Великокняжеское от-кутюр

Одной из семейных пар, основавших в эмиграции дом моды, были супруги Ирина и Феликс Юсуповы. Ирина Юсупова — урожденная Романова — приходилась государю Александру III внучкой, а Феликс Юсупов происходил из одного из древнейших и богатейших родов России. Они поженились в 1914 году. На свадьбе голову княжны украшала хрустальная диадема с бриллиантами и фата, в которой венчалась Мария Антуанетта с французским принцем Луи.

Зимой 1916 года Феликс Юсупов участвовал в убийстве Григория Распутина. Ему удалось остаться безнаказанным, однако семье пришлось покинуть Петербург. После революции Юсуповы некоторое время жили в своем крымском имении, а в 1919 году бежали от большевистского террора во Францию. В России они потеряли 5 особняков, 14 доходных домов, 30 усадеб, 3 завода и рудники.

Первое время чета Юсуповых существовала безбедно. Они распродавали то, что захватили с собой во время бегства, — в основном это были дорогие полотна и драгоценности. Но позже им пришлось искать источники заработка, как и большинству представителей аристократических русских кланов. Юсуповы, воспитанные в роскоши, решили открыть собственный модный дом. Он появился в 1924 году. Супруги назвали свое детище по первым двум буквам собственных имен — «Ирфе».

Спустя год на страницах модных французских изданий начали появляться отзывы об одежде от «Ирфе»: «Оригинальность, рафинированность вкуса, тщательность работы и художественное видение цветов сразу поставили это скромное ателье в ранг больших домов моды». Американские и европейские клиентки стояли в очередь к дверям дома моды. По воспоминаниям Феликса Юсупова, они грезили о платье от внучки российского императора и мечтали лично проверить слухи о том, что его глаза «фосфоресцируют, как у хищника».

Вскоре княжеская чета открыла бутики «Ирфе» в Туке — на французском курорте, в Лондоне, а затем и в Берлине. На работу в «Ирфе» брали только русских эмигранток. Первыми манекенщицами дома моды стали княжны Нина и Мия Оболенские и Елена Трубецкая, а среди сотрудниц числилась золовка княгини — в девичестве графиня Мария Воронцова-Дашкова. В 1926 году супруги выпустили духи «Ирфе». Но вскоре наступила Великая депрессия. Кризис больно ударил по княжескому бизнесу: капиталы, вложенные в американские банки, сгорели, клиенты из США более не могли позволить себе одеваться в «Ирфе». Роскошные туалеты стала недоступны и многим европейским клиентам, к тому же в моду начали входить простые и универсальные костюмы от Chanel. В 1931 году дом моды и его бутики были закрыты.

В 1918 году великая княгиня Мария Романова — племянница императора Александра III — бежала из послереволюционного Петрограда вместе с мужем Сергеем Путятиным и братом Дмитрием. Во Франции привыкшие к роскоши великая княгиня и ее супруг остались без средств к существованию. Надежды на немногие романовские украшения, что удалось вывезти из России, быстро разбились: после революции Европа утопала в роскошных драгоценностях, их продавали за бросовые цены такие же эмигранты. На небольшие деньги, которые удалось выручить от продажи колец с рубинами и серег с бриллиантами, семья из трех взрослых человек долго жить не могла. Вскоре Мария Романова поняла, что помощи ждать неоткуда и нужно искать работу.

В отличие от других титулованных русских эмигранток Мария Романова не пошла дефилировать по подиумам. Она выбрала более тяжелый путь: вязала свитера, шила, но чаще перешивала старые платья своих же соотечественниц. И великой княгине улыбнулась удача. У ее брата Дмитрия был роман с Коко Шанель, имя которой к тому времени уже гремело в модном закулисье. Модельер заказала у Романовой вышивку, когда узнала, что та берет за работу намного меньше парижских мастериц. Увидев работу, через три месяца, Шанель тут же сделала заказ вновь — и на этот раз весьма большой.

На свои первые гонорары княгиня закончила курсы машинной вышивки, купила оборудование, арендовала небольшую мастерскую и наняла двух русских девушек в помощницы. Свое маленькое ателье княгиня назвала «Китмир» — в честь пекинеса, который принадлежал ее другу Борису Бахметьеву. Она продолжала сотрудничать с Шанель, которая вскоре решила создать целую коллекцию вещей, расшитых мастерицами из «Китмира».

На показ Шанель пригласила весь французский бомонд. Торжественное мероприятие было очень важным для Романовой: она могла либо получить пропуск в мир высокой моды, либо уже никогда в этот мир не войти. Дефиле длилось три часа, и публика была в восторге. Вскоре вышивки Романовой начала появляться на страницах модных журналов, и платья «Китмира» покупали самые изысканные парижанки. Вскоре Мария Павловна получила большой заказ из США на серию блузок в русском стиле. На сей раз всю работу выполняло ее ателье — не только вышивку, но и изготовление самой одежды.

Несмотря на успех, финансовое положение дома вышивки «Китмир» было нестабильным: великая княгиня не имела коммерческой хватки и постоянно вкладывала деньги в сомнительные фонды и предприятия. После очередной «инвестиции» Мария Павловна была вынуждена продать остатки фамильных драгоценностей, чтобы погасить долги. В конце 1920-х годов вышивки вышли из моды, осваивать же новые сферы модного бизнеса княгиня не стала. В 1928 году «Китмир» поглотила французская фирма вышивки «Фитель и Ирель».

До эмиграции Бетти Буззард в России была известна под другим именем — она была баронессой Елизаветой Гойнинген-Гюне, фрейлиной императрицы Александры Федоровны. Девушка из древнего прибалтийского баронского рода еще в Петербурге вышла замуж за барона Николая Врангеля, который был старше ее на 18 лет. Во времена революции вся семья баронессы бежала во Францию.

Как и многие титулованные особы в изгнании, баронеты вскоре остались без средств к существованию. Бетти Буззард и ее сестра Хала занялись шитьем. Вскоре Бетти при поддержке мужа решилась открыть свой собственный русский дом мод. Он получил название «Итеб» — ее собственное имя, написанное наоборот. Начало великокняжескому бизнесу было положено в маленькой квартирке на улице де Лиль, которую сняли под мастерскую. В помощницы наняли, конечно, старательных и готовых работать за копейки русских эмигранток.

Вскоре появились первые заказы — не гнушались даже самых банальных. Это позволило работницам и самой хозяйке набить руку. В 1919 году Бетти Буззард стала называть себя «мадам Итеб» — популярный в эти годы стиль ар-деко требовал простоты, а сокращения были в почете и в мире моды. К тому же «псевдоним» хозяйки дома мод было удобнее использовать и поставщикам тканей, и портнихам, и заказчицам. Уже очень скоро Бетти Буззард накопила достаточно средств и наработала клиентскую базу, чтобы перенести свой бизнес в центр модного Парижа. Дом мод «Итеб» открыл свои двери в 1921 году на улице дю Руаяль.

Интерес иностранок к русской экзотике и ручной, почти ювелирной, работе сделал свое дело — скоро у «Итеба» было множество заказов. Иллюстрации, афиши и рекламу для модных журналов создавал брат Бетти Георгий. Иногда он даже принимал участие в создании коллекций одежды. Нина фон Гойер, манекенщица «Итеба», вспоминала в своих дневниках, что мадам Итеб «была очаровательной и радушной светской дамой, которую все любили вне стен «Итеба». Но когда была в своем доме, то становилась холодной и совершенно недоступной».

1930 году дом моды разросся до колоссальных для того времени размеров, но дела стали идти хуже. Как и все остальные русские дома, «Итеб» настигла та же беда — неумение хозяйки вести дела. На плаву помогла удержаться коллекция 1931 года, которая соответствовала новой строгой моде. Журнал Vogue по достоинству оценил платья от «Итеб»: «Прямой силуэт расклешен книзу от локтя. Платья, пальто и костюмы с отстегивающимся меховым воротником очень строги». И все же эффект от коллекции был временным: тяжелая экономическая ситуация сказалась на платежеспособности многих клиенток, которые одна за другой начали отказываться от платьев «Итеб».

Бетти Буззард попробовала обратиться к спортивной моде, которая тогда только набирала обороты. Она начала шить костюмы для яхтенного спорта, гольфа, путешествий. Но и это не спасло «Итеб». Перед самым закрытием модного дома Феликс Юсупов предпринял попытку объединить «Итеб» и «Ирфе», однако ничего не вышло и из этой затеи. Мадам Итеб вновь превратилась в Бетти и была вынуждена пойти работать приказчицей в другой модный дом.