоннице.
Дорогой Исаак Давыдович. Пишу я тебе довольно часто, во всяком случае столько, сколько позволяют мои конвертные возможности. Надо сказать, что этот продукт бумажной промышленности чрезвычайно редко попадается в Куйбышеве. Открытки тоже. Рад был получить от тебя письмо, датированное 21.XII прошлого года. Поздравляю тебя с Новым годом и желаю здоровья и счастья. Татьяне Ивановне желаю того же самого плюс возможность совершенствоваться в области кулинарии, имея для экспериментов не только рис. <…>
Жму руку, дорогой мой друг. Привет Татьяне Ивановне. Нина и дети кланяются.
Жму руку, дорогой мой друг. Привет Татьяне Ивановне. Нина и дети кланяются.
Письмо Исааку Гликману, 4 января 1942 года
Автор: Татьяна Григорьева
