По совместительству учитель

В ранние годы Иван Крылов писал трагедийные пьесы и либретто для опер, эссе и памфлеты, а изредка — стихотворения. Он издавал сатирические журналы «Почта духов» и «Зритель» (позже — «Меркурий»). Когда журналы закрылись, Крылов уехал из Петербурга, и несколько месяцев о нем никто ничего не знал. Неизвестно, как сложилась бы его судьба, если бы в 1797 году он не познакомился с князем Сергеем Голицыным. Голицын пригласил его в свое имение — служить секретарем и учить детей. У Ивана Крылова было хорошее образование, он говорил на итальянском, играл на скрипке. Детям Голицына писатель преподавал основы русской словесности и иностранные языки, давал уроки музыки.

В свободное время Крылов продолжал писать, по большей части пьесы. Они настолько нравились Голицыну, что князь вносил их в репертуар домашнего театра. В некоторых главную роль играл сам Крылов. Когда к власти пришел Александр I, князя Голицына определили на службу в Лифляндию, и писатель последовал за ним. Через два года Крылов вышел в отставку и полностью посвятил себя написанию басен.

Василий Жуковский более 25 лет служил в царской семье. Сначала он поступил на должность чтеца к императрице Марии Федоровне, затем преподавал русский язык принцессе Шарлотте, а позже стал наставником наследника престола, будущего императора Александра II.

Своему воспитаннику Жуковский хотел дать хорошее фундаментальное образование, поэтому и готовился к преподаванию основательно. Он прочитал множество книг, от античных до современных, ознакомился с идеями прогрессивной швейцарской педагогики. Жуковский сам собрал для ученика библиотеку, разработал план обучения и даже распорядок дня. Чтобы наследник престола досконально изучил историю России, Жуковский приглашал к нему известных ученых, а на уроках использовал данные императорских архивов. Наставник организовал для Александра и познавательное путешествие по России.

Василий Жуковский всегда открыто выступал за отмену крепостного права и идеи свои доносил до будущего императора. Возможно, влияние наставника сыграло не последнюю роль во внутренней политике Александра II.

Лев Толстой открыл 26 народных школ и сам обучал грамоте крестьянских детей. Писатель много путешествовал, он изучал образовательные системы других стран. Наиболее интересные методики писатель применял в русских школах. В Яснополянской, например, царили особые правила. А точнее, их не было совсем — ученикам давали полную свободу. Жесткой образовательной программы не было, в классе ученики сидели, где хотели, домашнюю работу давали не на дом, а делали прямо в школе. В любое время дети могли пойти домой, но часто, увлеченные беседами, они засиживались с учителями допоздна.

Сам Толстой преподавал старшим ученикам математику, физику, историю. На его занятиях дети писали сочинения, лучшие из них потом зачитывали и обсуждали в классе. Давать уроки Лев Толстой продолжал с перерывами до конца жизни. Свои задумки и методики он описывал в педагогическом журнале «Ясная Поляна». В 1872 году Толстой издал «Азбуку» — четырехтомник с былинами, баснями, загадками для учеников и методическими советами для учителей.

Иннокентий Анненский посвятил педагогической деятельности почти всю жизнь. Выбор этот был скорее вынужденный: он женился на вдове с двумя детьми и не мог позволить себе перебиваться литературными гонорарами. После университета Анненский преподавал древние языки и русскую словесность в гимназии Гуревича. Современники вспоминали, что античный мир буквально поглотил его. Поэт перевел на русский весь театр Еврипида, ставил пьесы Софокла и следил, чтобы все костюмы шили в стиле эпохи. При нем зал, в котором проходили выступления, был расписан древнегреческими фресками.

Позже Анненский работал директором, в том числе в престижной Царскосельской Николаевской гимназии. Она имела титул Императорской, поэтому на пост руководителя искали не просто хорошего педагога, но и знатока этикета. Одним из учеников Анненского в Царском Селе был Николай Гумилев. Когда будущего поэта собирались отчислить за плохие отметки, директор позволил ему остаться на второй год.

Спустя 10 лет работы Анненского уволили: он заступался за гимназистов, которые участвовали в политических выступлениях. Еще через два года его пригласили читать лекции по истории древнегреческой литературы на Высшие историко-литературные курсы Николая Раева.

Лучшего ученика школы Павла Бажова отдали в духовное училище, потому что там была самая низкая плата за обучение. Пермская духовная семинария была лишь логичным продолжением учебы: становиться священником Павел Бажов не планировал. Принятию сана он предпочел работу учителя.

Преподавал Бажов русский язык: сначала в сельской школе, потом — в духовных училищах Екатеринбурга и Камышлова. Ученики были в восторге от приветливого учителя: и голос не повышал, и с ответом не торопил. А воспитанницы Екатеринбургского епархиального училища его просто обожали. Когда учителям на литературных вечерах раздавали цветные бантики, Павлу Бажову доставалось больше всего. Подопечные помогали ему собирать материал для сказок: на каникулах записывали пословицы и загадки. Да и сам он времени не терял — в свободное время путешествовал по уральским деревням и слушал старинные предания.

После революции жизнь Павла Бажова очень изменилась. Он вступил добровольцем в Красную армию. Когда Бажов вернулся в Камышлов, духовное училище было закрыто. Бывшего учителя взяли на работу в редакцию газеты «Красный путь». С тех пор он уделял больше времени писательской деятельности.

Преподавательская карьера Владимира Набокова началась после эмиграции в США. Его литературные гонорары были совсем небольшими, и писатель предложил свой курс лекций по литературе нескольким университетам. Сначала он устроился в женский колледж Уэлсли. Об этой работе Набоков с иронией говорил, что «приколачивает гвозди золотыми часами». Позже его пригласили в более престижный Корнельский университет.

Набоков требовал от студентов многого: занимать одни и те же места, знать каждое произведения до мельчайших деталей. На лекциях запрещалось «разговаривать, курить, вязать, читать газеты, спать». Манера преподавания у Набокова была весьма эксцентричной. Он мог молча погасить свет в аудитории и затем поочередно включать лампы, объясняя, кто из писателей главный «на небосводе русской литературы». На доске писатель чертил планы и чертежи: схему поединка Ленского и Онегина, планировку квартиры Грегора Замзы, план вагона Анны Карениной. Студенты должны были тщательно все копировать. Набоков открыто издевался над ненавистными ему писателями и называл их «ничтожествами» — особенно доставалось Достоевскому, Томасу Манну и Рильке. Зал на лекциях эпатажного преподавателя был всегда полон.

Владимир Набоков преподавал 18 лет. К тому времени гонорары за «Лолиту» позволили ему оставить университет. Когда Набоков закончил последнюю лекцию, студенты брали у него автографы.

Иосиф Бродский работал во множестве мест: помощником в морге и фрезеровщиком на заводе, матросом на маяке и рабочим в геологических экспедициях. После лишения советского гражданства, он эмигрировал в США и стал «приглашенным поэтом» в Мичиганском университете. В течение следующей четверти века Бродский был профессором в шести американских и британских университетах, в том числе в Колумбийском и Нью-Йоркском. Он выступал с лекциями по всему миру: преподавал историю русской и мировой литературы, особое внимание уделял поэзии.

Лекции Бродского больше напоминали беседы со студентами, чем академические занятия. Биограф поэта Лев Лосев писал, что «все уроки Бродского были уроками медленного чтения поэтического текста». Однако поэт не жалел энергии и сил, чтобы донести до аудитории какую-нибудь мысль. Это выгодно отличало его от американских преподавателей, спокойных и рассудительных. Но Бродский не был таким уж душкой — его часто выводили из терпения малограмотные студенты, которые, например, не могли показать на карте место рождения Гамлета.

Успешный поэт и нобелевский лауреат, он мог оставить преподавание, однако Бродский продолжал читать лекции до конца жизни.