В революции
      в культурной,
смысл которой —
        общий рост,
многие
   узрели
      шкурный,
свой
   малюсенький вопрос.
До ушей
    лицо помыв,
галстук
    выкрутив недурно,
говорят,
    смотрите:
         «Мы
совершенно рев-культурны».
Дурни тешат глаз свой
красотой пробо́ров,
а парнишка
      массовый
грязен, как боров.
Проведи
    глазами
по одной казарме.
Прет
  зловоние пивное,
свет
  махорка
      дымом за́стит,
и котом
    гармонька воет
«Д-ы-ш-а-л-а н-о-ч-ь
   в-о-с-т-о-р-г-о-м с-л-а-д-ост-растья».
Дыры в крыше,
       звёзды близки,
продырявлены полы,
режут
   ночь
     истомным визгом
крысьи
    свадьбы да балы.
Поглядишь —
       и стыдно прямо —
в чем
   барахтаются парни.
То ли
   мусорная яма,
то ли
   заспанный свинарник.
Просто
    слово
       слышать редко,
мат
  с похабщиною в куче,
до прабабки
      кроют предков,
кроют внуков,
       кроют внучек.
Кроют в душу,
       кроют в бога,
в пьяной драке
       блещет нож…
С непривычки
       от порога
вспять
   скорее
      повернешь.
У нас
   не имеется няней —
для очистки
      жизни и зданий.
Собственной волей,
          ею одной,
революционный порыв
          в кулак сколотив,
строй
   заместо
       проплеванной
              пивной
культуру
    свою,
       коллектив.
Подымай,
     братва,
         по заводам гул,
до корней
     дознайся с охотою,
кто дает на ремонт
         и какую деньгу,
где
  и как деньгу берегут
и как
   деньгу расходуют.
На зверей бескультурья —
             охота.
Комсомол,
     выступай походом!
От водки,
    от мата,
        от грязных груд
себя
  обчистим
       в МЮД.