Товарищ писатель,
           о себе ори:
«Зарез –
       какие-то выродцы.
Нам
  надоело,
      что мы кустари. –
Хотим
   механизироваться».
Подошло вдохновение –
           писать пора.
Перо в чернильницу –
              пожалте бриться:
кляксой
   на бумагу
        упадает с пера
маринованная
      в чернилах
              мокрица.
Вы,
  писатели,
      земельная соль –
с воришками путаться
            зазорно вам.
А тут
      из-за «паркера»
         изволь
на кражу
       подбивать беспризорного.
Начнешь переписывать –
               дорога́ машинистка.
Валяются
     рукописи
            пуд на пуде.
А попробуй
        на машинистке женись-ка –
она
  и вовсе
     писать не будет.
Редактору
     надоест
        глазная порча
от ваших
       каракулей да строчек.
И он
  напечатает
          того, кто разборчив,
у которого
     лучше почерк.
Писатели,
     кто позаботится о вас?
Ведь как
      писатели
        бегают!
Аж хвост
        отрастишь,
         получаючи аванс,
аж станешь
     кобылой пегою.
Пешком
      бесконечные мили коси́, –
хотя бы
   ездить
      по таксе бы!
Но сколько
     червей
        накрутит такси,
тоже –
   удовольствие так себе.
Кустарю
       действительно
           дело табак –
богема
   и кабак.
Немедля
      избавителя
            мы назовем
всем,
      кто на жизнь злятся.
Товарищ,
        беги
      и купи
         заем,
заем индустриализации.
Вырастет
        машинный город,
выберемся
     из нищей запарки –
и будет
   у писателя
        свой «форд»,
свой «ундервуд»
          и «паркер».