Скотоводческие заговоры сут-хольских тувинцев
Скотоводческие заговоры — это обрядово-магическая практика, имеющая широкую территорию распространения. Они известны во многих тюркских и монгольских культурах: тувинской, теленгитской, алтайской, казахской, киргизской, туркменской, азербайджанской, калмыкской, бурятской, монгольской. Скотоводческие заговоры играют чрезвычайно важную роль, поскольку направлены на сохранение приплода скота, что является одной из первостепенных задач для скотоводческих народов.
Заговоры не предполагают посторонних слушателей, что делает эту традицию, наряду с колыбельными, закрытой и практически не подверженной различного рода влияниям, как внешним, так и внутрикультурным. Следовательно, изменения в ней происходят очень медленно. Этому способствует и то, что традиция передается исключительно внутри семьи.
У сут-хольских тувинцев традиция скотоводческих заговоров является живой, не утратившей своего культурного значения и активно функционирующей. Их исполняют взрослые женщины и мужчины, главным образом чабаны, но также и представители других профессий. При этом выделяются мастера, к которым при необходимости обращаются люди, не владеющие традицией заговоров в достаточной мере. Особого внимания заслуживает тот факт, что никто из исполнителей заговоров не считает их песнями. Об этом свидетельствует и этническая терминология.
Сут-хольские тувинцы исполняют заговоры четырем животным — овце, козе, корове и лошади. Однако заговоры лошадей являются редкими, и приоритет в их исполнении, в отличие от заговоров овцы, козы и коровы, принадлежит мужчинам.
Не вполне ясна ситуация с заговорами верблюдицы. Из всех исполнителей только один знаток традиции — Делег-оол Агарганович Ооржак — сказал, что может спеть такой заговор. Однако на сеансе записи он исполнил заговор, имеющий все признаки заговора лошади (см. видеопример 02).
В традиции существует несколько терминологических обозначений заговоров. В качестве основного термина, применяемого ко всем животным, используется глагол алзыр — понудительно-страдательный от ал— «брать, принимать», то есть «заставить принять [детеныша], а также «приучать [молодняк] к чужой матке». Дополнительно в названии заговора указывается животное, на которое он направлен: инек алзыр «корову заставить взять [кормить теленка]», хой алзыр «овцу заставить взять [кормить ягненка]», өшкү алзыр «козу заставить взять [кормить козленка]», бе алзыр «лошадь заставить взять [кормить жеребенка]», теве алзыр «верблюдицу заставить взять [кормить верблюжонка]». Кроме того, есть специальные названия заговоров для козы, овцы, коровы и лошади, в основе которых лежат слова-символы, строго закрепленные за каждым животным и обязательные для заговоров, или возгласы, применяемые для подзывания животных. Так для заговоров коровы используется этнический термин хөөглээр, для заговоров овцы — тоотпа (возглас, которым подзывают овцу) и тоотпалаар, для заговоров козы — чечулаар/ чечуга, для заговоров лошади — крулаар.
Звукосимволические слова, закрепленные за животными, обнаруживают сходство во всех тюркских традициях, что является одним из свидетельств общего происхождения традиции заговоров в пратюркскую эпоху, датируемую I тыс. до н. э. Некоторые из этих слов-символов содержат фонетические элементы, отсутствующие в речи. Так, заговоры овцы исполняются со словом ψого/ ψоагэ/ ψo, которое включает губной вибрант ψ, не входящий в систему языка, но использующийся в традиционных сигналах (в русской культуре он задействован в сигнале для остановки лошади). Заговоры козы поются со словом чечу/ ччу/ чечуга/ чугэ, заговоры коровы — со словом хөөг/ өгө/ га/ гэ (г — фрикативный); заговоры лошади — со словом кру/ хру. Заслуживает отдельного внимания и тот факт, что в сут-хольских заговорах овцы используется окрик колбо, свойственный также заговорам овцы у алтайцев и выступающий у них в качестве одного из этнических названий заговоров овцы.
Слова-символы являются главными маркерами, различающими заговоры разным животным, поскольку они могут петься одним исполнителем на одну и ту же мелодию и на одной и той же высоте. Некоторое исключение составляют заговоры лошади бе алзыр, которые могут не только пропеваться, как заговоры других животных, но и интонироваться возгласно (видеопример 02; аудиопример 10).
Пение заговоров является неотъемлемой и самой важной частью специального и очень действенного обряда, после которого самка, бросившая новорожденного, обязательно начинает его кормить. Этот обряд проводится главным образом ранней весной, в период массового появления молодняка. На вопрос, почему самки отказываются от детенышей, тувинцы давали прагматичный ответ, объясняя ситуацию главным образом тем, что у детенышей, которых заносят в юрту, чтобы уберечь от мороза, появляется чужой запах.
Перед началом обряда самку подзывают традиционным сигналом и привязывают. Для того чтобы привлечь ее к детенышу, его спинку и хвостик сбрызгивают соленой водой или молоком матери и подталкивают детеныша к ней. Самка начинает облизывать малыша, а исполнитель обряда — петь заговор, который звучит все время, пока детеныш сосет. Обычно пение длится несколько минут, однако заговор может петься и несколько часов с небольшими перерывами, если самка упорствует. Чаще всего трудности возникают с коровами, которые могут не подпускать к себе теленка в течение нескольких дней и даже месяца. На протяжении всего этого периода корове каждый день поется заговор. Если это не дает результата, используют еще один способ заставить самку взять детеныша. Корове во влагалище вставляют трубку (сейчас резиновую, а раньше ее делали из дудника), вдувают в нее воздух до предела и не выпускают до тех пор, пока она не возьмет «ребенка». Считается, что «корове становиться сперва жалко себя, а потом и ребенка». Во время этой процедуры поют заговор, а у коровы текут слезы. Процедуру проводит помощник, которым может быть любой мужчина или уже рожавшая женщина. Нерожавшим женщинам участие в таком обряде грозит бесплодием.
Интересен тот факт, что в последнее время, если некому петь заговор, включают аудиозапись заговора в исполнении мастера, и это помогает.
Все сут-хольские исполнители на вопрос о том, поются ли заговоры при доении животных, давали отрицательный ответ и отмечали, что если самка брыкается во время доения, то для ее успокоения применяются специальные возгласы.
Заговоры сут-хольских тувинцев в абсолютном большинстве случаев (92,7% собранной коллекции) состоят из строк, содержащих только звукосимволические слова, закрепленные за животными. Следовательно, строки в таких заговорах могут быть выделены лишь по музыкальным признакам. К ним относится сходство мелодических построений, разделенных дыхательными паузами. Однако на одном дыхании исполнитель может пропеть и несколько строк, чаще всего две.
В редких случаях в вербальный текст заговоров сут-хольские исполнители включают строки, начинающиеся с призыва к самке взять детеныша и заканчивающиеся словами-символами, а также смыслонесущие поэтические строки. Однако наличие таких строк в заговорах нельзя считать случайным, поскольку они встречаются в других родственных заговорных традициях: теленгитской, алтайской, казахской и бурятской.
Поскольку заговоры состоят преимущественно из звукосимволических строк, можно предположить, что именно пропеваемые слова-символы являются главным средством магического воздействия, однако при подзывании животных с использованием сигнального интонирования те же слова магической функции лишены.
Музыку тувинских скотоводческих заговоров характеризует импровизационность в рамках единого узкообъемного звукоряда. Метрически свободные напевы заговоров, имеющие тонкие отличия у каждого исполнителя, обнаруживают и глубинное сходство. Оно заключается не только в похожей мелодической канве напевов, но и в обязательном использовании особого тембрового приема — сильного дрожания голоса за счет многократного сближения и разведения голосовых связок. Этот прием, выделяющий нижние звуки мелодий, является яркой отличительной чертой тувинской заговорной традиции. Следует также подчеркнуть, что мелодии и тембр заговоров обнаруживают сходство с шаманскими напевами и напевами колыбельных укачиваний и резко отличаются от напевов песен.
