Алексей Толстой
Дафнис подслушивает сов
Из ночного рукава
Вылетает лунь-сова.
Глазом пламенным лучит
Клювом каменным стучит:
«Совы! Совы! Спит ли бор?»
«Спит!» — кричит совиный хор.
«Травы все ли полегли?»
«Нет, к ручью цвести ушли!»
«Нет ли следа у воды?»
«Человечьи там следы».
По траве, над зыбью вод,
Все ведут под темный свод.
Там в пещере — бирюза –
Дремлют девичьи глаза.
Это дева видит сны,
Хлоя дева, дочь весны.
«Совы! — крикнула сова. –
Наши слушают слова!»
Совы взмыли. В темноте
Дафнис крадется к воде.
Хлоя, Хлоя, пробудись,
Блекнут звезды, глубже высь.
Хлоя, Хлоя, жди беды,
Вижу я твои следы!
Вылетает лунь-сова.
Глазом пламенным лучит
Клювом каменным стучит:
«Совы! Совы! Спит ли бор?»
«Спит!» — кричит совиный хор.
«Травы все ли полегли?»
«Нет, к ручью цвести ушли!»
«Нет ли следа у воды?»
«Человечьи там следы».
По траве, над зыбью вод,
Все ведут под темный свод.
Там в пещере — бирюза –
Дремлют девичьи глаза.
Это дева видит сны,
Хлоя дева, дочь весны.
«Совы! — крикнула сова. –
Наши слушают слова!»
Совы взмыли. В темноте
Дафнис крадется к воде.
Хлоя, Хлоя, пробудись,
Блекнут звезды, глубже высь.
Хлоя, Хлоя, жди беды,
Вижу я твои следы!