Александрия: главная дача Российской империи

Владельцы территории, где расположился парк Александрия, поначалу менялись с невообразимой частотой, пока в 1725 году ее не выкупил Александр Меншиков. Он начал возводить дворец «Монкураж» — «Моя отвага», но строительство так и не закончили. Когда Меншиков впал в немилость, земли перешли к императрице Анне Иоанновне. При ней в Александрии появился «Охотничий парк», и на территорию несостоявшейся «Моей отваги» заселили оленей, кабанов и даже тигров. Однако официальной царской летней резиденцией выбрали Царское Село, парк пришел в запустение, а от меншиковского проекта остались только руины. Именно в таком виде имение получил Николай I. Новоиспеченный император подарил его супруге Александре Федоровне, а резиденция получила название «Собственная Её Величества дача Александрия».

В 1826 году Николай I поручил строительство архитектору Адаму Менеласу. Александра Федоровна была барышней сентиментальной и любила рыцарские романы — и с легкой руки поэта Василия Жуковского у Александрии появился собственный герб: клинок, пронзающий венок белых роз, на синем фоне. Этот герб до сих пор можно найти на постройках в парке. Дворец «Коттедж» следовал за двумя трендами: он был возведен в духе модной тогда неоготики и при этом был по-домашнему уютным, в отличие от соседних помпезных построек Петергофа. Пока Адам Менелас строил дворец, садовый мастер Пётр Эрлер занимался формированием садово-паркового ансамбля, на создание которого ушло почти 20 лет. Практически рукотворный парк площадью 115 гектаров на берегу Финского залива украсили неоготические постройки — колодцы, беседки, Руинный мост — в лучших традициях русского романтизма. В 1834 году было завершено строительство домовой церкви — естественно, тоже в готическом стиле.

Чтобы «Её Величества дача» еще более походила на идиллическую зарисовку из сентиментальной пьесы, Менелас возвел недалеко от Коттеджа молочную ферму с павильоном «в сельском вкусе». Архитектурную эстафету принял Андрей Штакеншнейдер: в течение 20 лет (Александрия, как Москва, «не сразу строилась») он этот павильон перестраивал, пока не превратил его в Фермерский дворец Александра II. Дворец, который император считал своим вторым домом, был оборудован по последнему слову техники. Например, именно здесь появился первый в России лифт, который, правда, приводился в движение по старинке — вручную.

Жила царская семья в Александрии достаточно уединенно, отдыхая от протокола и тучи любопытных слуг. Мужиков, таскающих ведра, заменили механизмы, которые поднимали воду в туалетные комнаты. Появилась во дворце горячая и холодная проточная вода, душевая и санузел. Из слуг в доме оставались одна камер-фрау и одна прачка. Не было там даже повара — кухню вынесли в отдельный флигель.

Петергофские каникулы пришлись по вкусу императорской семье, и вокруг уже готовых дворцов начал разрастаться, как бы сейчас сказали, элитный коттеджный поселок. Стараниями Штакеншнейдера были возведены Новая ферма, здание Дворцовой телеграфной станции, Константиновский (он же Адмиральский) домик. Позже по проекту архитектора Антония Томишко на берегу Финского залива построили «Нижнюю дачу» для Николая II, которая, к сожалению, не сохранилась до наших дней.

Николая I можно назвать главным дачником Российской империи (первым был Петр Великий). Александрию император задумал как оазис спокойствия и семейного отдыха и потому приказал построить целый развлекательный комплекс для детей на ее территории: спортивную площадку, детскую крепость по законам настоящей фортификации, детскую же пожарную каланчу, сельский домик и ферму с водяной мельницей, голубятню — и другие сооружения.

Александрия оказалась уникальным случаем: не Россия хотела жить, как Петергоф, а Петергоф — как вся Россия. Дачный быт «обычных людей» стал мечтой императорской семьи. Александр III, например, тоже предпочитал жить в Коттедже. Его дочь, княгиня Ольга, вспоминала, как отец-самодержец рано утром тихо, чтобы не разбудить домашних, брал корзинку и отправлялся в лес за грибами. А потом работал — из Петербурга приезжали на аудиенции, привозили важные бумаги. Вообще быт царской семьи в те времена не очень отличался от нынешнего классического времяпрепровождения на «шести сотках», за исключением решения вопросов государственного масштаба. В Александрии проводили лето, ловили рыбу, ходили на охоту, катались на велосипедах, много гуляли, играли в мяч, собирали ягоды.

Вслед за Романовыми в окрестности Петергофа начало перебираться высшее общество: поначалу аристократы и свита, потом офицеры, разночинная интеллигенция, богатые горожане. В 1832 году Николай I издал указ, разрешавший покупать участки в Петергофе под дачи. Однако построить дачный дом именно в Петергофе стоило немалых усилий из-за неповоротливой бюрократической схемы. Прежде всего, нужно было собрать документы, затем — подать заявление в Дворцовое управление, откуда оно поступало к императору лично. Его Величество заявление рассматривал и решал, можно ли начинать строительство. Кроме этого, необходимо было указать фамилию архитектора, а архитектор, в свою очередь, должен был иметь диплом.

Второй способ провести лето в Петергофе был проще — снять готовую дачу. Из великих русских писателей своего дома под Петергофом не было ни у кого, но все там жили, снимали жилье или гостили. Снять дачу поблизости от императорской резиденции стоило немалых денег. Как рассказывал литературовед Борис Аверин, «если человек в обществе говорил, что он снял дачу в Петергофе, то это было все равно что «я получил вице-адмирала».

Дачами служили дома с непременно застекленной верандой. Самым шиком были цветные стекла, эдакий витраж по-деревенски. На верандах читали сказки, рассказывали истории, пили с гостями чай — и не только. Дачи были неразрывно связаны с танцами, музыкой, уютными вечерами, играми на свежем воздухе, пикниками, купанием в Финском заливе и новыми знакомствами: как правило, каждое лето заядлые дачники снимали дома в новом месте — а там и новые друзья, и даже романы. Ставили в петергофских резиденциях домашние театральные спектакли, куда приглашали всех соседей. Александр Блок, например, и его будущая жена Любовь Менделеева успешно играли Гамлета и Офелию. Другим популярным хобби начала века был «волшебный фонарь» — предшественник киноаппарата, — у которого собирались, чтобы посмотреть историю в картинках.

Именно под влиянием Александрии зародилась та самая культура русской дачи. В литературе появилась целая система дачных образов и мотивов, ведь писателей и поэтов, которые проводили лето в окрестностях Петергофа у знакомых или снимали там дом, можно перечислять по алфавиту: Александр Блок, Петр Вяземский, Иван Гончаров и так далее. В летние месяцы на дачи перебиралась едва ли не вся творческая элита: заядлыми дачниками были Антон Рубинштейн, Петр Чайковский, Михаил Врубель, Иван Айвазовский и многие другие.

Идиллия дачной жизни в годы советской власти подверглась серьезным испытаниям. В здании Фермерского дворца создали базу отдыха Ленсовета, на Нижней даче — дом отдыха НКВД. Во время Великой Отечественной войны половину экспонатов Александрии успели эвакуировать, а вот архитектуре повезло меньше. Коттедж и Фермерский дворец были сильно повреждены. В последнем — по советской традиции использовать любое пространство на благо строящемуся социализму — появилось общежитие Петродворцового часового завода. Нижнюю дачу в 1960-х годах и вовсе признали непригодной для восстановления и снесли. Но благодаря работе талантливых реставраторов в наши дни парк в полной мере отражает замысел своего создателя — Николая I, который хотел «быть здесь лишь мужем петергофской помещицы». Восстановлены Коттедж, Фермерский дворец, Готическая капелла, Руинный мост, Фельдъегерский домик, Дворцовая телеграфная станция. И до сих пор за забором помпезных Верхнего и Нижнего парков Петергофа живет тихой и размеренной жизнью островок семейного дачного уюта — Александрия.