Сергей Довлатов
Годы жизни: 03 сентября 1941 - 24 августа 1990
Страна: СССР
Сфера деятельности: Писатель
Содержание
В СССР Сергей Довлатов работал журналистом, литературным секретарем писательницы Веры Пановой, экскурсоводом в музее-заповеднике Александра Пушкина «Михайловское». Однако прославился литератор только в эмиграции в США, где большими тиражами выходили его книги «Заповедник», «Зона», «Иностранка». Сегодня в России в честь Довлатова проходит ежегодный фестиваль, а произведения писателя Министерство образования включило в список «100 книг для школьников».
«Толстый застенчивый мальчик»
Сергей Мечик родился 3 сентября 1941 года в Уфе, где в эвакуации находились его родители. Отец будущего писателя, Донат Мечик, был режиссером и драматургом, а мать, Нора Довлатова, — актрисой.
Когда семья вернулась в Ленинград, Мечик и Довлатова развелись. После этого мать дала сыну свою фамилию. В документах его записали как Довлатова-Мечика, однако публиковался писатель только под фамилией матери.
О своем детстве Довлатов позднее писал: «Толстый застенчивый мальчик. Бедность. Мать самокритично бросила театр и работает корректором. Школа». Воспитывали будущего писателя мать и бабушка. В школе Довлатов учился плохо, много хулиганил. С детства он хорошо рисовал и часто дразнил одноклассников, изображая шаржи на доске.
Друг Довлатова Дмитрий Дмитриев вспоминал: «Мы с Сережей учились очень средне, если не сказать — плохо. Конечно, хулиганы мы с ним были порядочные, и проделки наши всей школе были известны».
В 1958 году Сергей Довлатов окончил ленинградскую среднюю общеобразовательную школу №206. Он подал документы на журфак, однако туда будущего писателя не приняли. Поступать снова по правилам тех лет можно было только через год. В 1959 году Довлатова приняли на филологический факультет Ленинградского государственного университета, на финское отделение. Дмитрий Дмитриев писал: «Я думаю, он выбрал филфак под влиянием Норы Сергеевны. <…> Она всегда строго следила за тем, чтобы мы не делали речевых ошибок. Почему он выбрал финское отделение? Наверное, тогда, в отличие от сегодняшнего дня, туда был меньше конкурс».
Довлатов прогуливал университетские занятия, иностранными языками не интересовался, зато много читал: «Короче, я пропускал одну лекцию за другой. Лучше всего, таким образом, мне запомнились университетские коридоры. Я помню… отполированные до блеска скамьи возле фотолаборатории. Примерно к двенадцати здесь собираются окрестные лентяи. Мы говорим о литературе и разглядываем пробегающих мимо девиц». Во время учебы он подружился с Иосифом Бродским, Анатолием Найманом и другими ленинградскими поэтами и прозаиками. А еще — познакомился со своей первой женой Асей Пекуровской.
Студент журфака и литературный секретарь
В 1962 году Сергея Довлатова за неуспеваемость и прогулы исключили из университета и призвали в армию. Службу он проходил в охране исправительно-трудовых лагерей на севере Республики Коми. Там Довлатов написал несколько рассказов и начал повесть «Зона. Записки надзирателя», в произведениях он рассказывал про будни надзирателей и других работников лагеря.
Весной 1965 года писатель вернулся со службы и поступил на заочное отделение факультета журналистики ЛГУ, а вскоре начал публиковаться в журнале «Костер», газете «За кадры верфям». В то же время Сергей Довлатов продолжил писать рассказы и очерки о работе в лагере. Их он показывал своим друзьям — Иосифу Бродскому и Анатолию Найману.
Он исчез с улицы, потому что загремел в армию. Вернулся он оттуда, как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломленностью во взгляде. Почему он притащил их мне, было не очень понятно, поскольку я писал стихи. С другой стороны, я был на пару лет старше, а в молодости разница в два года весьма значительна: сказывается инерция средней школы, комплекс старшеклассника; если вы пишете стихи, вы еще и в большей мере старшеклассник по отношению к прозаику. Следуя этой инерции, показывал он рассказы свои еще и Найману, который был еще в большей мере старшеклассник. От обоих нас тогда ему сильно досталось: показывать их нам он, однако, не перестал, поскольку не прекращал их сочинять.
Иосиф Бродский
В эти годы Довлатов женился второй раз. Его супругой стала филолог Елена Ритман. В этом браке родилась дочь Екатерина.
Учился Сергей Довлатов снова плохо, прогуливал занятия. В итоге в 1968 году его опять исключили из университета. Полное высшее образование писатель так и не получил.
В 1960-х Довлатов работал литературным секретарем писательницы Веры Пановой, которая жила с ним в одном доме. Несколько раз в неделю начинающий литератор приходил к ней в гости и читал вслух книги. Они обсуждали современную литературу, Панова давала Сергею Довлатову советы.
Журналист «Советской Эстонии», экскурсовод в «Михайловском»
Довлатов несколько раз пытался опубликовать свои рассказы в советских журналах. Однако писателю это так и не удалось, ему постоянно отказывали. Сотрудник отдела прозы журнала «Звезда» Александр Титов прислал Довлатову такой ответ: «С грустью возвращаем твою повесть, одобренную рецензентом, но запрещенную выше. Впрочем, отложенное удовольствие — не потерянное удовольствие. Верю, что рано или поздно твоя встреча с читателями «Звезды» состоится».
В 1972 году Довлатов спонтанно уехал в Таллин. В автобиографической повести «Ремесло» он писал: «Почему я отправился именно в Таллин? Почему не в Москву? Почему не в Киев, где у меня есть влиятельные друзья?.. Разумные мотивы отсутствовали. Была попутная машина. Дела мои зашли в тупик. Долги, семейные неурядицы, чувство безнадежности».
Он устроился корреспондентом в газеты «Советская Эстония» и «Вечерний Таллин» и позднее описал журналистские будни в сборнике «Компромисс». Для всех новелл Довлатов выбрал одну композицию: каждая история начиналась с отрывка из газеты, а затем писатель рассказывал, как создавался этот текст.
В 1970-е произведения Сергея Довлатова наконец-то начали публиковать. В «Неве» напечатали новеллу «По собственному желанию», а в журнале «Юность» вышел рассказ «Интервью». Однако редакторы и этих изданий все еще редко брали в номер работы Довлатова. Чаще всего ему предлагали написать специально для журнала рассказы о советской действительности. А те новеллы, которые Довлатов присылал в редакцию сам, публиковать обычно отказывались. Поэтому многие произведения писателя распространялись в самиздате.
В начале 1974 года гостивший в Таллине сотрудник журнала «Юность» предложил Сергею Довлатову написать рассказ про рабочий класс, приложить к нему еще один — пригодный к публикации, приличный. И прислать все это ему в «Юность»: «В таком сочетании, скорее всего, и будет результат». Из своих годных к публикации рассказов Сергей выбрал «Солдаты на Невском». Про рабочий класс долго и упорно писал. Сюжет определился быстро — «Интервью», из журналистской практики. А вот слова подбирались тщательно и долго. Переписывал несколько раз. Рассказы торжественно были отправлены в Москву. Вскоре пришло радостное известие — ждите шестого номера. <…> В конце июня в Таллин прибыл долгожданный номер. Опубликован был только рассказ про рабочего! Это был удар!»
Возлюбленная Довлатова Татьяна Зибунова (по книге писателя Валерия Попова «Сергей Довлатов» из серии «ЖЗЛ»)
В эстонском издательстве «Ээсти раамат» в это время начали набирать первый роман Довлатова «Пять углов» (другое название — «Городские рассказы»). Книга уже была готова к выходу, когда ей заинтересовались сотрудники КГБ. В последний момент роман запретили. Его набор был уничтожен, и в итоге «Пять углов» так никогда и не были напечатаны.
В 1975 году Довлатов вернулся в Ленинград и устроился редактором в детский журнал «Костер». Его коллега, поэт Владимир Уфлянд вспоминал: «Сережа оказался изумительным редактором и золотым работником. Приходишь в редакцию в девять часов утра, никого еще нет, сидит один Сережа. Он всегда приходил раньше всех. Помню, он очень много времени тратил на детские письма, которые поступали в «Костер». <…> Он самым внимательным образом все читал и потом ровным разборчивым почерком писал ответы». Еще Довлатов писал рецензии для журналов «Нева» и «Звезда». Всего в изданиях вышло около 10 его статей.
В то же время Сергей Довлатов продолжал создавать рассказы. Его произведения выходили в самиздате, а еще — в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы». Некоторые новеллы в иностранные редакции передавали друзья писателя без его ведома. За публикации в этих изданиях в 1976 году Довлатова исключили из Союза журналистов СССР. Однако даже после этого он продолжил сотрудничать с зарубежными изданиями, американской радиостанцией «Свобода».
Чтобы заработать, летом Довлатов стал ездить в музей-заповедник Александра Пушкина «Михайловское». Туда он устроился экскурсоводом: «Я механически исполнял свою роль, получая за это неплохое вознаграждение». Будни музейных сотрудников Довлатов описал в повести «Заповедник». Прототипом главного героя — Бориса Алиханова — стал сам автор.
В 1977 году в издательстве Ardis Publishing в США вышла «Невидимая книга» Довлатова — его мемуары, истории о жизни в СССР, отрывки из записных книжек. Позднее это произведение писатель доработал и включил в состав повести «Ремесло».
Сергей Довлатов в эмиграции: «Книги стали выходить одна за другой»
В июне 1978 года «Невидимую книгу» Сергея Довлатова прочитали в эфире радио «Свобода». А уже через несколько недель писателя арестовали. Друг Довлатова, литературовед Андрей Арьев вспоминал: «Однажды Сережу просто забрали на улице в милицию. Избили и дали пятнадцать суток. Он действительно эти две недели в тюрьме просидел… Что касается формального обвинения, то в его деле написали, что Сережа милиционера, который пришел проверять у него документы, спустил с лестницы… <…> Сережа попал под пресс».
К тому моменту многие друзья и родственники Довлатова уже покинули СССР. Весной 1978 года из страны уехала вторая супруга писателя Елена Ритман вместе с дочерью Катей.
24 августа 1978 года Сергей Довлатов и его мать эмигрировали: «Меня неожиданно выпустили. И предложили уехать. Я согласился. Я даже не спрашивал, готова ли к отъезду мать». Сначала писатель жил в Вене, а через полгода перебрался в США. Там он поселился в округе Форест-Хиллс в Нью-Йорке.
Мы — это шесть кирпичных зданий вокруг супермаркета, населенных преимущественно русскими. То есть недавними советскими гражданами. Или, как пишут газеты, — эмигрантами третьей волны… У нас есть русские магазины, детские сады, фотоателье и парикмахерские. Есть русское бюро путешествий. Есть русские адвокаты, писатели, врачи и торговцы недвижимостью. Есть русские гангстеры, сумасшедшие и проститутки. Есть даже русский слепой музыкант.
Сергей Довлатов, из повести «Иностранка»
В 1980 году Довлатов стал редактором газеты «Новый американец», которая выходила на русском языке. Публиковались в издании эмигранты из СССР — литературовед Александр Генис, журналисты Петр Вайль и Борис Меттер, театральный критик и фотограф Нина Аловерт. В газете свои произведения печатали Иосиф Бродский, Василий Аксенов, Владимир Войнович и многие другие поэты и писатели. У Довлатова в «Новом американце» была собственная колонка. В ней он публиковал статьи и эссе о литературе, жизни в СССР и США: «Однажды я снял комнату во Пскове. Ко мне через щели в полу заходили бездомные собаки. А тараканов, повторяю, не было. Может, я их просто не замечал? Может, их заслоняли более крупные хищники? Не знаю. Короче, приехали мы [в США], осмотрелись. И поднялся ужасный крик: «Нет спасения от тараканов! Так и лезут из всех щелей! Ох уж эта Америка! А еще — цивилизованная страна!» Позднее эти эссе писатель включил в сборник «Марш одиноких».
«Новый американец» быстро стал популярен среди русскоязычного населения Нью-Йорка. Он выходил тиражом в 11 тысяч экземпляров. Однако просуществовала газета всего два года: чтобы ее выпускать, издатели взяли большой кредит, а выплатить его так и не сумели.
Еще Довлатов вел авторскую передачу «Бродвей 1775» на радио «Свобода». В ней писатель и гости программы обсуждали новости культуры и политики, книги, фильмы.
К середине 1980-х Сергей Довлатов стал популярен в США. Он печатался не только в эмигрантской прессе, но и в американских изданиях Partisan Review и The New Yorker. Читатели полюбили его легкий слог и ироничные описания. Иосиф Бродский писал: «Успех его у американского читателя в равной мере естественен и, думается, непреходящ. Его оказалось сравнительно легко переводить, ибо синтаксис его не ставит палок в колеса переводчику. <…> Этот человек говорит как равный с равными о равных: он смотрит на людей не снизу вверх, не сверху вниз, но как бы со стороны».
Еще в США начали публиковать книги Сергея Довлатова, над которыми он работал в СССР. В издательстве «Эрмитаж» напечатали «Зону» и «Заповедник», а в «Серебряном веке» — «Компромисс». В то же время в Париже вышел сборник «Соло на ундервуде». В книгу вошли отрывки из записных книжек Довлатова, которые он вел в СССР в 1960–70-х годах. Жена писателя Елена Ритман вспоминала: «Книги стали выходить одна за другой, каждый год. Конечно, это было счастье, ведь именно о том, чтобы печататься, Сережа мечтал всю жизнь».
Прототипами многих героев в произведениях Довлатова становились реально существующие люди — его родственники, друзья. Писатель часто рассказывал о смешных ситуациях в которые они попадали. Однако многие его знакомые считали, что, добиваясь выразительного текста, он сильно приукрашивал события или вовсе их выдумывал. Друг писателя Евгений Рейн вспоминал: «В подавляющем большинстве этим новеллам… не предшествовало никакого реального прообраза, фразы или ситуации. Все вымышлено, но опирается на глубокую подпочву. Из жизни брался характер, или тон, или очерк какого-нибудь действия. Они обдумывались художественно — до корня, до первопричины. И уже оттуда дар и мастерство Довлатова выращивали нечто новое».
В США Довлатов работал и над новыми книгами. В начале 1980-х он создал сборник «Наши». Каждый рассказ писатель посвятил своим родственникам — от прадеда до сына Николаса, который родился уже в Америке. В повестях «Иностранка» и «Филиал», сборнике «Чемодан» он рассказывал о жизни эмигрантов.
В конце 1980-х годов произведения Довлатова начали печатать и в СССР. В литературных журналах опубликовали повесть «Филиал» и некоторые рассказы.
В России Довлатова открыли и государственные, и неформальные издатели. Пожалуй, он отдавал предпочтение первым. Вторые его напугали. «Звонит мне один, говорит: издам в течение двух месяцев, тираж триста тысяч. Я спрашиваю, а продавать-то как будешь? А он говорит: а что продавать (в голосе Довлатова звенит восторженная интонация) — дам глухонемым по трешке, поставлю возле метро, и будут продавать». Довлатов и в нищих эмигрантских издательствах старался придать своим книгам привлекательный книжный вид: литературное изделие должно быть доведено до конца, отделано. Но главное — он был счастлив: его читают, будут читать.
Литературовед Лев Лосев, из статьи «Русский писатель Сергей Довлатов» (по книге Льва Лосева «Меандр»)
В 1990 году Сергей Довлатов начал работать над еще одним сборником рассказов, которому дал название «Холодильник». Все истории из этой книги он собирался посвятить еде. Однако писатель успел создать только две новеллы. Рассказ «Старый петух, запеченный в глине» стал его последним законченным произведением.
24 августа 1990 года Сергей Довлатов почувствовал себя плохо. В тот же день он умер в машине скорой помощи от сердечной недостаточности. Похоронили писателя на еврейском кладбище Маунт-Хеброн в нью-йоркском районе Куинс.
Главная фотография: Нина Аловерт / Государственный объединенный музей-заповедник истории Дальнего Востока им. В.К. Арсеньева, Владивосток
В публикациях
Фильмы
