Какой-то домовой стерег богатый клад,
Зарытый под землей; как вдруг ему наряд
‎От демонского воеводы,
Лететь за тридевять земель на многи годы.
А служба такова: хоть рад, или не рад,
‎Исполнить должен повеленье.
‎Мой домовой в большом недоуменье,
‎Ка́к без себя сокровище сберечь?
‎Кому его стеречь?
Нанять смотрителя, построить кладовые:
‎Расходы надобно большие;
Оставить так его, — так может клад пропасть;
‎Нельзя ручаться ни за сутки;
‎И вырыть могут и украсть:
‎На деньги люди чутки.
Хлопочет, думает — и вздумал наконец.
Хозяин у него был скряга и скупец.
Дух, взяв сокровище, является к Скупому
‎И говорит: «Хозяин дорогой!
Мне в дальние страны показан путь из дому;
‎А я всегда доволен был тобой:
‎Так на прощанье, в знак приязни,
Мои сокровища принять не откажись!
‎Пей, ешь и веселись,
‎И трать их без боязни!
‎Когда же придет смерть твоя,
‎То твой один наследник я:
‎Вот всё мое условье;
А впрочем, да продлит судьба твое здоровье!»
Сказал — и в путь. Прошел десяток лет, другой.
‎Исправя службу, домовой
‎Летит домой
‎В отечески пределы.
Что ж видит? О, восторг! Скупой с ключом в руке
‎От голода издох на сундуке —
‎И все червонцы целы.
‎Тут Дух опять свой клад
‎Себе присвоил
‎И был сердечно рад,
Что сторож для него ни денежки не стоил.

Когда у золота скупой не ест, не пьет, —
Не домовому ль он червонцы бережет?