Помню
    старое
        1-ое Мая.
Крался
    тайком
        за последние дома я.
Косил глаза:
где жандарм,
       где казак?
Рабочий
в кепке,
    в руке —
         перо.
Сходились —
      и дальше,
           буркнув пароль.
За Сокольниками,
         ворами,
             шайкой,
таились
    самой
       глухой лужайкой.
Спешили
     надежных
          в дозор запречь.
Отмахивали
      наскоро
          негромкую речь.
Рванув
    из-за пазухи
          красное знамя,
шли
  и горсточкой
        блузы за нами.
Хрустнул
     куст
        под лошажьей ногою.
— В тюрьму!
      Под шашки!
            Сквозь свист нагаек! —
Но нас
    безнадежность
            не жала тоской,
мы знали —
      за нами
          мир заводской.
Мы знали —
      прессует
           минута эта
трудящихся,
      нищих
          целого света.
И знал
   знаменосец,
         под шашкой осев,
что кровь его —
        самый
            вернейший посев.
Настанет —
      пришедших не счесть поимённо —
мильонами
      красные
           встанут знамёна!
И выйдут
     в атаку
         веков и эр
несметные силища
          Эс Эс Эс Эр.