Свадебный обряд в украинских селах Лискинского района Воронежской области

Села Лискинского района с украинским населением расположены компактно в его южной части, на правобережье реки Дон. История их основания связана с процессом переселения на неосвоенные южнорусские рубежи украинских черкас (так называли переселенцев с правобережья Днепра) в середине XVII века. Первоначально на новых землях они несли сторожевую службу, защищали границу от еще продолжавшихся татарских набегов. За службу русскому государю черкасам выделялись участки земли, и таким образом они закреплялись на русских территориях.

Потомки украинских переселенцев, проживающие в настоящее время в селах Колыбелка, Щучье, Петровское, Коломыцево, хуторе Попасное Лискинского района Воронежской области, до сих пор сохраняют свой самобытный язык, обычаи и культуру, до сих пор осознают себя как самостоятельный этнос: «Я скажу, шо мы хохлы, мы из Украины, эта ж национальность была украинська и мы сщиталыся и пысалыся украински» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское); «До войны мы сщиталыся украинци и нация у нас була — украинци, и учили нас в школи украинский язык, а посли войны нас пэрэвэлы русскими» (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье).

В свадебном обряде, который сохранялся, хотя и в сокращенном виде, в этих селах до 70-х годов XX века, наиболее ярко сохранились черты самобытности этнических украинцев, проживающих в окружении русского этноса на протяжении трех с половиной столетий.

Назовём основные черты свадьбы украинских сел Лискинского района:

— преобладание обрядовых эпизодов, воплощающих контакты двух родов — жениха и невесты. К ним относятся: двухэтапное сватовство, запой (магарыч), оглядыны хозяйства жениха, посещения женихом невесты с обязательными подарками, вечерына — собрание молодежи накануне свадьбы, выкуп невесты, перевоз постели «с курицей», обмен свашек караваями, ритуальная борьба за свадебный флаг;

— другая линия, связанная с переходом невесты в статус замужней женщины, в обряде выражена точечно, занимает второстепенное положение, что является характерным для южного типа восточнославянской свадьбы (получившей в этнографической литературе название свадьбы-веселья). Важнейшие эпизоды этой линии — изготовление подругами свадебного деревца для каравая невесты, посад невесты, покрыванье;

— музыкальный пласт свадьбы охватывает всё пространство и время обряда, каждое совершаемое действие сопровождается многочисленными припевками с короткими текстами, комментирующими происходящие события;

— общее количество напевов в обряде невелико, все многочисленные песенные тексты распеваются на два-три напева; при этом напевы рода невесты и рода жениха различны и исполняются только представителями своих групп: «у нэвесты одни песни, у жениха — други песни».

Сведения о свадебном обряде, записанные в селах Лискинского района с украинским населением от старейших жителей, позволяют поэтапно реконструировать весь комплекс обрядовых действий, составляющих общий «сценарий» свадьбы, который уже не воспроизводится в настоящее время полностью.

Традиционно пару своим детям выбирали родители, главным критерием считался достаток в семье, а согласия молодых не требовалось: «А уже в ей согласия нэ спрашивають, согласна она или нет» (А.М. Лютикова 1926 г. р. с. Колыбелка). Бывало, что родители сговаривались еще задолго до достижения детьми брачного возраста. Подходящий возраст для невесты — 17-18 лет, жених мог быть чуть постарше.

Свадьба всегда была одним из самых значимых жизненных событий, поэтому в ней принимало участие большое количество родни со стороны жениха и невесты. Для проведения свадьбы и выполнения обрядовых действий обычно назначались специальные свадебные чины: староста или дружкó — старший родственник жениха («хто свайбой командует»), дружок или боярин — товарищ жениха, стáрша дружка — близкая подруга невесты, свитылка — сестра или другая незамужняя родственница жениха, свашки или прыдáнки — замужние родственницы, которые «покрывают» невесту, дрýжки — подруги невесты. Жениха и невесту во время свадьбы называли — молодий и молода, молодий князь и молода княгиня. Одним из главных персонажей свадьбы была свашка. Свашкой обычно выбирали женщину бойкую, умеющую вести разговор и убедить собеседника, ценились умение петь, плясать: «Свашка — хто можа плисáть, петь, веселая, разговаривала хорашо» (А.М.Лютикова 1926 г. р., с. Колыбелка).

Комплекс свадебных ритуальных действий начинался с прихода свашки или матери жениха в дом к родителям невесты для того, чтобы выяснить, не возражают ли они против прихода сватов. Если родители невесты не отказывали, то в этот же вечер проходило сватовство.

Сватовство. Сватать ходили вечером, в темное время, чтобы в случае отказа об этом не узнали односельчане. Со стороны жениха в сватовстве участвовали самые близкие родственники: мать с отцом, крестные, старшие братья. «Приходять до сватив и кажуть: "Мы прыйшлы, чулы шо у вас есть продажня тёлочка. Мы хочем купыть тёлочку у вас"» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское). После иносказательных текстов переходят к более конкретному разговору: «У вас дивчина хороша, работяща, мы хочемо забраты ее в свою сéмью, просим согласия» (А.М. Лютикова 1926 г р., с. Колыбелка).

На сватовство обязательно брали хлеб, завернутый в рушник: «хлибыну приносять — пэкли коровай такий» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское). Если родители невесты давали согласие на брак, то принесенный хлеб принимали и ставили его на стол. После этого устраивалось общее богомолье и небольшое застолье, во время которого родители усаживались друг напротив друга и обговаривали хозяйственные вопросы дальнейшего проведения обряда.

Если родители отказывали сватам, то хлеб не принимали: «Оставляють (хлеб) — значить, приймають жэныха. А если жэныха нэ приймають, то нэ приймають и хлеб. Кажуть шо молода, чи шо такэ…» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское).

На сватовстве назначалась дата проведения следующего этапа — запоя. Время от сватовства до запоя могло варьироваться: от недели до месяца: «Бывает через неделю, или через месяц, кто как назначит» (В.И. Грищенко 1932 гр., с. Колыбелка)     

Запой. В украинских селах Лискинского района этот этап свадебного цикла могут называть либо запой, либо магарыч. На запой приглашали ближайшую родню с двух сторон: «прыходыла целая орава, як свайба» (Е.В. Зоткина 1936 г. р., с. Колыбелка). Главным обрядовым действием на запое было разделение каравая: «Як запывають нэвэсту, там уже заставляють ее хлеб разризать на столе. На всих, всим роздае…» (А.М. Лютикова 1926 г. р., с. Колыбелка).

Другой знак сближения двух родов во время магарыча — обмен дарами: «Запывають, родственыкив приводять с ево стороны, и с ее, ну много… Тоде раньше було <…> яки-та дають платки, дарять. Платки дарять родствэныкам, яки там прыходять, жэныховим и нэвэстыным. Раз прынялы — платки приймают, подарок ўроде» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское).

Начиная с запоя, звучали свадебные песни, в которых комментировались происходящие события:

Пропыла маты дочку,

На солодком мэдочку,

На рути, на мяти,

За хорошега зяти.

Бэрильце горильци

У сваи домывцы.

На запое родители обговаривали день свадьбы. Ее назначали примерно через месяц или два от запоя, для того, чтобы успеть подготовиться: «Як запылы нэвэсту, назначають на який дэнь свадьба и все готовюца с тэй стороны и с тэй стороны» (Н.А. Жидкова 1951 г. р., с. Коломыцево).

Оглядыны. В период до свадьбы родственники невесты приходили в дом к жениху — смотреть двор, это называлось оглядыны, поглядыны, смотрины. Цель визита — узнать о состоянии хозяйства жениха, достатке его семьи: «Поглядыны — дывылись, яке там богатство, скики скота у ных, розглядалы жених чи богатый, чи не» (А.С. Землянская 1928 г. р., с. Коломыцево].

Период от запоя до свадьбы использовался для завершения подготовки приданого невесты. В приданое входили постельные принадлежности, рушники: «пэрына, по́душкы, рушныки — само пэрвэ», а также одежда невесты. В этот период невеста должна была подготовить свадебный «убор» для жениха: «Колы вже за молодой магарыч запьють, тоде она должна ему увесь убор сготовить: рубашку верхню, бельё, а тоде ж ткали, усэ руками делалы» (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье).

В промежуток времени между запоем и свадьбой жених обычно навещал невесту, приносил ей подарки: «Вин прыходэ, прыносэ ей сапоги, конхвэты у сапогах прыносэ, — подарок прыносэ» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское).

День накануне свадьбы был насыщен различными действиями подготовительного характера. Обязательной являлась выпечка обрядового хлеба — каравая. Караваи изготавливали в обоих домах. Кроме каравая, для свадьбы готовили и другую обрядовую выпечку — «шишкы», в виде небольших булочек. Их раздавали подругам невесты на прощальном вечере, а также гостям во время даров.

Перед свадьбой невеста собирала подружек, обходила дома подруг, сообщала им о сборе на свадьбу. В это время подружки пели:

Ой, Галочку маты родыла,

Соничком обгородыла,

Месицем подпыризала,

За дружками послала.

После того, как невеста собрала подруг, они вместе шли по селу приглашать родню на свадьбу: «нэвеста одивае венок из цветов бумажных, и с подружкамы ходэ собирае род, шоб завтра на свайбу прыходылы» (А.М. Лютикова 1926 г. р., с. Колыбелка).

Вэчэрина. Перед свадьбой в доме невесты собирались подруги на прощальный вечер, он назывался вэчэрина. На вэчэрине дружки прощались с невестой, заплетали ей косу, вплетали в нее несколько лент.

Центральным ритуальным действием прощального вечера было изготовление свадебного деревца. Во всех селах оно имело название сад, но существовали некоторые отличия в его изготовлении. В селах Петровское, Коломыцево для сада ломали пышную ветку вишни или сосны (высотой около метра) и украшали ее бумажными цветами: «У вэчэри делалы з бумаги сад. Из разноцвитной бумаги робылы квитки и спивалы.<…> Рубилы сосну или вышню и обряжали. <…> Тоди вэдуть молодую и оце ж везуть той сад» (Т.В. Ковалева 1926 г. р., с. Петровское); «Садок — эта у нэвести у короваи. Ну, вышенку ломають и цвитами бумажными нарижають. Роблять эти цвиты дивчата, вэчирам приходють, на цю вышиньку завязывають — называиця садок. И тут же становют садок в коровай» (Н.А. Жидкова 1951 г. р., с. Коломыцево). В селах Щучье и Колыбелка для сада брали три прямых ветки вишни и на них прикручавали проволокой большие бумажные цветы: «Дилалы просто тры палки и йих убырають цвитамы, и встромлялы в коровай, а коровай ложилы тоди на тарилку» (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье).

Традиция изготовления свадебного деревца сохранялась даже тогда, когда исчез обычай прощания невесты с подругами. В селах были мастерицы, которые готовили свадебный каравай с садом: «Покупають бумагу, проволка медная и эта мастерица делает сад, всякие цветы из бумаги делает: и розы, и ромашки, и тюльпаны. Скручывають провалкой одной, втыкают в хлеб и вот тагда едут за невестой с этим садом» (А.М. Лютикова 1926 г. р. с. Колыбелка). Позднее каравай стали украшать веточками калины, живыми цветами: «Коровай — руту вставлялы и калыну. Если коровай — уряжалы везде веточки калыны, вэсь коровай вот так утыкають калыной, красиво» (Е.В. Зоткина 1936 г. р., с. Колыбелка).

Когда украшали сад, невестины подружки пели:

Отдаешь мэнэ, маты же, сама бачишь,

Шо и нэ раз, нэ два заплачешь.

По вэсне садочки цвистымуть,

По улицэ дивчяточка итымуть,

А мэнэ жэ молодои дай нэ будэ,

Жаль тоби, моя маты, мэнэ будэ.

Предсвадебный вечер в доме жениха. Накануне свадьбы вечеринка для молодежи также устраивалась и в доме жениха. Важнейшим моментом этого гулянья был приход невесты с подружками — «молода сорочку прынэсла». Невеста с подружками приходила в дом к жениху, чтобы развесить свои рушники, шторы, подготовить постель и передать жениху вышитую ею рубашку, которую он наденет на свадьбу: «Дружки ходылы до жениха, наряжали всё полностью там, где ани с нэвестой будут ночевать. Там и шторы вишалы, и рушники, и постелю — эта пэрэд свайбай за день. Шлы наряжалы хату там у жениха» (Н.А. Жидкова 1951 г. р., с. Коломыцево).

 После того, как приготовления заканчивались, для молодежи устраивалось застолье: «Уже прыносит нэвеста жэниху рубашку и гуляют вэчэром пэрэд свайбой у жениха, гуляють с падружкамы. Нэвэста женыху прыносэ рубашку, и свайбу он в ей был» (А.М. Лютикова 1926 г. р., с. Колыбелка).

Совместный вечер в доме жениха представлял собой свадебное гулянье для молодежи: невеста приходила в свадебном венке, подруги — в праздничных нарядах: «венок одевае и приводэ подружек, — венок из бумажных цвитков, она и на свайбе в нём…» (А.М. Лютикова 1926 г. р., с. Колыбелка); «Молода собирае подруг — дружек… и идуть до жэниха. Там у ех и цветы, и всэй обряд у ех… Вэчир оны там гуляють, молодёжь гуляе — молода сорочку, кажуть, прынэсла» (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье). После гулянья молодежь расходилась по домам.

Первый день свадьбы. Утром из дома жениха провожали поезд за невестой. Обычно в поезд снаряжали три-четыре тройки лошадей с подводами, зимой с санями. Количество человек, отправлявшихся за невестой, должно быть непарным, пару жениху потом составит невеста. Старосту и бояр перевязывали рушниками справа налево. Лошадям вплетали в гривы ленты, вешали колокольчики, красные покрывала, украшали подводы: «Косы позаплэтають коням, лэнты, рэсоры хороши, прикрыють чем-нибудь и — йидтэ с Богом» (Т.В. Ковалева 1926 г. р., с. Петровское). При отъезде мать обсыпала поезд «хмелем, грóшами, конхветами».

Важным персонажем свадебной процессии была свитылка — сестра или другая родственница жениха, она несла шаблю: «Свитылка йдэ с шаблею — веточка и цвиты зроблены, бывае там и колокольчик повэсять» (М.Е. Василенко 1940 г. р., с. Коломыцево).

Невесту на свадьбу наряжали в праздничный убор: «Юбка широка, хвартук… Любого цвета, якога она найдеть. Юбка и зверху кофта, шоб було одинаково, хоть краснэ, жовте, хоть зелэнэ. А патом утырок довгий впэрэд узил завязывали. <…> Коса була. Увсигда коса заплитина, у коси ленты (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье). Невесте заплетали косу и одевали на голову венок: «На голове венок був и сзаду ленты булы. Венок если зимой, то из бумажных цвитов, а если летом, то винок робылы из живых цвитов и абизатильна прастыи лентачки были. Я помню: рукава вышитыи, венок, ленты, юбка, запонка бела, ну юбка далжна быть одного цвита: или, дапустим, тёмна-синия, или аранжива» (Н.А. Жидкова 1951 г. р., с. Коломыцево). Перед приездом жениха невесту накрывали платком.

Посад. Снарядив невесту, ее усаживали на посад. Сидя за столом, под иконами, невеста ожидала приезда жениха. Подружки пели специальные песни:

1. Шо й лэтив горностай через сад,

Да пускав косыци на вэсь сад,

Идэ наша Олечка на посад.

2. А на горе жито, под горою просо,

Ах, жаль мэнэ тэбе, моя русая коса.

А на горе калыночка с виточками,

Нэ ходыть Галочке с дивочками,

А ходить Галочке с женочкамы.

Я ж пойду, ту калиночку поломаю,

Пойду с дивочками погуляю.

Я ж ту калыночку потопчу,

Сама пойду с дивочками поскачу.

3. Дэ твои братыки — на войни,

Дэ твои сестрыци — на сторони,

Чи никому росплитати киски тоби?

До приезда жениха невесту прятали: или в своем доме, или у соседей: «Штобы долго шукалы: и до сосэдий, бывала так што аш в конце улицы, прям туда прятали. Ну уже так приблизительно знали родственники — где, то вже бигли туда» (Н.А Жидкова 1951 г. р., с. Коломыцево).

Выкуп невесты. Подруги невесты устраивали всевозможные препятствия — загораживали ворота, закрывали двери. Подъехавший к воротам невестиного дома поезд встречали подружки и родня невесты: «Нэ пускають даже во двор, даже вороты закрытыи. Лизуть, там чуть прям ни драка, тии нэ уступають, штобы выкуп был дорожи» (Н.А. Жидкова 1951 г. р., с. Коломыцево).

За невесту торговались сначала у ворот, потом у порога, потом у входа в комнату, при этом старались получить как можно больше выкупа: «— Давай гроши, давай ўсэ! , дружок каже: — Забэрэм нэвесту всэ равно!», а они: «Богато грошев дастэ — тоде, а нэ будэтэ грошей давать, йидтэ от двора…» (Т.В. Ковалева 1926 г. р., с. Петровское).

Во время выкупа звучали корильные припевки, их пели и невестины подружки, и женихова родня:

От невесты:

Старшому дружку

Тай нэ дружковаты,

Ёму свинэй пасты

С вэлыкою ломакою,

С чёрною собакою.

От жениха:

Старша дружка горда,

Як у свыньи морда,

А свитылка пышня,

Як у саду вышня…

От невесты:

А свитылка — шпылька при стини,

На ей сорочка ни еи,

Пришла сусидка — торкае,

Скидай сорочку чужуе.

От жениха:

Брэшетэ, дружечки, як свиньи,

У мэнэ сорочек тры скрыни.

Придыти в нидилю,

Я на всих надину.   

После выкупа жених должен был найти невесту и привести ее за стол, на котором стоял каравай с вставленным в него свадебным деревцем — садом.

Покрыванье. Главным обрядовым эпизодом, санкционирующим брак, являлось покрывание невесты, которое совершали свашки, или приданки — замужние родственницы жениха и невесты. Покрывание совершалось в присутствии всех гостей, находящихся в этот момент в доме невесты.

Свашки просили разрешения у родственников «завести молодых за стол» и начать обряд: «Свашка от ей и от ёго становлятця пэрэд иконами — цяя с тэй стороны, а тая с тэй стороны и кажуть шо: "Старосты-понасторóстэ! Розрэшить молодого князя за стел завэсти", вот так завэдуть. Тоди "молоду княгиню" — завэдуть. Тоде кажут шо: "Старосты-понасторосте, розрешить с хлиба — поляныцю, сдилать с дивчины молодыцю"» (П.И.Грищенко 1922 г. р., с. Петровское). С невесты снимают платок, которым она была накрыта, затем венок и расплетают ей косу. Во время расплетения косы подруги невесты пели специальные припевки:

1. А братик сэстрице косу расплитав,

А дэ ж тои росплитки подивав,

Повиз на базар, дай нэ продав,

Меньший сэстрици подарував.

2. Чи я в тэбэ, матынко, не робыла,

Чи я тэбэ, ридная, прогрубила,

Чи ты мою головочку утопыла?

Утопыла головочку в холодну воду,

Нэ буть минэ дивкою з роду.

Уже твоей кисочки нэмае,

А било лыченько нэ сияе,

Уже твое гулянье мынае.

На большом блюде крестные подносили сложенный большой красивый платок, сверху которого лежал гребень. После расплетения косы волосы расчесывают, закручивают в узел и закрепляют гребешком. Невеста должна была во время покрывания выражать несогласие, она три раза срывала гребешок с головы и бросала его подальше от себя: «Косу росплитають дви: от жэныха ж одна и от невесты одна — прыданки. Становлятьця ж тут на скамейку, росплетають косу, трипають и дулю закручують, гребешком прикалують, а невеста хвата гребешок и кида — не хоче ж она буть бабою. Оны опять закручують. А тут же приспивают:

Покрывалочка плаче,

Покрываця нэ хоче.

Покрывайте мэне, жёночки,

Откохалась я у ридной мамочки» (Е.Ф. Несинова 1939 г. р., с. Коломыцево)

Стаяла Галочка пыд винцем,

Чисала кисочку грибинцем.

Як грибинец пид столец:

— Подай, Юрочка, грибинец.

— Я тобе, Галочка, ни вдовец,

Шо буду подавать грибинец.

На четвертый раз невеста покорялась и свашки завершали прическу. После этого невесте покрывали голову платком: «Потом покрыють платок — як баби старой (завязывали под подбородком), и всё уже ты не девушка, уже ты баба» (Н.А. Жидкова 1951 г. р., с. Коломыцево). В прошлом во время покрывания невесте заплетали две косы, и закрепляли их гребешком, а «дулю» из волос молодая закручивала только после рождения первого ребенка.

После совершения покрывания жених и невеста должны были поцеловаться, подружки в этот момент пели:

Покрывалка плаче,

Покрыватца хоче,

Не так покрыватця,

Як поцеловатця.

Ты душэчко, наша Олечка.

А казала Олечка же — замуж не пойду,

Насияла васылэчкив в зэлэном саду же.

Ростить, ростить васылэчки, буду полывать,

Полюбыла Ванэчку, буду целовать. 

Во время посада свитылка пришивала жениху и невесте квитку — специально сделанный цветок из ткани или ниток. Жениху квитку пришивали на шапку или картуз, а невесте — на платок: «Свитылка пришиваит молодому до шапки квитку, таки высоки шапки булы — она чёрная, кругла як каракуливая. <…> Становиця протыв их на скамейку, и кричит: "Старосты-понастаросты, разрешите молодому винок пришить". А тут яки зритили стаят: "Бог блаславит"» (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье).

После покрывания свашки требовали платы за свою работу: «"По чарке вина, да ще й золотого!" — штоб за це заплатили. Ну, там бросят какую копейку ей в стаканчик» (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье).

Здесь же гостей усаживали за стол, устраивали небольшое угощение — булочки-пампушки, оладьи. Участников свадьбы старшá дружка перевязывала — мужчин рушниками, женщин — платками, или повязывала небольшой платочек на руку.

Когда молодых выводили из-за стола, дружка невесты и боярин должны были потянуть невесту и жениха каждый в свою сторону, проверить, как крепко они держатся за руки: «И як уже завэлы, вилазять — и воны нэвесту волокуть. Тая дружка сэбэ тягнэ, а той женыха сэбэ тянэ. Воны держатьця за руки. А тоди кажуть — надо бросать, нэ покоряютця…» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское).

Благословение. Перед отъездом из дома к венчанию родители должны были благословить детей. Обычно это делали без свидетелей, все выходили, и мать с отцом благословляли молодых. На полу расстилали шубу мехом наружу, молодые становились на колени, и родители давали им напутствие и благословляли на совместную жизнь.

Отъезд к венцу. После благословления молодые выходили из дома и вместе усаживались в первую подводу. С ними ехала крестная, которая держала в руках сад. Невеста забирала из дома завернутый в рушник каравай и икону. Увоз невесты из родного дома также сопровождался песнями подружек:

Лэтила зозулинка через бэр,

Кувала со вышеныка на вэсь двир,

А ты чуешь, Галочка, зозуля куе,

Она тибе молоденькой звисточку дае.

Ой, матинко-утко,

Ворочайся к прудку.

Сонычко нызэнько,

Дружечки блызэнько.

Сонычко ще нысще,

Дружечки ще блызще.

Для матери невесты пели:

Спасибо за дружку,

За малу, послушну,

Хоть она малэнька,

Зато послушнэнька.

Во второй подводе везли приданое — скрыню, там же ехала свитылка с шаблею, и все, кто мог поместиться. При отъезде невесты из дома с ней обязательно отправляли живую курицу, наряженную лентами и с привязанным красным цветком: «на вторий пудводе держать то пэрыну, чи подушки, и курицу там же дають, и на курице там квитка привязана — наряжена курица» (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье).

После венчания в церкви свадебный поезд должен был объехать вокруг села, и только после этого направлялся к дому жениха: «як звинчаютця — каталыся, по силу разы тры объидуть» (Т.В. Ковалева 1926 г. р., с. Петровское); «А тогда обязательно на лошадях должны были по всем улицам катать с гармонями, и колокольчики, звоночки всяки, лошади разукрашеныи» (Н.А. Жидкова 1951 г. р., с. Коломыцево).

Встреча молодых. При встрече молодых у ворот дома жениха зажигали сноп соломы. Приехавшие гости помогали разметать горящий сноп ногами, чтобы жених с невестой могли пройти через огонь.

У порога молодых встречали родители жениха. На землю стелили шубу — «шоб багатые булы», мать выходила с иконою, отец с хлебом-солью, они благословляли молодых, а родные посыпали их пшеном, хмелем, конфетами. Здесь же происходил обмен хлебом: невеста передавала свекрови привезенный из родительского дома, завернутый в рушник каравай, а свекровь отдавала ей свой и трижды целовались. Потом оба эти каравая ставили на свадебный стол.

Молодым связывали руки рушником, и крестная за рушник вела их в дом, мать жениха разметала веником дорогу перед молодыми. Молодых три раза обводили вокруг стола и усаживали, при этом руки их оставались связанными. Место молодых было на покути, то есть, в святом углу, а заводили их за стол в строго определенном порядке: «Они заходют па солнышку с восточнай стороны, выходят с западнай, и ни дай Бог, овирнутца обратно, только так по кругу ходить» (Е.Ф. Молоканова 1947 г. р., хут. Попасное).

Свашки жениха и невесты перед тем как сесть за стол обменивались свадебными караваями: «Ну, свашки мэнялысь: — На мой сад, а я беру твой. Они поигралы, обмэнялысь и оба коровая остаютца у жениха» (М.С. Бражникова 1940 г. р., с. Колыбелка). Каравай с садом ставили на столе перед молодыми.

Свадебное застолье. Гости усаживались за стол, начиналось застолье. Традиционными блюдами свадебного стола были борщ, лапша, пирожки, холодец, окрошка, взвар (компот из сухофруктов).

В день свадьбы в праздничном гулянье участвовали только старшие родственники: «Сэчас свайбы нáбильш отбувають одна молодёжь, а стари вже нэ нужны. А тоди булó — стари йдуть на свайбу, да особинно диды, да бабы, да нэсуть таки вже подарки…» (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье). На свадебном гулянье в доме жениха особым почетом пользовался весь невестин род, их первыми усаживали за стол, честовáли — подносили рюмочку.

Дары. Молодых ставили посреди комнаты и начинались дары. Дружок подносил две рюмки на тарелке семейной паре, те поздравляли молодых, одаривали их, и получали от свахи шишки — выпечку в форме шишки, приготовленную матерью жениха. Над свахой подшучивали, пели ей:

Свашка-нэлипашка,

Шишок нэ липыла,

Дружок нэ дарила.

Одну излэпыла,

И ту сама зъила.

Дарили деньги и то, что было необходимо молодым: «Ну, хто деньги дарил. Як свои — дарят то подушку, то одеяло якэ. Родытэли дарылы тэлушку» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское).

Во время свадебного застолья невеста преподносила свои подарки родителям жениха: «Нэвеста дарыла отцу жэныха рубашку, а матэри там — на платья» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское). Невеста должна была поклониться родителям мужа, и тогда как бы в шутку ее заставляли посмотреть «А ты знаешь у чём твой отец обутый?»

Свадебное гулянье проходило весело, с песнями, танцами и всякими забавами молодёжи. Одним из обычаев была кража со стола свадебного деревца: «кто цэй садок укрáдэ упэрэд — или дружки или ёго боярын. Если боярын укрáдэ — значит вин вроде як старший, а як дивчата — тоде шо ж, пидчиняйся мэни усю жизнь» (П.И. Грищенко 1922 г. р., с. Петровское).

Во время застолья свадебные припевки пели, уже не разделяясь на два рода, их пели и по очереди, и вместе, в них величали молодых:

А як йихав Юрочка по мосточку,

Як ударив коныка по хвосточку.

Отчиныла Галочка оконце,

Засияв Юрочка як сонце.

Йихав Юрочка на двир,

У ёго кудри низще брив,

Пытають людочки: чий такий,

Обозвалась Галочка — мылий мий.

Чтобы молодых заставить целоваться, им пели:

Ты душэчко, наша Манэчко.

А в саду же соловэйко щей нэ щебэтав,

Еще Коля Манэчку дай нэ цэловав.

Сыди, сыди, Манэчка поцэлуе,

Золотэнький пэрстэнэчек подаруе.

 — Ну, вин цэлуе, тоди:

А в саду соловэйко, дай защебэтав,

А вже Коля Манечку поцэлував.

По окончании свадебного застолья свашка провожала молодых ночевать в другое помещение, обычно в чулан или в клеть.

Проверка молодой. Первой будить молодых приходила крёстная жениха, она забирала сорочку невесты или простыню и несла свекрови. Свадьба продолжалась с бóльшим размахом, если невеста была «честная». Особыми символами старались указать на это: вывешивали на крышу дома красный флаг, привязывали красные лоскутки на забор, невестиным родственникам прикалывали к одежде красные ленточки, в хлеб вставляли ветки красной калины.

В случае, если не было подтверждения «невинности» невесты: «дак и гарбýз дадуть и смэтаною обильють… Тоди утром рано приходять проверять — нэма тут ничого, ну — льица смэтана, а ёму гарбузы. А если порядочна и чесна — тоди почет и слава» (Т.В. Ковалева 1926 г. р., с. Петровское); «а ни чесна, тоди надивалы на матирь хомут и водылы по улыци — шо маты виновата, шо дочка ны чéсна» (Н.Ф. Задорожняя 1923 г. р., с. Щучье).

Второй день. Утром родня невесты шли в дом к жениху невесту будить, «несли завтрак невесте». Процессия шла шумно, с музыкой, с участием ряженых: «Наряжалыся уси: мужчина в жэнщину нарядытця, у цыган наряжывалыся — гадалы ходылы, и коров доилы. На другий дэнь идуть до нэвэсты сваты — уже идуть сюда с гармонию, уси понаряжеваны» (Т.В. Ковалева 1926 г. р., с. Петровское). Сваты обязательно приносили с собой наряженую курицу и оставляли ее в новом доме: «Держуть курицу, пиривяжуть ноги краснай лентаю и танцують. <…> Курицу кидают в курятник — штобы прибыль была» (В.И. Грищенко 1932 г. р., с. Колыбелка).     

По ходу шествия односельчане перегораживали дорогу верёвкой, не пропускали, требуя выкуп: «Дорогу перегородят веревкой, не пропустят. Обязательно надо угощать, закуску берёшь с собой из дома и всех угощают» (Е.В. Зоткина 1936 г. р., с. Колыбелка).

Уже во дворе женихова дома устраивалось состязание, кто первый снимет свадебный флаг — женихов или невестин род.

В доме жениха родня невесты искала пропажу — ее должны были спрятать от родственников, для этого ее переодевали во что-нибудь старое: «А невесту могли нарядить как угодно, и сажей вымазать, и под бабку одеть… И на сеннике ищут, и в погребе ищут, и за печкай ищут, а она може за прялкой сидит — бабка и бабка…» (Е.Ф. Молоканова 1947 г. р., хут. Попасное).

Среди ритуалов второго дня были действия, целью которых была проверка «хозяйственных» качеств невесты: гости обдирали стену, а молодая должна была показать умение «мазатьця», то есть — залепить ее раствором; рассыпали деньги — нужно было их тщательно подобрать, били горшки — молодая подметала.

В этот день свадебное деревце из каравая — сад разламывали, при этом каждый старался захватить с него ленту или цветок.

Для родни невесты устраивали небольшое угощение, после которого они приглашали род жениха в дом невесты на обнедельки. Все собирались, также с ряжеными, с гармонью и с молодыми шли в дом к невесте на обед.

Третий день — не включал каких-либо обрядовых действий и поэтому не был обязательным.

После свадьбы молодые еще долгое время находились в особом статусе. Все родственники, которые гуляли на свадьбе, должны были пригласить молодых в гости. Молодые ходили по гостям по воскресеньям, для них накрывали стол, угощали их.