Традиция щедрования в Климовском районе Брянской области
Иногда эти песни не имели специального названия, а обозначались по своей включенности в ритуал («пели, когда ходили по щодрах», «щодры пели»). Участниками обряда чаще всего были девушки, реже — дети, женщины старшего и пожилого возраста. Парни обычно ходили отдельными компаниями, их обход назывался «водить козу» и представлял собой самостоятельное обрядовое действие. Представители разных возрастных групп совершали обряд по отдельности, причем, как правило, в разное время: вначале дети, затем молодежь и позднее — люди старшего возраста: «Детки сабе прибегать, взрослые — сабе» (с. Шумиловка); «Детки раньше, женщины вечером» (д. Боровка). Впрочем, в некоторых деревнях участие детей нередко оценивается информантами как особенность современной обрядовой практики: «Сичас дети [ходят], и па аднаму. А раньше — здаровыи, как вы. И с гармонем» (с. Новые Юрковичи). Отмечается, что участники щедрования были нарядно, празднично одеты: «Женщины понаряжаются в платки большие з махрами и щадрують» (д. Боровка). По некоторым свидетельствам, участники обряда изменяли внешность, ходили ряжеными: «Вечером щодры. Шубы выворачивают, сажей брови понамазают» (д. Калеча). Обязательный атрибут щедрующих — одна или несколько сумок (в прежнее время — мешок), куда складывались продукты, которыми хозяева одаривали пришедших. В качестве подарков чаще всего фигурируют семечки, сало, хлеб, пожилых могли угостить водкой (горелкой). По окончании обхода все собранное делили поровну в чьем-либо доме, где устраивалось совместное застолье.
Войдя во двор и непременно остановившись под окнами, участники щедрования должны были испросить разрешение у хозяев на пение щедровок, а получив его — узнать, кому из членов семьи можно спеть песню. «Прúдем под вакно: «Тётка, петь песню?» — «Пейтя»!» (Ясеновка). «Бывало, под вакном кричишь: «Добрый вечар! Каму петь?» Ну и кажуть — то той, то той, хто дитёнку, хто мужику, хто дачке. Каждому ж была песня своя» (Петрова Гута). Этот характерный и весьма архаичный элемент новогодних обходов, видимо, не распространялся на детские щедровки: дети забегали в дом и пели, не спрашивая разрешения. Взрослых же могли вовсе не пригласить в дом, в таком случае они оставались на улице и пели «под окнами». Это важное условие щедрования объясняет еще одно широко известное в местной традиции название обряда — «ходить под вокны».
Песни-щедровки очень разнообразны как по своим текстовым воплощениям, так и по музыкальному строению. Обширный корпус данных фольклорных текстов представлен двумя контрастными интонационными сферами, закрепленными за разными возрастными группами исполнителей.
Основной массив щедровок юго-западной Брянщины относится к числу музыкально-поэтических текстов песенного склада, которые исполняются девушками или женщинами. Напевы таких щедровок имеют фиксированный звуковысотный контур и песенную манеру интонирования. Это классический тип щедровок, для которого характерна строфическая композиция с обязательным наличием рефрена, помещенного в конце строфы. Разнообразные по словесному содержанию рефрены выполняют, помимо всех прочих, четкую знаковую функцию, являясь специфическим жанровым признаком. Самый распространенный рефрен — «Святый вечер!», значительно реже на территории Климовского района встречается более развернутый рефрен «Святый вечер! Добрый вечер!». Обращает на себя внимание разнообразное интонационное воплощение припевных построений, которые могут не только пропевать, но также проговаривать и кричать, что создает контраст основной, опирающейся на десятисложный стих части песенной строфы.
Еще один тип песенных щедровок воплощается в трехмерной ритмике и отличается сложной строфической формой с большим рефреном, который по протяженности занимает полтора музыкально-стиховых периода. Его словесное наполнение меняется в зависимости от адресата, которому предназначена песня: парню поют «Соколю! Соколю ясный, панич прекрасный, Колечка!» или «Рай коню! Рай конюшенько, сам кавалером Иванька!»; девушке — «Любочка! Любочка-пани, говори с нами тихенько», а также «Ниночка! Цветю мой цветю, полная рожа [т.е. роза], Ниночка!».
В сюжетном фонде местных щедровок песенной группы (всего в традиции бытует около 20 сюжетов) явно преобладают песни, адресованные парням и девушкам. В них господствует брачно-свадебная тематика, рисуются положительные образы молодых людей, готовых вступить в брак, который является желаемой целью как самой молодежи и их семей, так и деревенского общества в целом:
Пошли девочки в лес по ягоды. Соколю!
Соколю ясный, парень прикрасный Витечка!
В лес по ягоды, та й заблудились,
А прыблудили к дубу к берёзе,
К дубу к берёзе. к торный дарозе.
— Витечка-братец, выведь из лесу!
Дадим мы табе сто рублей денег!
— Денег не беру, з лесу не веду.
— Дадим мы тебе красную девку!
— Девочку беру, з лесу выведу.
(с. Гетманская Буда)
А в леску. в леску на жёлтом песку,
Святый вечер!
Пава летала, перья ронила.
Света сбирала, вяночек вила,
Извивши венок, пошла у танок.
Што у том танку трёх полюбила.
Первый полюбив — платок подарив,
Другой полюбив — перстень подарив,
А за третьего я сама пошла.
(с. Ясеновка)
Исполнение подобных текстов должно было оказать магическое действие и способствовать образованию новых семейных пар.
Несколько менее распространены щедровки, адресованные хозяину дома. В сюжетах таких песен нередко доминируют христианские темы, например, мотив встречи и угощения святых праздничной трапезой. В щедровках данного цикла выделяются образцы со специфическими рефренами, например «Радуйся! Да радуйся Тройца, Сын Божий народился!». Мелодика подобных песен-щедровок впитала в себя черты церковных песнопений, кантового стиля. Основные исполнители таких песен — как правило, пожилые женщины.
А у ворот-ворот, у Ивановых.
Святый вечер добрым людям!
Стояла трава кучерявая.
А на той траве свечечки горять.
Искарка ўпала — речечка стала.
А в той речечке сам Бог купался,
Сам Бог купался с усеми святыми.
Ох ты. пан Иван. застилай столы,
Застилай столы. клади пироги.
А придя к тябе сам Бог вечерять.
Сам Бог вечерять с усеми святыми.
(д. Боровка)
Что у пана Йвана да на его дворе. Радуйся!
Ой радуйся небо, веселися земля,
Сын Божий народился!
Что на его дворе яблоня стояла.
Что на той яблони серебряны ветки,
Серебряны ветки, золотая кора.
Серебряны ветки — да то его детки.
Ой придя же к тебе сам Господь вечерять.
А сам жа ён сядя да на покути.
А матерь Божия по конец стола,
По конец стола именя [т.е. имена] дала:
Именя дала Святоя Василля,
Святоя Василля людей звесялила.
(с. Гетманская Буда)
Второй, во многом контрастный песенным щедровкам, круг музыкально-поэтических текстов новогодних обходов образуют коротенькие песенки простого склада, без рефренов, с однофразовыми незатейливыми мелодиями. Представленные на юго-западе Брянщины в изобилии, они в подавляющем большинстве случаев исполнялись детьми. Спектр артикуляционного воплощения детских щедровок колеблется от напевного до декламационного.
Очень редко такие щедровки имеют протяженную форму, чаще это краткие высказывания. В поэтических текстах детских щедровок упоминается сам обходной обряд в зачине и акцентируется мотив выпрашивания подарков в заключительной части:
Щодры-бодры,
Капусты вёдры,
Решета блинов
Выносьтя на семь казаков!
(д. Сушаны).
Щодры-бодры,
На печи вёдры,
Под печью корец —
Дай, баба, блинец!
(п. Бугровка)
Щадрую-щадрую,
Ковбасу чую,
Дайте ковбасу,
Я домой понесу!
Дайте треттю,
Хоть овечью!
Добрый вечер! Добрый вечер! Добрый вечер!
(Чуровичи)
Шчадровачка шчадровала,
У вакенце заглидала:
Шо ты, тётка, наварила-напекла?
Давай сюды да вакна!
Не режь, не ломай,
А по целому давай!
(с. Новые Юрковичи)
Кола кринички скачут синички,
А вы люди знайтя, сталы накрывайтя
По канхветки давайтя!
А наверх колбасу, я домов понясу!
(с. Шумиловка)
Щодрый вечар, добрый вечар!
Ти дома-дома сам пан-господарь?
Хоть жа ён дома, да не кажеца,
В нову шубочку прибираеца.
Шуба-шуба, шуба любая,
А в той шубочки калиточка,
А в калиточки два шаляжочки[1],
А в шаляжочку по пирожочку.
Вынось хоть блин, хоть сала клин,
Хоть ковбасу, дак дамов понясу!
А як другую, дак ище пощандрую!
(c. Каменский Хутор)
Ластовочка-щебятушечка
Подлетала под окошечка.
А в поли, в поли кружочек доли,
А в том кружочку свечечка гарить
Ясенькая, красненькая.
А с той свечечки искарка ўпала,
А с той искарки возерца стала,
А в том возерцы сам Бог купаўся,
Исусом Христом, святым Рожаством.
[Говорком: ]
Скарей даритя. нас не барытя[2]!
(с. Чёлхов)
Краткие выкрики с выпрашиванием подношений могли звучать по окончании песенных щедровок: «Спели песню, а оны таргуюца, что вынесть. Во и крычым:
Дарытя, не манитя!
Коротки наши свитки,
Помёрзли наши лытки!»
(с. Чернооково)
По музыкальной стилистике к группе детских щедровок примыкают сравнительно редкие на данной территории образцы мужских щедровальных текстов со следующим широко известным на южнорусских территориях текстом:
Ходя Илья на Василя,
Нося пугу дратяную.
Куда ни махнеть — там жито растеть!
Куда ни махае, там пшаница вылягае!
[Кричат: ]
Вынось бутылку! Здаровья вам!
(с. Шумиловка)
Из всего богатого спектра новогодних обрядовых обходов, некогда бытовавших в Климовском районе Брянщины, сегодня, как и в других юго-западных районах области, практикуются лишь детские обходы. При этом большинство текстов представляют собой осовремененные образцы детских поздравительных песенок, которые не поют, а декламируют:
Я маленький мальчик
Залез на стаканчик,
Стаканчик на бочок —
Дайте в руки пятачок.
(с. Новый Ропск)
Я девочка маленька,
Запасочка рябенька,
Черевички козловеньки.
Будьте с праздничком здоровеньки!
(с. Новый Ропск)
А ду-ду-ду,
Я у хату иду,
Печка топится.
Блина хочется.
Открывайте сундучки,
Подавайте пятачки,
Пятачков нету —
Давайте конфету.
(с. Новый Ропск)
