Блюет напившийся.
          Склонился ивой.
Вулканятся кружки,
          пену пе́пля.
Над кружками
       надпись:
           «Раки
              и пиво
завода имени Бебеля».
Хорошая шутка!
        Недурно сострена́!
Одно обидно
       до боли в печени,
что Бебеля нет, —
         не видит старина,
какой он
     у нас
        знаменитый
              и увековеченный.
В предвкушении
        грядущих
             пьяных аварий
вас
  показывали б детям,
            чтоб каждый вник:
— Вот
   король некоронованный
               жидких баварий,
знаменитый
      марксист-пивник. —
Годок еще
     будет
        временем слизан —
рассеются
     о Бебеле
          биографические враки.
Для вас, мол,
       Бебель —
            «Женщина и социализм»,
а для нас —
      пиво и раки.
Жены
   работающих
         на ближнем заводе
уже
  о мужьях
       твердят стоусто:
— Ироды!
     с Бебелем дружбу водят.
Чтоб этому
      Бебелю
          было пусто! —
В грязь,
    как в лучшую
           из кроватных ме́белей,
человек
    улегся
       под домовьи леса, —
и уже
   не говорят про него —
              «на-зю-зю-кался»,
а говорят —
      «на-бе-бе-лился».
Еще б
   водчонку
        имени Энгельса,
                под
                  имени Лассаля блины, —
и Маркс
    не придумал бы
            лучшей доли!
Что вы, товарищи,
         бе-белены
объелись,
     что ли?
Товарищ,
     в мозгах
          просьбишку вычекань,
да так,
   чтоб не стерлась,
            и век прождя:
брось привычку
        (глупая привычка!) —
приплетать
      ко всему
          фамилию вождя.
Думаю,
    что надпись
          надолго сохраните:
на таких мозгах
        она —
           как на граните.