Шаманский обряд с посохом у нганасан
Нганасанский шаманский обряд всегда был коллективным, в его проведении участвовали многие люди — родственники и/или соплеменники шамана (в зависимости от вида обряда — было ли это камлание «в семейном кругу» или общеплеменное действо). Существуют запреты на участие в обряде отдельных лиц. Так, если обряд является семейным, на него обычно не допускаются члены других семей. Кроме того, запрещено участие в обряде женщин в период менструации (в это время женщина становится «нечистой»).
Шаманские атрибуты строго табуированы, вне обряда не используются, существуют запреты на прикосновение к ним посторонних людей, не являющихся членами семьи шамана. Табуированными символами ритуального предназначения являются предметы одежды шамана: шаманская парка — кахя, наголовник — нгойбукаа. Использование шаманского посоха чире с подвешенным к нему колокольчиком сангку также табуировано. В обряде при обращении к духам по посоху постукивают специальной ударной палочкой хоси хуа (нганасан. «ударяющее дерево»). В начальной части обряда раздается звон колокольчика сангку сяу (нганасан. «колокол звенит»), который звучит как аккомпанемент пению.
Шаманские обряды с посохом относятся к разряду коротких камланий без бубна монютату, в качестве главного атрибута в них используется шаманский посох чире с колокольчиком сангку. Такие обряды имеют окказиональный характер: они совершаются по случаю приезда гостей, для улаживания семейных и деловых проблем.
Два однотипных нганасанских шаманских обряда с посохом были зафиксированы 11 августа 1989 г. и 15 августа 1989 г. в поселке Усть-Авам Таймырского автономного округа Красноярского края в аудио- и видеозаписи музыкально-этнографической экспедицией Фольклорной комиссии Сибирского отделения Союза композиторов РСФСР (руководитель экспедиции Ю.И. Шейкин). В нем приняли участие шаман Тубяку Дюхадович Костеркин и его помощники — родственники Борис Дюхадович, Сандимяку Чайхореевна, Надежда Тубяковна.
Шаман нга — главное лицо в обряде. Он определяет место, время, структуру, продолжительность обряда, назначает порядок проведения ритуала, выполняет ритуальные действия сам, а также приказывает помощникам то, что им надлежит сделать. Помощниками шамана — туоптуси — являются заказчики обряда, они побуждают шамана начать ритуал, подпевают (вторят) шаману во время обряда, обеспечивают связь шамана с реальным миром во время камлания, по указанию шамана выполняют ритуальные действия. У нганасан роль туоптуси обычно исполняла жена шамана (хранительница бубна и владелица шаманской одежды и атрибутов) или другие члены семьи.
Шаман нга Тубяку Дюхадович Костеркин (1921–1989) — представитель известной шаманской династии Нгамтусуо (Костеркиных), сын великого шамана авамских нганасан Дюхаде Нгамтусуо, с которым в 1930-е годы работал этнограф А.А. Попов, документировав шаманский костюм, атрибуты, ритуалы Дюхаде.
Первый обряд был совершен Тубяку по поводу приезда гостей — участников экспедиции, а также для ликвидации последствий семейной ссоры, произошедшей за несколько дней до этого. Второй состоялся через несколько дней, 15 августа. Поводом для него послужил приезд из тундры сына шамана Леонида, который попросил отца урегулировать некоторые семейные и служебные дела. Шаманские обряды Тубяку Костеркина были невелики по протяженности (каждый длился около 3 часов).
Тубяку шаманил в своем доме, без полного костюма и бубна (шаманский костюм он передал краеведческому музею г. Дудинки, в экспозиции которого он находится сейчас). Для совершения обряда Тубяку надел шаманскую парку долганского покроя (эта парка была сшита для него женщиной-долганкой, которую он излечил от болезни). В качестве главного атрибута камланий Тубяку Костеркин использовал шаманский посох чире длиной около 1 м и диаметром 6–7 см, сделанный из березы с вырезанным наверху «лицом» духа. На навершие посоха подвешен металлический колокольчик сангку, звенящий при движениях (см. фото № 10).
Несмотря на кажущуюся спонтанность и импровизационность, шаманский ритуал полностью обусловлен и регламентирован традиционной культурой нганасан. Поскольку он относится к сакральной сфере и связан с религиозными представлениями нганасан, то информанты неохотно говорят о камланиях.
В начале обряда шаман получает информацию о причине несчастья, получает силу и средства для посредничества с высшими силами. Центральный раздел камлания связан с путешествием шамана в мир духов, обращением за помощью к различным богам, заклинаниями. Этот этап самый протяженный и наименее регламентированный в обряде, ведь в зависимости от цели камлания шаман избирает особый путь для ее достижения. В заключительной части обряда шаман передает заказчикам ответ духов и напутствует участников камлания, предсказывает приметы, гарантирующие исполнение обещаний, после чего распускает духов и «укладывает» их спать.
В начальных разделах зафиксированных камланий шаман Тубяку призывает спящих до этого времени шаманских духов, выслушивает причину камлания и просьбы заказчиков обряда. Следующий — центральный — раздел камланий связан с путешествием шамана в мир духов, обращением за помощью к различным богам, заклинаниями. В заключительной части обрядов шаман передает заказчикам ответ духов, толкует приметы, указывающие на исход обряда, после чего распускает духов и «укладывает» их спать.
Обязательным разделом шаманского обряда с посохом является гадание — проверка шаманской силы перед путешествием в мир духов. Оно производится в форме диалога между шаманом и участниками обряда. Шаман спрашивает об определенном событии, имевшем место в прошлом участника обряда. Если шаман верно угадывает событие, то это предвещает хорошее будущее для того, кому производилось гадание. Если человек отвечает на вопрос отрицательно («нет, такого не было»), то гадание продолжается до тех пор, пока не будет получен утвердительный ответ (обычно — до трех раз), в противном случае этого человека в будущем ждут неприятности. В первом ритуале, совершенном Тубяку, гадание для участников обряда производилось после эпизода путешествия шамана в мир духов (центрального раздела), а во втором — перед центральным разделом камлания.
Время начала ритуала — около 10 часов утра (до полудня) — было назначено шаманом накануне, день недели значения не имел. Шаманский обряд проводился в доме Тубяку Костеркина в комнате, где он жил вместе с дочерью Надеждой Костеркиной и ее семьей (мужем и двумя детьми). Участниками обряда были шаман нга и помощники туоптуси (нганасан. «подпеватель»), роль которых выполняли родственники шамана.
В обряде 11 августа приняли участие родной брат шамана Борис Дюхадович Костеркин, его жена Сандимяку Чайхореевна Костееркина, дочь шамана Надежда Тубяковна Костеркина, в роли помощников-подпевателей выступали и присутствовавшие на камлании исследователи Е.А. Хелимский, Ю.И. Шейкин, О.Э. Добжанская, Т.Оямаа; видеооператор и фотооператор в обряде не участвовали, только фиксировали происходящее. В обряде 15 августа кроме вышеназванных членов семьи помощниками были сын шамана Леонид Тубякович Костеркин, его жена Светлана Костеркина.
Подготовка к обряду. Для совершения камлания Тубяку надевает обрядовую одежду: распашной халат долганского покроя из ткани голубого цвета. Эта одежда была сшита для него специально женщиной-долганкой, которую он излечил от болезни. Специальных костюмов для помощников шамана не предусмотрено (они были одеты в повседневную бытовую одежду).
Помощники шамана Борис Дюхадович Костеркин и Анатолий Бобков (муж Надежды Костеркиной)заносят в дом специальный жестяной сундук с шаманскими атрибутами и устанавливают его перед столом. В обычное время этот сундук хранится на нарте для священных предметов, установленной снаружи дома. Никто, кроме помощников (членов семьи) шамана, не имеет права приближаться к ней и притрагиваться к находящимся на ней вещам.
Шаман Тубяку открывает сундук, раскладывает шаманские атрибуты койка (нганасан. «идол») на столе рядом с собой. Каждый атрибут он сбрызгивает водкой, которую предварительно набирает в рот (таким образом «кормит» идолов). Обращается к идолам на нганасанском языке, «разговаривая» с ними. Улыбается, пребывает в хорошем расположении духа.
Начало обряда. Помощники шамана начинают камлание, запевая песню шаманского духа-помощника. Начальная песня нгабатачиа балы поется ими для того, чтобы пробудить от сна спящих шаманских духов и призвать их в мир людей. Туоптуси Борис Дюхадович Костеркин (брат шамана) поет: «Быстрее, быстрее, дедушка, появись, быстрее гадай нам. Если в хорошую жизнь выход найдешь — выходи!» (в песне «дедушкой» называют шаманского духа).
В основе мелодики напева — возгласное интонирование, начинающее каждую строку песни. Восходящие квартовые скачки, предваренные глиссандированием, напоминают крики управляющих оленьим стадом пастухов хәй! хәй! хәй! Используемый сигнальный тип интонирования указывает на зооморфный облик духов (шаманские духи подобны оленьему стаду, которое нужно поднять с земли активными командами-возгласами).
В это время лицо шамана закрыто бахромой шаманской шапки ңойбукәә (нганасан. ‘наголовник’). Тубяку слушает песню туоптуси и покачивает посохом со звенящим колокольчиком.
О жестком, непременном для шаманов установлении держать закрытыми глаза в период непосредственного контакта с духами-покровителями пишут многие исследователи нганасанского шаманизма. Г.Н. Грачева отмечает, что шаман во время церемонии выступает в двух ипостасях: как ее организатор-распорядитель и в то же время — как телесное вместилище сверхъестественных сил. О переходе из одной ипостаси в другую в обряде всегда сигнализирует положение бахромы сеймизы на шаманской шапке ңойбукәә. Опущенная и закрывающая глаза бахрома как бы отгораживает шамана от внешнего мира, «отключает» его и позволяет духам пользоваться его телесной оболочкой. Когда пение духов заканчивается, бахрома откидывается, и тогда шаман может от собственного имени включиться в разговор (в прошлом, по мнению Г.Н. Грачевой, необходимость в отстранении шамана от внешнего мира во время камлания вызвала использование специальных деревянных масок у нганасан и энцев).
Центральная часть обряда, которая длится без перерывов более часа, посвящена заклинанию божеств во время шаманского «путешествия». Шаман поет с закрытыми бахромой наголовника глазами, присутствующие вторят его песне, повторяя каждую пропетую им строку. Каждую из строк текста с обращениями к богам и заклинаниями помощники подкрепляют возгласами «Хоой! Оой!», в эти моменты шаман стучит ударной палочкой хоси-хуа по шаманскому посоху для того, чтобы духи услышали обращенные к ним молитвы. В ходе обряда шаман и помощники по очереди «угощают» алкоголем (приготовленной накануне бражкой) шаманских идолов, при этом немного выпивая сами.
После шаманского «путешествия» делается перерыв: шаман снимает наголовник, отдыхает, разговаривает с присутствующими. Он объявляет о примете, которую необходимо найти на небе: если обряд прошел успешно, то должен появиться «особый знак». Помощники-туоптуси выходят наружу, наблюдают за состоянием неба и возвращаются в дом. Они говорят, что на небе видны облака и между двумя облаками есть тонкая полоска — как будто мост, соединяющий их. Это и есть примета, предсказанная шаманом. Т.Д. Костеркин радуется, все одобрительно кивают головой («Так-так, правильно») — это значит, что обряд произведен успешно.
Окончание обряда. Шаман благодарит пришедших на обряд духов и по очереди отпускает их. В данном разделе после каждой песни духов-помощников, исполняемой шаманом, туоптуси подходят к нему, стучат ударной палочкой по посоху, таким образом разговаривая с духами-помощниками. В конце обряда шаман пьет бражку.
После проведенного обряда шаман снимает костюм и убирает шаманские атрибуты в сундук. Помощники выносят его из дома и водворяют на прежнее место.
Музыка играет в обряде очень важную роль: этнографы отмечают, что она является средством сверхъестественного перемещения шамана (шаман «летит» благодаря голосам духов-помощников, которые «несут его в пространство богов») (Г.Н. Грачева).
Основное отличие музыки шаманского обряда — коллективное многоголосное пение. Данный тип многоголосия скорее может быть назван разноголосицей: все поют одну мелодию, не согласуя между собой время вступления голосов, высоту пения и темп исполнения. Вследствие наложения друг на друга разных голосов возникает «звуковое облако», с трудом расчленяемое слухом на отдельные партии. Оно должно быть достаточно плотным и непрерывным, чтобы дать шаману силу для полета и поддерживать его во время шаманского путешествия.
Каждый песенный фрагмент камланий Тубяку Костеркина, как правило, начинается строкой тәмәәны, тәмәәны! (тамааны, тамааны!). Дочь шамана Надежда Тубяковна Костеркина указывает на то, что эти слова — своего рода «позывные» для сверхъестественных сил. Слово тәмәәны буквально означает «по тому месту», но в обыденной речи малоупотребительно.
Каждый из шаманских духов, называемых дямада (букв. «зверь, медведь»), имеет свою мелодию. Первым из них «появляется» Микулуска Баса Диндÿа (Микулуска Баса Диндуа) — Железный Конь Микулушки, связанный с представлениями нагансан о православном святом Николае Угоднике. Мелодией этого духа-помощника, имя которого свидетельствует о соединении в традиционном мировоззрении нганасан христианских и языческих представлений, шаман прерывает пение туоптуси. Тубяку называл этого духа «русским богом», и небольшая икона Николая Угодника стала его шаманским койка — ‘идолом’. В обоих описываемых ритуалах Тубяку Костеркина Микулуска Баса Диндуа появляется первым; его функция — сбор информации о причине камлания и подготовка появления главного духа-помощника. «В ходе камлания этот персонаж представляется словами, подчеркивающими его связь с существующим государственным строем (советской властью)… в песенной речи Железного Коня часто употребляются слова русского происхождения, а в сферу его обещаний о помощи входят прежде всего “нетрадиционные” реалии (прочность и надежность лодочного мотора, долгое сохранение паспорта как метафорический аналог долгой жизни)». Необходимо уточнить, что упоминание советских реалий в шаманских текстах ХХ века является не исключением, а скорее правилом организации сюжетной основы камлания.
Следующая мелодия свидетельствует о прибытии главного духа-помощника шамана Хотәрыә (Хотарыэ). Соответственно высокому статусу духа у него есть несколько имен: «Представляясь собравшимся на камлание, Хотарыэ в разных ситуациях добавляет к своему имени многочисленные дополнительные прозвища: Бызә Куру «Бык Воды», Бызә Таңу «Орел Воды», Ңузулю «Единоличник», Моу Чехә «Гвоздь Земли». Этому духу представляют гостей, которых он должен взять под свою опеку: гости обряда Ю.И. Шейкин, ЕА. Хелимский, О.Э. Добжанская поочередно приближаются к шаману, стучат ударной палочкой хоси хуа по шаманскому посоху (именно благодаря этому стуку их слова будут услышаны шаманским духом). Хотарыэ — дух-помощник, перешедший к Тубяку по наследству от предков. Имя одного из пяти шаманов-родоначальников Нгамтусуо было Хотарэ — «Гагара». У шамана Дюхаде (отца Тубяку Костеркина) главным ошаманивающим духом был Хотарыэ «глубоко ныряющий», который мог проникать в подземный мир на большую глубину. Мелодии духа Хотарыэ относятся к древним, предковым. В зафиксированных обрядах встречаются две мелодии Хотарыэ. Наличие нескольких мелодических репрезентантов у одного духа не представляется необычным, напротив, это явление типично для шаманской музыки нганасан.
В центральном разделе обряда звучат молитвы и заклинания главным божествам нганасан. В частности, Тубяку упоминает в шаманском тексте бога смерти Котура и бога подземного льда Сырада, у которых хочет вымолить прощение для своих родственников. Звучат обращения к «пяти пригодным для шаманства» — пяти духам-помощникам шамана, которые должны помочь ему обеспечить удачный исход камлания. Текст в данном разделе строго метризован, и мелодика тоже подчинена метризации. Отчетливое проговаривание молитвенных заклинаний является важной чертой этого раздела.
В центральном разделе обряда шаман говорит устами духов-помощников Хоситала. Интересна мифологическая природа этого персонажа. По объяснениям шамана Тубяку Костеркина, имя духа Хоситала происходит от нганасанского слова хоси — ‘удар’. В шаманском пантеоне Тубяку Костеркина духов Хоситала трое — это три старичка (слепой, глухой и немой), составляющие одно целое. Имена духов Хоситала: Cеймыбтымы, Коубтуму, Ңаңәбтуму. «По пояснениям Тубяку, из этих трех богов Cеймыбтымы (от сеймы ‘глаз’) не имеет глаз и отличается исключительной остротой зрения, Коубтуму (от коу ‘ухо’) не имеет ушей и все слышит, Ңаңәбтуму (от ңаң ‘рот’) не имеет рта и обо всем рассказывает: таким образом, три Хоситәлә служат Хотарыэ информаторами» (Е.А. Хелимский). Функция богов Хоситала — битьем в бубен подкреплять слова шамана, придавать им вес, доводить до слуха высших божеств-нго шаманские заклинания и просьбы.
Во втором ритуале в этом месте Тубяку произносит следующий текст: «Три бога Хоситала, поближе сюда приблизьтесь! Хотя я и сам тоже сын бога, такой удар я не осилю. Когда я берусь за гаснущих, то, кроме помощи Коубтуму, у меня обычно нет опоры для отталкивания». Этот текстовый фрагмент уточняет функцию Хоситала как богов битья в бубен, поддерживающих заклинания шамана. В основном разделе камлания каждое обращение-заклинание шамана сопровождается возгласами помощников-туоптуси "хой!" и ударом палочки хоси хуа по шаманскому посоху.
В отличие от напевов Хотарыэ и Микулуски, все мелодии Хоситала — мелодии силлабического строения (слогу соответствует один звук). Краткие распевы, встречаемые в этих мелодиях, производятся только на асемантические слоги. Ритм этих мелодий строго подчинен метрике стиха, причем столь строгое следование определенной ритмической модели встречается в камланиях Тубяку Костеркина только в мелодиях центрального эпизода ритуала, а именно — в мелодиях Хоситала. В песнях Хоситала вступление голосов шамана и помощников разграничено по времени, поэтому не встречается одновременного звучания их партий. Благодаря этому слова песенных заклинаний звучат очень отчетливо (и с легкостью «доходят до ушей» духов-покровителей), что весьма важно для ритуальной функции центрального эпизода обряда.
Итак, в ходе последовательного рассмотрения шаманских напевов в камланиях Тубяку Костеркина выяснилось, что в обрядах участвуют три духа-помощника. Духов-помощников как отдельных персонажей репрезентируют закрепленные за ними мелодии-лейтмотивы, составляющие музыкальное содержание их речи. Микулуска Баса Диндуа представлен одной мелодией, Хотарыэ — двумя мелодиями, Хоситала — тремя. Самые развернутые монологи шаман произносит от лица своего главного дямада Хотарыэ и духов-помощников Хоситала. Это подтверждается объемом эпизодов камланий, основанных на мелодиях названных духов.
О неразрывной связи между духом-помощником и его лейтмотивом свидетельствует тот факт, что даже без слов, только по звучанию мелодии на слова «тамааны, тамааны» участники обряда определяют имя появившегося духа. При введении «на сцену» каждого нового персонажа используется прием контраста: новая мелодия звучит обычно в ином регистре (на октаву или другой широкий интервал ниже, чем предшествующая мелодия), меняется тембр голоса (низкий регистр пения может сопровождаться напряженной хрипящей звукоподачей или интенсивной вибрацией голоса), высота пения и темп. Этот прием контраста при появлении нового духа-помощника связан с необходимостью «остановки» стремительного музыкального движения, так как особенностью пения длительных фрагментов шаманских песен является постепенное и неуклонное повышение высоты и ускорение темпа, вызванное возрастающей экзальтацией шамана во время ритуала. Поэтому появление духа-помощника является естественной остановкой непрерывно восходящего и ускоряющегося пения и возвратом к более низкому, естественному для голоса тембро-регистру.
Необходимо также прояснить, какие функциональные разделы обрядов связаны с каждым из шаманских духов-помощников. Микулуска Баса Диндуа открывает обряд, принимает от присутствующих просьбы-заказы для камлания, подготавливает появление главных шаманских духов. С этим духом-помощником связана подготовительная фаза шаманского ритуала. Дух-помощник Хотарыэ, главный среди дямада Тубяку Костеркина, «специализируется» на гадании участникам камлания; в его компетенцию также входит сообщение о результате камлания, предсказание примет, оценка работы помощников шамана и вынесение благодарности, прощальные напутствия участникам обряда; после проделанной работы Хотарыэ «ложится спать» до следующего камлания. Роль Хотарыэ можно определить как роль «гадателя» и «распорядителя-церемонимейстера», следящего за правильностью обрядовых процедур. Шаманские духи Хоситала появляются в центральном эпизоде камлания, где произносятся обращения-заклинания к верховным божествам нганасанского пантеона. Хоситала (боги битья в бубен) никогда не выступают от собственного имени, их функция — повышать силу шамана и поддерживать его слова, обращенные к верховным нго. Таким образом, духи-помощники имеют определенную «специализацию», и появление в обряде того или иного дямада обусловлено сюжетной ситуацией.
К сожалению, шаманские обряды у нганасан в настоящее время не сохранились. Это связано с безвременным уходом из жизни наследников шамана Тубяку Костеркина (дочь Надежда Тубяковна умерла в 2005 году, сын Леонид Тубякович умер в 2012 году), а также наследников шамана Демниме. Обряды-имитации шаманских действ иногда исполняются как сценическое шоу (например, на фольклорных праздниках и фестивалях), но к подлинному шаманскому обряду эти сценические представления не имеют никакого отношения. Шаманская традиция нганасан в настоящее время угасла.
