Свадебный обряд села Сухосолотино Ивнянского района Белгородской области

Сухосолотинская свадьба относится к типу «свадьбы-веселья». Свадебный обряд начинался со сватовства, затем проходил пропой, осматривали двор жениха, устраивали сговоры и, наконец, играли собственно свадьбу, которая длилась три дня. Первый ее день называли княжой (видимо, потому, что застолье в доме жениха в этот день называли княжой стол), во второй день устраивали горячий обед также в доме жениха, а в третий день приходили овин тушить уже в дом невесты.

Сватовство почти повсеместно на Юге России проходило в несколько этапов: предварительное сватовство и заключительное сватовство, которое в начале ХХ века смыкалось с договором или сговором. Эту же схему можно наблюдать и в Сухосолотино.

Предварительное сватовство здесь называлось пытать (то есть спрашивать родителей невесты об их намерениях). Пытать приходили три-четыре человека со стороны жениха: родной отец, крёстный отец, брат отца.

Сватов всегда можно было узнать по их поведению. Они обычно приходили в дом, становились под матицу, подчёркивая тем самым свой статус чужих людей, и начинали разговор в иносказательной форме: «Вот, говорят, у вас овечка есть. А у нас — купец». Такая манера разговора помогала лучше описать достоинства жениха и избежать конфликта в случае отказа. Даже если невестины родные были согласны, они не говорили об этом сразу: «Приходите завтра, мы подумаем».

Заключительное сватовство уже не обходилось без застолья. Родня жениха должна была обязательно принести бутылку водки, сало и буханку ржаного хлеба. В поздних версиях ритуала этот этап стали называть пропой, хотя раньше, как рассказывали старожилы, пропой назначался отдельно.

В старину молодые на пропой не приглашались, поскольку, бывало, до свадьбы не только не знали, но и не видели друг друга. В ХХ веке появился обычай приглашать на пропой жениха и невесту, знакомить их друг с другом и даже спрашивать невесту, согласна ли она идти замуж за этого человека. В старину же согласие молодых не требовалось. Выдавали замуж часто исходя из экономических соображений. Встречались случаи, когда из-за бедности жениха ему отказывали даже после пропоя, если появлялся более достойный кандидат. Но еще в начале ХХ века такой поворот событий считался не то что оскорбительным, а просто невозможным. И это подчёркивается тем, что уже на пропое девушка обязана была называть родителей жениха батюшкой и матушкой.

Как и во многих селениях юга России, в Сухосолотино допускалась подмена невесты, когда младшую дочь, которую собственно и сватали, неожиданно подменяли старшей, незамужней. Это объясняют тем, что в старину младшая дочь не могла выйти замуж раньше первой, это считалось зазорным и умаляло достоинства старшей.

После просватанья жених и невеста могли гулять вместе, жених приходил в гости, приносил ей гостинцы.

Осмотр женихова подворья происходил в один из дней после сватовства и назывался в этом селе обмерять хату, и неспроста. Невестина родня приходила не оценить богатство жениха, а обмерить окна, столы, двери, чтобы точно знать, сколько невеста должна приготовить скатертей, занавесок, их размеры и проч.

Как только девушка приобретала статус невесты, она садилась за приготовление себе приданого и подарков будущей родне. Обычно ей помогали в этом подруги, хотя к замужеству она готовилась уже с детства. Кроме своего приданого невеста должна была подготовить подарки свекру, свекрови и почти всей жениховой родне, вплоть до теток. Самые богатые подарки предназначались родителям жениха. Также невеста готовила для жениха свадебный наряд: рубаху, в которой он будет на княжом, порты, пояс, кисет.

В Сухосолотино не устраивали девичник, на который собирались бы подруги невесты в последний, прощальный вечер перед свадьбой. В экспедиционных записях 1994 года упоминается обряд обшивания иконы, который проводился накануне свадебного дня в соседнем селе Малые Маячки Прохоровского района, принадлежащем той же песенной традиции, что и Сухосолотино. Там к невесте приходили девушки и обшивали икону, с которой невеста пойдёт утром в церковь, косинками (плетеными косичками из лент).

Очень важную роль в свадебном обряде играли обрядовый хлеб — каравай. Караваи здесь заранее выпекали и в доме невесты, и в доме жениха. На свадьбу их приносили сваха (от жениха) и подсвашка (со стороны невесты). Готовить каравай поручали женщине, у которой это лучше всего получалось. Когда родня жениха приезжала за невестой, свахи встречались на пороге дома, целовались. Сваха у подсвашки брала ее каравай, ставила со своим один на другой и связывала верёвочкой, чтобы связать судьбу молодых. В дальнейшем, при повивании, каравай ставили на стол, а резали его и давали всем по кусочку уже на княжом.

Утро свадебного дня начиналось с обрядов, характерных для девичника. Так, утром девушки трепали (расчесывали) косу невесты.

Красочным эпизодом местной свадьбы являются действия, производимые с курицей. Её украшали лентами и везли к жениху дядьки невесты утром свадебного дня, пускали там под стол, а сами садились за стол и угощались. Курице давали пшено и по ее поведению определяли характер невесты: если курица будет громко кудахтать, хлопать крыльями, то молодая будет сварливая, задиристая, а если поведёт себя спокойно, то и девушка будет спокойная и покладистая. Обряд с курицей был своего рода знаком родне жениха, что в доме невесты всё готово и можно приезжать за ней.

Приезд жениха за невестой отмечен в ритуале песней «Ой, крута, крута горка».

Жених обычно приезжал на двух подводах. Его сопровождали друзья и близкие родственники (кроме родителей), которых называли поезжанами. Дрýжка должен был заплатить девушкам, преграждающим поезжанам вход в дом невесты, и если плата их не устраивала, они корили дружку специальными песнями. Обрывочными остаются сведения о продаже девками постели и сундука невесты, но можно предположить, что их, как и повсюду на юге, продавали по отдельности в первый день свадьбы.

Обязательной частью обряда было благословение невесты родителями. По обычаю, в селе Сухосолотино просили всех выйти, оставались только самые близкие родственники невесты. Под ноги ей расстилали шубу вверх мехом — символ богатства. Отец стоял с иконой, рядом с ним — мать, двое подруг держали невесту под руки. Она три раза кланялась до земли отцу, целовала икону, отца и просила у него прощения и благословения, а затем — у матери. Невесте-сироте на этом этапе пели специальную песню «Пошатнися, рябинушка», в которой упоминали умерших родителей.

К венчанию ехали все, кроме ее родителей, которые приезжали сразу на княжой стол к жениху. В церковь молодые ехали в разных подводах, а оттуда — вместе. У дома жениха их встречали его родители. В момент встречи молодых пели песню «Зажигай, свекра, свечи».

Одним из переломных моментов свадьбы было повивание невесты. Обряд совершали сразу же после входа молодых в дом. Их закрывали от сглаза кисеёй, которую держали подруги со свечами. Повивала невесту сваха: она делила волосы надвое, причём одну косу заплетала сама, а другую — жених, затем обкручивала косы вокруг палочки на затылке, чтобы получились рожки, и повязывала голову атласным платком. А уже на второй день, после брачной ночи, молодая надевала женский головной убор чепец, подчёркивая этим окончательный переход в новый статус. Этот обряд сопровождался специальной песней «Пчёлы мои, пчёлы».

После повивания дружка обматывал руки молодых рушником и разметал перед ними дорогу новым украшенным веником. Молодых отводили в клеть, где невеста надевала на жениха новую рубаху.

Далее начинался княжой пир — так называлось застолье в доме жениха в первый день свадьбы. Обязательным блюдом здесь были шишечки — маленькие булочки, которые раздавали всем присутствующим, когда выводили молодых к гостям, и свиной окорок, который варили перед свадьбой целые сутки. Тут же, на княжом, резали свадебный каравай и раздавали всем по кусочку.

Вначале уже заставленные угощением столы были накрыты сверху скатертями. Первыми за стол должны были сесть родные невесты, которые дарили подарки молодым. Невеста держала в это время поднос, накрытый платком, на котором стояла бутылка водки и стопочка. Жених в награду за подарок наливал каждому водку, и молодые обносили всех присутствующих, причём все должны были пить из одной рюмки.

Далее невестина родня вставала и уступала место за столом родне жениха. После этого невеста сама одаривала новых родственников подарками, заготовленными ею перед свадьбой. Молодые за стол садиться не имели права, их даже кормили в другой комнате, украдкой, чтобы никто не увидел и не сглазил. И только после того как уводили молодых, раскрывали столы. Начинало пиршество родня жениха. Невестина родня могла сесть за стол только тогда, когда наелась родня жениха, и бывали случаи, что родственникам невесты приходилось ждать своей очереди почти целую ночь.

Второй день свадьбы был ориентирован на закрепление новых социальных ролей молодоженов. Как и во многих селах юга России, в Сухосолотино бытовала традиция испытывать невесту в это время. Ее заставляли приносить воду, которую тут же выливали, если жених не откупался водкой. Она могла носить воду и до самого вечера, пока муж не избавит ее от этого испытания. Также молодая должна была вымести хату, усыпанную деньгами и соломой. Причем невесту при этом могли дразнить, сыпать солому туда, где она уже подмела.

Третий день свадьбы назывался овин тушить. Тут уже было застолье в доме невесты: «Где авин загарелся, там и тушить нада», — то есть свадебное действо должно закончиться там же, где и началось.

С этой поры девушка должна была жить у своего мужа и могла подолгу не видеть своих родителей. Но были специальные дни, когда молодые обязательно приходили в гости к родителям жены: на Масленицу к тёще на блины и даровую субботу (первую субботу после Масленицы). Те должны были подарить молодым что-нибудь из домашнего скота, чаще — овечку.

Свадебные песни в селе Сухосолотино звучали на всем протяжении свадебного действа: от сватовства до главного застолья в доме жениха. Однако они выполняли различные функции. В части песен комментировались те или иные обрядовые ситуации. Таких образцов немного, и они имеют свои особенности: короткий поэтический текст, политекстовый напев, отсутствие отсутствие «алилёшного» припева. К песням комментирующей функции относятся «Выйди, матушка, погляди», «Ай, свашунька-немка», «Пьяница-пропойница» и др.

Иная роль отведена многочисленным скорым поезжанским песням с «алилешным» припевом. Для них характерен развитый сюжет, в котором с исчерпывающей полнотой раскрывается свадебная картина. Характер и состояние невесты передаются через образ цветущей природы — дубровы, зеленого сада, как, например, в песнях «Липушка да ракитушка», «А летела черная галка через сад», «На море калинушка стояла». Другая излюбленная тема поезжанских песен связана с мотивом встречи жениха и невесты: «Собирается Николаюшка на охоту», «А у нас нонче у ночи». Одной из музыкальных особенностей поезжанских песен является обилие политекстовых напевов. Эта особенность возможно вызвана их ритуальной функцией — озвучивание свадебного пространства во время передвижения участников поезда.

Однако корпус свадебных песен достаточно однороден по музыкальным характеристикам. Все напевы разворачиваются в звукорядах небольшого объема, а кроме того, реализуются в едином типе гетерофонной фактуры.

В мелодике местных свадебных песен отмечено особое, не совсем привычное для современного слушателя явление — нестабильность звукорядов при сохранении ладовой основы напевов. Причем характерно оно для пения только художественно одаренных певцов, мастеров певческой культуры. Вместе с тем другие песенные жанры, например, лирические песни, исполняются традиционно в устойчивых звуковысотных формах. Из этого следует, что в сухосолотинской традиции одна из важнейших особенностей свадебных мелодий — варьированное воспроизведение их мелодического рельефа.

Современное состояние свадебного обряда характеризуется его упрощением и сокращением. Но, однако, до сих пор обязательными обрядовыми действиями считаются сватовство, пропой, благословение родителей, выкуп невесты утром свадебного дня, свадебное застолье в доме жениха. Вновь входит в свадебный обряд традиция церковного венчания, которое может совершаться отдельно от свадьбы в любой другой день. Совершенно исчезли такие обрядовые действия как расчесывание косы, повивание, ритуальное изготовление каравая. Иной смысл приобретают и дары на свадьбе — они предназначаются исключительно молодоженам и определяются не традицией, а экономическими возможностями приглашенных на свадьбу гостей. К сожалению, совершенно не звучат на свадьбе старинные обрядовые песни.