Творческое наследие сказочников отца и сына Дмитриевых из Пудожского района Республики Карелия

В феврале 1938 года сотрудница Карельского Научно-исследовательского института культуры И. Ломакина записала от 75-летнего жителя деревни Рагнозеро Осипа Ивановича Дмитриева сказку «Про Бан-царицу огненную колесницу», относящуюся к сюжетному типу Конек-горбунок. Тогда же собирательницей был «взят на учет весь <его> репертуар» [См. Библиографию №2], состоящий из 40 текстов, хотя сам Дмитриев указывал, что «сказок знает полусоток наверняка».

Летом того же года сотрудник КНИИК В.Р. Дмитриченко записал от Осипа Ивановича еще четыре сказки: «О Светлане» (сочетание сюжетов Царевна-лягушка, Муж ищет исчезнувшую или похищенную жену и Смерть Кощея в яйце), «Про богатыря царя Перегара» (сюжетный тип Свинка золотая щетинка), «Про крестьянина» (сюжетный тип Царская собака), «Про Любодея» (сочетание сюжетных типов Медный лоб и Шесть чудесных товарищей). В отчете об экспедиции В.Р. Дмитриченко сообщил дополнительные сведения: «Былин <Осип Иванович> много никогда не знал, а известен среди жителей района, как хороший сказочник, которого раньше приглашали в гости по деревням с тем, чтобы «послухать» его сказок. Сказки длинные, чаще фантастические, у героев самые причудливые имена. Видимо, эти сказки вышли из лубочной литературы. Знает несколько бытовых сказок. Сказывать любит; рассказывая, шутит, делает от себя вставки, чтобы заинтересовать слушателей. Знает формулы, которые говорятся в начале сказки слушателям, с просьбой слушать внимательно, и в конце сказки, где говорится, как бы следовало наказать того, кто плохо слушал (формулы нецензурные). Сказки «выслухал» на сплавах. Отец его сказок не знал» [См. Библиографию №2].

Итак, разные собиратели записывали фольклорные произведения от Осипа Ивановича трижды. К большому сожалению, в архиве содержится лишь пять его сказок. Теперь мы можем только предполагать, почему собиратели не зафиксировали весь репертуар сказочника. Возможно, это было связано с тем, что в 1930-е годы процесс сбора фольклорного материала был очень трудоемким, ведь записи делались от руки. По словам Т.И. Сенькиной, именно «несовершенные формы записи, а впоследствии и смерть <Дмитриева> не позволили записать весь репертуар» [См. Библиографию №4]. Осип Ивановича не стало в 1939 году.

В архивных материалах имеются минимальные сведения, касающиеся жизни О.И. Дмитриева, записанные с его слов сыном Михаилом в 1939 году: «неграмотный, женат, имею одного сына, не работаю нигде. Живу — Пудожский район, Куганаволокского сельсовета, деревня Рагнозеро. Газет, книг не читаю. Знаю сорок пять сказок, песен — две, былин — две. Не рассказываю сказок и т. д. Новых не составляю.

Крестьянин, бедняк, участвовал во время гражданской войны у красных, в разведку к белым и сам ходил, тоже по наряду красных, помогал красным устраивать окопы» [См. Библиографию №2].

В 1940 году ученые К.В. Чистов и Ю. Агулянский повстречались с вдовой О.И. Дмитриева, которая сообщила, что у мужа было прозвище — «Оська (Осип) Паленый». Эту же информацию подтвердила в 1977 году сказочница из деревни Пога Пудожского района Е.М. Лёвина: «его „Жганый” все звали. У ёго лицо тако пятёнышкам было дак. Подсеки жгали, ён подошел, а его огнем опалило» [См. Библиографию №2].

В 1975 году сотрудники Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН познакомились с единственным сыном О.И. Дмитриева — Михаилом. Он сообщил, что отец был сказочником: «сколько о празднике не гостит, а ночи уж не сыпал, не спит. Днем когды лягет, а ночами не приходится. Все сказки рассказывает. В какой бы деревне ни был, куды нос не сунет, там и сказки. Память была така, что если кто сказку сказал, дак через год спроси, он дословно перескажет» [См. Библиографию №2]. В 1976 году от М.О. Дмитриева были зафиксированы дополнительные сведения об отце, касающиеся его семьи, рода деятельности, умения рассказывать сказки: «Вот у моего папаши неродная мать была. Пока Иван Захарьевич, дедушко, был живой (Пречистый праздник у нас — это Звижевдень 8 сентября, по-старому 14 сентября был), он в Пречистый праздник вокурат помер, это 8 сентября, а 22 ноября уже три брата на три хозяйства разделились: вот мой отец и два дяди, хотя их-то еще матерь <братьев> жива, родная мать была жива, дак оны-то отошли от него вместе, а моего отца отделили.

<…> У отца было тпрукало да нукало и все — корова да конь. А таких хозяйств много было. <…> Ему <отцу> сельское хозяйство, что петля вот подготовленная на шею, что вот-вот завернуться. Он на хозяйство не глядет, мама-покойница все.

— А он чем занимался?

— А он, во-первых, ремесла никакого не имел. Мужчина был здоровенный, не такой, как я, росту был — мне и в задницу не плюнуть, а не только в бороду. Такой был. Но вот леной был. Ничего его не интересовало, кроме рыбной ловли.

— Рыбная ловля, да еще дело-то было у него хорошее.

— Рыбная ловля: он во всем озере каждый камешок знал, каждый камень знал, где, какой. Бывало, я пока еще эдаким пацаном был, а потом уже дородно подрос, уже я на корме стал управлять делом, а он весла, как идет, дак: «Вот, Михайлушко, ты замечай вот здесь так проехать нап, тут кокорина кака-то есть нешевелима, или тут камень есть — не заезжай сюды вот». И всё россказыват пока. Насчёт рыбной ловли, дак уж.

— Специалист был?

— Специалист.

— А еще лучше сказки рассказывать.

— Ну, а насчёт сказок, так уж. Давно, давно это дело было. Приезжали из Москвы и Ленинграда, записывали сказки. <…> Приедут сказители собирать сказок, дак он всю свою работу бросит, ведь индивидуально жили в то время, должен уж работой своей человек заботный интересоваться, — для него никакой заботы не было. Неделю так с има и калякает. Неделю сидит да балагурит» [См. Библиографию №2].

Спустя почти сорок лет после встречи с О.И. Дмитриевым, произведения, входившие в его репертуар, были записаны от его единственного сына. Знакомство собирателей с 70-летним Михаилом Осиповичем состоялось в 1975 году в деревне Авдеево Пудожского района Карелии. Оно «началось с рассказа о подвигах Рахты Рагнозерского» [См. Библиографию №4], который, по преданию, основал родную деревню М.О. Дмитриева Рагнозеро. Тогда же и было установлено, что Михаил Осипович является представителем богатой семейной сказочной традиции.

Собиратели зафиксировали подробный рассказ о жизни М.О. Дмитриева, где он сообщил сведения о своей семье, в том числе, об отце: «Родился я в семье крестьянина-бедняка. Семья большая. Пока все в семье были, хозяйство было хорошее. Отец с братьями разделился, когда мне пошел второй год. Родился я на озере во льду. Я первого ноября родился. Осенью лед замерзал на озере, мама ездила ловить, до дому не доехала, целый километр от берега копались по льду, а там дальше озеро было свободное; вот до дому не доехала километра и меня родила.

Отец очень бедно жил. Правда, его несчастье искало большое. Поделился с братьями, семи годов конь пропал у его, корова подохла. Конь пропал, он весеннего сева вообще не мог сделать хорошего. Ну, и так повело-повело до того, что он уже стал самым низким хозяйством. Ну, когда я стал подрастать, я еще таким пацáном был, а он на меня все хозяйство свалил. Я родился в 1905 году, а он помер в 1939 году. И не бáливал веком. Никогда и не видал, чтобы он заболел. Как заболел, на седьмые сутки и помер.

<…>

Отец прожил 87 лет, родился и жил в Рагнозере <…>» [См. Библиографию №2].

М.О. Дмитриев не учился в школе: «Школьной скамьи я не видал. Был такой рязанский мужичок, который организовал кружок самообразования, я с кружка самообразования свое учение и начал, вот самоучкой только» [См. Библиографию №2].

Он рано женился, был многодетным отцом: «Женился я — жениху и невесте было тридцать три года вместе взятые. Два года прожил, вот первая дочка у нас родилась. И так через два года у нас родилось дитя. Одиннадцать человек родила она, двенадцато — пустое брюхо было. Четверо померло, а семеро вот выращены, женены, выданы. Живем вдвоем» [См. Библиографию №2].

Дмитриев рассказал и о своей трудовой деятельности: «До 1931 года я занимался хозяйством, крестьянством. В 1931 году вступил в колхоз. Пять годов бригадиром проработал в колхозе. Потом было такое специальное правительственное постановление об уходе колхозников на производство. Надоть было поднять производство. Ну, и меня выделяют в лесозаготовительную организацию. На службу сходил на войну, пришел и опять в лесозаготовительную организацию до 1947 года.

В 1947 году выбрали председателем колхоза, председательствовал пять годов, а потом меня отозвали председателем в сельский совет. Четыре года восемь месяцев в сельском совете проработал, а потом в подсобном хозяйстве кладовщиком отработал.

В 1962 году из Рындозера переехал в Авдеево, домишко перевез, в строительной бригаде работал» [См. Библиографию №2].

Во время первой встречи с М.О. Дмитриевым в 1975 году сотрудница сектора фольклора Т.И. Сенькина записала от него на магнитофон пять сказок, две из которых были зафиксированы в свое время от О.И. Дмитриева. Еще 16 текстов были собраны Т.И. Сенькиной и Т.С. Курец годом позднее, в мае 1976 года. Одна из этих сказок также была ранее записана от Дмитриева-старшего. Таким образом, в научном архиве Карельского научного центра Российской академии наук хранится 21 сказка из репертуара Михаила Осиповича, включая четыре произведенные в 1976 году повторные записи. По признанию самого Дмитриева-младшего, он усвоил почти все известные ему сказки от отца: «Все, что знаю, — это все от отца».

По своей жанровой принадлежности большинство сказок М.О. Дмитриева относятся к волшебным. Упоминаемые ранее сказки «О Светлане» / «Про жену Светлану» (соединение сюжетов Царевна-лягушка, Муж ищет исчезнувшую или похищенную жену и Смерть Кощея в яйце) и «Твой друг Любодей» (сочетание сюжетных типов Медный лоб и Шесть чудесных товарищей) записывались от отца и сына Дмитриевых в 1938, 1975 и 1976 годах. При этом от Михаила Осиповича они были зафиксированы дважды. Сказка «Про Бан-царицу, огненную колесницу» (сюжетный тип Свинка золотая щетинка) была записана и от Осипа Ивановича, и от Михаила Осиповича.

Объединение нескольких сюжетных типов характерно и для других сказках М.О. Дмитриева. Так, в текстах соединены: 1) Два брата, Бой на калиновом мосту, Победитель змея; 2) Мышь и воробей, Чудесное бегство; 3) Нерассказанный сон, Верный слуга.

Репертуар М.О. Дмитриева включает и другие популярные сюжетные типы волшебных сказок: Сивко-Бурко, Конек-горбунок, Незнайка, Чудесные дети. Присутствуют у него и менее распространенные в русской сказочной традиции сюжеты: Благодарный мертвец, Заячий пастух.

Помимо волшебных, от Дмитриева-младшего были записаны четыре сказки новеллистического содержания, относящиеся как к излюбленным сюжетным типам (Царь и купеческая дочь, Оклеветанная девушка, Дядя и племянник), так и к редчайшим (Спасение от разбойников).

М.О. Дмитриев сообщил собирателям одну сказку об одураченном черте (сюжетный тип Дележ урожая).

Наконец, от него была зафиксирована сказка анекдотического содержания, не имеющая соответствий в Сравнительном указателе сюжетов фольклорных сказок: в ней речь идет о том, что старик и старуха перед смертью решают признаться друг другу в грехах; выяснилось, что старуха изменяла мужу столько раз, сколько горошин лежит в мешочке за иконой.

Хранящиеся в архиве тексты сказок из репертуара отца и сына Дмитриевых свидетельствуют о семейной преемственности, в результате чего представитель младшего поколения усвоил сказки представителя старшего поколения практически полностью. В некоторых случаях поражает почти дословное воспроизведение фраз, используемых и его отцом. Например, Дмитриев-отец так описывает героиню (Светлану) в одноименной сказке при первом ее появлении в тексте: «старушка, ни зуба во рти, и ни глаза во лби»; у его сына в обоих случаях функционирует «старуха ни зуба во рте, ни глаза во лбе»; похититель характеризует себя в варианте Осипа Ивановича следующим образом: «Я что ли не худой, я ли не горбатый, а нос ли не сутуловат». У Михаила Осиповича используется описание: «Я ли не горбатый, у меня ли нос не сутуловатый», которое в повторной записи дополняется фразой «али чего во мне не хватат».

В то же время, зафиксированные от Дмитриева-младшего тексты отличаются от сказок Осипа Ивановича, то есть от источника, к которому непосредственно восходят. Прежде всего, они имеют разный размер: сказки, записанные от Дмитриева-отца, меньше, чем сказки Дмитриева-сына. Увеличение объема обусловлено во многом тем, что у Дмитриева-младшего более образный язык. Например, упоминаемая сказка о Светлане в исполнении Осипа Ивановича начинается так: «У царя было три сына: Петр-Царевич, Алексей-Царевич, Иван-Царевич». А его сын использует в зачине присказку: «Не в котором царстве, не в котором государстве, именно в том, в котором мы живем (например, вот как в Авдеево), жил был царь, у царя было три сына — Николай, Федор и Иван» (1975 г.); «Не в каком царстве, не в каком государстве, именно в том, в котором мы живем, как мы в Авдеевой с вами занимаемся, жил был царь. У царя было три сына — Николай, Федор и Иван» (1976 г.). Ситуация, связанная с перевоплощением героини после первой встречи с царевичем, изображается Осипом Ивановичем следующим образом: «Так что солнышко зашло за леса, уходит старушка в другую комнату и вынимае кольцо с руки, и сделалась очень прекрасная женщина». Дмитриев-младший использует более развернутое описание: «Только солнце село, она снимает кольцо с руки. Он как посмотрел на нее, она такая красавица, такая прелестная, что он рад бы ее сразу схватить, обнять и поцеловать» (1975 г.).

С сожалением приходится отметить, что в архиве нет фотографий ни Дмитриева-отца, ни Дмитриева-сына.

Лишь некоторые записанные от них сказки были опубликованы [См. Библиографию №3].

[1] Беломорские былины, записанные А. Марковым. М., 1901. С. 304–305.
[2] Астахова А.М. Былины Севера. Т. 1. С. 84.
[3] Беломорские былины, записанные А. Марковым. М., 1901. № 61–65. С. 304–305.
[4] Материалы, собранные в Архангельской губ. летом 1901 г. А.В. Марковым, А.Л. Масловым и Б.А. Богословским. Ч. 1: Зимний берег Белого моря. Волость Зимняя Золотица // Труды Музыкально-этнографической Комиссии. Т. 1. М., 1906. С. 11–157. № 4–5, 8–9.
[5] Беломорские былины, записанные А. Марковым. М., 1901. С. 254.
[6] Там же. С. 304. По предположению А.В. Маркова, там он выучил старины, неизвестные другим сказителям в Золотице: Илья и калики; Святогор и Илья; Женитьба Добрыни и неудачная женитьба Алеши; Алеша и Тугарин; Борис Романович; Соловей; Разбойник Илья; Два купца в кабаке; Сенька Разин; Петр I.
[7] Рабочие, ходившие на рыбную ловлю и бой зверя на судах хозяев за проценты.
[8] Там же. С. 304.
[9] Астахова А.М. К новым записям былин в Поморье // Советский фольклор. № 2–3. 1935. М.; Л., 1936. С. 153–154.
[10] Чужимов В.П. Новые записи былин в Поморье // Советский фольклор: Сборник статей и материалов. М.; Л., 1936. Вып. 2–3. С. 119–151. [11] Творчество народов СССР / Под ред. А.М. Горького, Л.З. Мехлиса, А.И. Стецкого. М., 1937.
[12] Участники экспедиции на Северный полюс в Архангельске // Комсомольская правда. 1937. 24 июня, № 143.
[13] Сказания Марфы Семеновны Крюковой: Сказание о Ленине. Чапай. Поколен-борода и ясные соколы / Зап., обраб. и послесл. В. Попова. М., 1937; Сказания-поэмы Марфы Семеновны Крюковой / Зап., обраб. и послесл. В. Попова. Архангельск, 1937. В 1938 г. В. Попов издал еще одну книгу — «Сказание о Ленине Марфы Семеновны Крюковой» (М., 1938).
[14] Астахова А.М. Беломорская сказительница М.С. Крюкова // Советский фольклор: Сборник статей и материалов. М.; Л., 1939. Вып. 6. С. 176–213.
[15] Былины М.С. Крюковой / Зап. и комм. Э. Бородина и Р. Липец. М., 1939–1941. Т. 1–2 (Летописи Гос. лит. музея; Кн. 6).
[16] Крюкова М.С. Нагай-птица / Зап. В. Попов. Архангельск, 1940; Крюкова М.С. Сказки / Зап. и ред. В. Попова. Архангельск, 1940.
[17] См. подробнее: Попов В. Марфа Крюкова. М., 1940.
[18] Крюкова М.С. На Зимнем береге, у моря Белого / Зап. летом 1939 г. Э. Бородина-Морозова. Архангельск, 1940. [19] См.: Крюкова. Т. 1. С. 723–730; Гуменник А.З., Кривоносов В.М. Марфа Семеновна Крюкова и северные былины // Советская музыка. 1939. № 1. С. 49–55.
[20] Крюкова М. С. О богатырях старопрежних и нынешних / Запись Э.Г. Бородиной-Морозовой и А.А. Морозова. Архангельск, 1946; Крюкова М.С. Беломорские былины / Запись Э.Г. Бородиной-Морозовой. Архангельск, 1953.
[21] М.С. Крюкова. Некролог // Лит. газета. 1954. 9 января, № 4.
[22] Астахова А.М. Беломорская сказительница М.С. Крюкова // Советский фольклор. Сборник статей и материалов. № 7. М.; Л., 1941. С. 247–248.
[23] Попов В. Марфа Крюкова. М., 1940. С. 23.
[24] Там же.