Традиция духовных стихов в Глинковском районе Смоленской области
Глинковский район расположен в центре Смоленщины, на левобережье Днепра в его верхнем течении. Экспедициями Российской академии музыки имени Гнесиных в 1990-е годы здесь была выявлена чрезвычайно богатая традиция духовных стихов. В различных поселениях района было записано более 100 образцов этого жанра, а также большое число бесед с местными жителями об условиях исполнения стихов, связанных с ними поверьях, формах передачи традиции и многом другом.
Духовные стихи — особый пласт русского музыкально-поэтического фольклора, который складывался на протяжении многих веков и отразил характерные для народного сознания представления о христианской вере и связанных с нею нравственных основах жизни. Духовные стихи привлекали к себе внимание не только исследователей фольклора, но и широкого круга образованной интеллигенции. К ним проявляли интерес такие выдающиеся деятели науки и культуры как А. Пушкин, Н. Гоголь, И. Некрасов, А Радищев, П. Бессонов, А. Веселовский, П. Киреевский, А. Пыпин, Г. Федотов, Н. Языков. Обращались к ним и музыканты: почти каждый дореволюционный сборник народных песен открывался духовными стихами. Тем не менее, публикации текстов духовных стихов в XIX веке были единичными и разрозненными. Единственным крупным их изданием стал двухтомник П.А. Бессонова «Калеки перехожие» [См. Библиографию №2]. С музыкальной точки зрения духовные стихи в то время практически не изучались.
Особенно сложная ситуация в отношении исследования духовных стихов сложилась в XX веке, когда в связи с гонениями на церковь был введён запрет даже на их фиксацию в экспедициях. В результате, в течение долгого времени (до 1970-1980-х годов) фольклористы оставались в неведении по поводу состояния духовных стихов в народной среде. Основные носители жанра в прошлом — калúки перехожие — исчезли вследствие громадных социальных потрясений, изменивших социальное устройство русского общества. Оставалось неясным: кто унаследовал их традицию, где и как, в каких условиях существует этот жанр в XX веке, можем ли мы говорить о его региональных формах, каков музыкальный язык духовных стихов. Предположения носили в основном пессимистический характер. Дореволюционные музыкальные публикации духовных стихов мало проясняли ситуацию, так как были немногочисленными и при этом отличались чрезвычайной пестротой.
Музыкально-фольклорные экспедиции в Смоленскую область, начавшиеся в 1970-е годы и продолжающиеся по настоящее время, совершенно перевернули представления ученых о современном состоянии традиции духовных стихов, об их содержании, поэтической и музыкальной стилистике. Во всех смоленских сёлах был зафиксирован огромный массив образцов этого жанра. Только в звуковом архиве Российской академии музыки хранится более 700 звукозаписей смоленских духовных стихов. Участники экспедиций стали свидетелями живой традиции стихов, активно функционирующих в современной жизни смоленских сёл. Коллекция духовных стихов, записанная в Глинковском районе, достаточно представительна и в полной мере отражает особенности жанра, наблюдающиеся на всей территории Смоленщины.
По поэтическому содержанию стихи, записанные в Глинковском районе, как и прочие смоленские стихи, можно разделить на три группы. В первую входят стихи на христианские сюжеты, заимствованные из священного писания, апокрифов, житий святых, то есть так называемые классические духовные стихи. Среди них в Глинковском районе наиболее популярны сюжеты о двух Лазарях, Алексее человеке Божьем, Егории храбром, Иосифе, Богородице, смертных муках Христа, Страшном Суде, о расставании души с телом. Такие стихи фольклористы считают эпическими. Но в глинковских сёлах они поются на те же напевы лирического характера, что и стихи иного содержания. Тексты в большинстве случаев также имеют не столько эпическую, сколько лирическую природу. Что же касается духовных стихов с напевами, близкими эпической стилистике, то они зафиксированы на Смоленщине в гораздо меньшем количестве.
Вторую тематическую группу образуют духовные стихи, связанные с традиционными представлениями о соотношении «того» и «этого» света, о смерти, наказании за грехи, покаянии. Народные мифологические мотивы переплетаются в них с религиозными представлениями. Наиболее характерны тексты с сюжетами о прилёте ангелов за душой умершего; о приходе усопшего в родной дом на помин; о проводах души умершего; содержащие обращение умершего к Богу (ангелам) с просьбой отпустить его домой, а также слова благодарности родственникам за хороший помин.
Вы не пить пришли, не гулять,
А мы Дунину душу проводить пришли.
Дунино тело в землю пойдёт,
А душу её Господб Бог возбмёт,
Господь Бог возьмёт на впакаяния.
А мы стих спели унываючи,
Дунину душу провожаючи
(д. Берёзкино).
Отметим, что стихи данной группы до экспедиции в смоленский регион фольклористов Пушкинского Дома и Российской академии музыки имени Гнесиных практически были неизвестны и не публиковались.
К третьей группе относятся тексты стихов с балладными сюжетами, в которых, как и в стихах второй группы, присутствуют христианские мотивы. Среди них наиболее распространены сюжеты встречи сироты (или вдовы) с Христом, о двух сиротах и злой мачехе, о девке-детоубийце, об отравлении невестки свекровью.
Худое время нынече настало —
Как померла мати, остались сироты.
Большая сиротка пошла у батрачки,
Людюшкам годити да всем наравити.
Меньшая сиротка пошла в чисто поле
К зелёному гаю, искать свою маму.
Навстречу сиротке да сам Господь Бог:
… — Куда ты, сиротка, куда ты, маленька?
— Я иду, иду я к зелёному гаю,
К зелёному гаю, искать свою маму.
— Вернись ты, сиротка, вернись ты, маленька.
Далёко ты зайдешь, маменьки не найдешь
А твоя же мати на крутой на горке,
На крутой на горке у сырой могилке
(с. Белый Холм).
Несмотря на серьёзные тематические различия, все тексты объединены общими напевами, поются в одних и тех же ситуациях и общим названием. Местные жители называют их стишками.
Народная терминология со всей очевидностью выделяет духовные стихи среди других песенных жанров. Их редко называют песнями (божественными, богомольными, святыми и пр.), но чаще всего стихами, стишками, подчёркивая приоритет поэзии над музыкой. По манере исполнения стихи выделяются среди прочих музыкальных жанров местной традиционной культуры. Так, если песни здесь, как и во многих других западнорусских традициях, исполняют громко — кричат ва всю галаву, то стихи поются тихо, сосредоточенно, размеренно. В такой манере в глинковских сёлах поют только стихи. Исполнители редко используют глагол петь, а чаще употребляют глагол читать: «[— Это не считалось, что петь?] — Не-ет! Не-е! Это как стихи, стишки… Это как читать» (с. Белый Холм).
Носителями традиции духовных стихов в глинковских сёлах, как и повсюду на Смоленщине, являются женщины старшего возраста (1910-1930-х годов рождения). «[— Стишки обычно кто поёт?] — Вот такие пожилые женщины. У нас, которые были — поумирали. Теперь уже мы занимаем место» (с. Белый Холм). Но и более молодые жительницы сёл проявляют интерес к стихам и перенимают их у старших. Популярности стихов способствует особая форма их современного бытования: в настоящее время они приурочены к похоронному обряду, по сей сохраняющему свои глубинные смыслы, рождённые на пересечении народных и христианских представлений. Духовные стихи поются в основном коллективно во время ритуальных трапез и других обрядовых ситуаций: при выносе гроба, по дороге на кладбище, над могилой. «Этот стих поём, когда отправляем. Ну, если «Христа» поют, то «Христа» поём и стих какой споём. А любой, какой надумаем. Этот же самый, что «Гроб подняли» поють. Да, «Умерла наша надёжда»… На кладбище споём стишки, когда вот гроб стоить, закопають — тоже споём стишок-два» (д. Марьино). Но главные обряды похоронного комплекса, во время которых обязательно исполняются духовные стихи — ночные бдения над покойником (сидения) и поминальные трапезы (помины). Запреты и предписания, регулирующие пение стихов, противопоставляют их похоронным плачам: если плачут только свои, то стихи поют только чужие; плачи нельзя исполнять в тёмное время суток, стихи поют в любое, в том числе и ночами. «А как же! Ночь сидели, и родные всю ночь сидят! А стихи родные не поют!!! Родные — не поют! Не-е! Не! Приглашают специальных женщин. Называлось: «Ходите, пожалуйста, посидите!» (д. Марьино).
Но похоронным обрядом условия исполнения духовных стихов не исчерпываются. Их поют во время календарных поминок — на Радуницу, в Духовскую и Дмитровскую субботы, во время постов, когда пение песен запрещается. Звучат стихов и во время долгих зимних вечеров, например — в Коляды. Зафиксированы факты исполнения духовных стихов во время Пасхального периода, когда христианские концепты актуализируются. В таких условиях стихи часто исполняются сольно — для души, для себя. В то же время, исполнение стихов вне рамок похоронного комплекса практически совсем ушло из современной жизни, хотя наиболее старые певицы помнят другие времена. Важно отметить, что собирателями XIX века приуроченность стихов к похоронному обряду не зафиксирована.
Стихи до сих пор активно передаются от женщин старшего возраста к более молодым. Особенностью этого процесса является сочетание форм устной и письменной передачи. У многих глинковских жительниц есть тетради с записями наиболее любимых или новых перенятых стихов. В то же время для глинковской культуры стихов характерна и устная передача текстов: «[— А стихи в тетради записаны?] — Нет, — так. В самоучке, от старших, от бабушек, от поколения нашего шло» (с. Белый Холм). Напевы, естественно, также передаются устно. Распространена ситуация, когда услышанные на стороне и понравившиеся тексты стихов распевают на известные в данном селе напевы.
Содержание текстов духовных стихов учитываются исполнителями при выборе их для пения в той или иной ситуации или для определённой их последовательности. Есть специальные стихи, отмечающие начало и конец поминального застолья. Так, например, застолье могло может начинаться со стиха, в котором упоминается кладбище («Как на Спасовском на кладбище» или «Как на кладбище яры свечи горят»). На горячем столе (первом поминании после похорон) первым исполняется стих о расставании души с телом («Как с-за лесику, лесу тёмного» [См. Библиографию № 6]). Особо выделяются стихи, поющиеся в конце трапезы, в котором от лица умершего благодарят за помин (например, «А спасибо вам, мои детушки» [См. Библиографию № 6] или «На горочке на крутенькой» [См. Библиографию №6]. Стихи, в содержании которых упоминается определённый день памяти усопшего (3 дня — «Мы не голуби, мы не сизые» [См. Библиографию № 6], 40 дней — «Летала душа 40 дней, 40 ночей»), как правило, исполняются именно в эти дни на поминальной трапезе. Особенно значимы в этом отношении стихи, исполняемые на сороковой день при проводах души, в которых упоминается последний приход усопшего домой: «Вечером это! Сидеть же зовут, ну, на 40 дней и на год! Это покойник последнюю ночь приходит, ну, и сидим. Шесть недель он всё ходит домой! Да, до шести недель! А тогда уже всё! Последняя ночь — уже как 6 недель поминають — тогда приходить, это ж и поётся в стихе, что просится: «Ангелы, пустите домой!» (д. Марьино).
Стихи различаются и по адресату, в зависимости от социального статуса и пола усопшего, а также конкретных обстоятельств его смерти. Специальные стихи адресованы утонувшему (заливцу), в их числе чрезвычайно распространённый на Смоленщине знаменитый стих о потонувшей сестре («Через морюшко, через синее») на тему происхождения окружающего мира из частей тела человека, завершающийся следующими словами:
… А крутой бережок — это грудь моя,
Шелкова трава — это волос мой,
Белы камушки — это глазки мои,
Бела рыбица — это тело моё,
А речная вода — это слёзки мои,
Ключевая вода — это кровь моя.
Существует стих, который поют по задавленнику — «На той горе, на Сиянской». Стихи могли различаться в зависимости и от пола умершего. Так, стих «Худое время нынече настало» адресован женщине; стих «Ой, вы стёжечки, вы дорожечки», в тексте которого упоминаются плачущие дети, пелся только в том случае, если у умершей остались сироты. Стих «Ле колодезя, ле глубокого» [См. Библиографию №6] с балладным сюжетом о трёх ласточках, напоминающим текст протяжной песни «Горы Воробьёвские», пелся только в случае кончины мужчины. Есть специальные стихи, предназначенные умершим детям или молодым людям, как, например, стих «Устань, что ты спишь», содержащий диалог человека со смертью, который пели всегда умершему в молодом возрасте.
Связь глинковских стихов с церковной традицией проявляется не только в особых темах и сюжетах их текстов, но и в использовании в качестве рефренов церковных песнопений (например, Трисвятого) и особых словесных формул — «Аллилуйя, аллилуй, Господи нас помилуй», «Помяни, Боже, рабу (такую-то)», «Рай, душе, рай, рай светлый», «Ой, Боже мой, Боже, душа моя грешна», «Слава тебе, Боже наш» и др. Иногда подобными формулами тексты стихов могут завершаться [См. Библиографию №6]. К церковной обрядности отсылает и предписание креститься после исполнения каждого стиха: «Надо отдать крёстное знамение после, как споёшь стих, хочешь — один раз, хочешь — три» (с. Белый Холм).
Анализ поэтики духовных стихов обнаруживает их стадиально более раннее или, напротив, позднее происхождение. Ядро местной традиции образуют стихи, включающие глубинные мифологические представления о мироустройстве, сложенные традиционным стихом, как, например, следующий:
Ишов Вовка по полюшку,
Подошёл Вовка к свойму двору —
А все двери позакрытые.
Подошёл Вовка под окошечко:
— Подружка моя, да й Танечка,
Открой же мне хоть окошечко,
А я с вами побеседую,
На куте посижу да на вас погляжу
(д. Марьино).
Но существуют и довольно поздние по поэтической стилистике тексты, сложенные книжным силлабическим или стопным стихом, с соответствующими поэтическими образами:
Могильная прохлада, для всех она страшна,
Но неизменно надо готовиться туда.
Туда, где наши предки давно от нас ушли,
Уйдут и наши детки, уйдём туда и мы…
(пос. Глинка).
Стилевая разнородность менее выражена в напевах духовных стихов. Целостности всего корпуса стихов, зафиксированных в сёлах Глинковского района, способствует прикрепление группы текстов в одному напеву, на который может петься до нескольких десятков различных стихов. Музыкальному единству способствует и связь большинства образцов с православной богослужебной традицией, а именно — с напевами 6-го гласа, в том числе песнопениями заупокойной службы — «Со святыми упокой», «Трисвятое», «Вечная память». Сходство с церковными песнопениями проявляется в так называемой «обиходной» гармонизации их мелодий. Напевы стихов представляют собой своеобразную мелодическую интерпретацию 4-хголосной ткани церковных песнопений. Небольшая, но очень важная для понимания местной традиции группа напевов, музыкально-стилистически связана с народно-эпической культурой. К таким стихам относятся прежде всего стихи о Лазаре.
Ритмическое строение духовных стихов довольно разнообразно и ориентировано на местную песенную систему. Напевы духовных стихов опираются на весьма традиционные ритмические формы. Чрезвычайной многоликостью отличаются виды мелодической композиции напевов. Всеми этими особенностями духовные стихи близки местным лирическим песням.
Духовные стихи записаны в Глинковском районе в следующих поселениях: Белый Холм, Берёзкино, Болтутино, Глинка, Дубосищи, Конщино, Лобково, Марьино, Новояковлевичи, Понизовье, Путятино, Ромоданово, Рябцево и Ушаково в исполнении певческих коллективов и сольных исполнительниц, среди которых лучшими следует считать этнографические коллективы села Белый Холм и деревни Марьино. Участницы этих ансамблей обладают большим репертуаром духовных стихов, хорошо знают их развёрнутые тексты (до 50 стихов), поют слаженно, с интересными внутрислоговыми распевами орнаментального характера. В этих же сёлах записана и большая часть информации, касающейся условий исполнения стихов. Отметим также сольных исполнительниц Марию Фёдоровну Гращенкову из деревни Белый Холм и Марию Дмитриевну Белову из села Берёзкино. 26 лучших исполнительских версий духовных стихов Глинковского района опубликованы во втором томе Смоленского музыкально-этнографического сборника [См. Библиографию №6].
Коллекция духовных стихов, записанных в Глинковском районе, представляет собой уникальную область русской традиционной музыкальной культуры, занимающий в ней особое положение в силу своей высокой поэзии, яркости музыкального стиля, специфики своего происхождения и бытования.
