С чем
   в поэзии
       не сравнивали Коминтерна?
Кажется, со всем!
         И все неверно.
И корабль,
     и дредноут,
          и паровоз,
               и маяк —
сравнивать
      больше не будем.
Главным
     взбудоражена
            мысль моя,
что это —
     просто люди.
Такие вот
     из подвальных низов —
миллионом
      по улицам льются.
И от миллионов
        пришли на зов —
первой
    победившей
          революции.
Историю
    движет
        не знатная стайка —
история
    не деньгой
         водима.
Историю
    движет
        рабочая спайка —
ежедневно
     и непобедимо.
Тих
  в Европах
       класса коло́сс, —
но слышнее
      за разом раз —
в батарейном
       лязге колес
на позиции
      прет
        класс.
Товарищ Бухарин
        из-под замызганных пальм
говорит —
     потеряли кого…
И зал
   отзывается:
         «Вы жертвою пали…
Вы жертвою пали в борьбе роковой».
Бедой
   к убийцам,
        песня, иди!
К вам
   имена жертв
мы
  еще
    принесем, победив, —
на пуле,
    штыке
        и ноже.
И снова
    перечень
        сухих сведений —
скольких
    Коминтерн
          повел за собой…
И зал отзывается:
        «Это —
           последний
и решительный бой».
И даже
   речь
     японца и китайца
понимает
     не ум,
        так тело, —
бери оружие в руки
         и кидайся!
Понятно!
     В чем дело?!
И стоило
     на трибуне
          красной звездой
красноармейцу
        загореться, —
поняв
   язык революции,
стоя
  рукоплещут
        японцы и корейцы.
Не стала
    седа и стара —
гремит,
    ежедневно известней
п-я-т-и-д-е-с-я-т-и стран
боевая
    рабочая песня.