Лирические песни на Мезени в Лешуконском и Мезенском районах Архангельской области

Протяжные песни на Мезени исполнялись в различных ситуациях. Многие из них постоянно звучали на различных гуляньях и посиделках в крестьянских домах: в компании, за пирами, в беседе, в гостьбах; в некоторых деревнях верховьев их могли называть застольными, избными. Такие песни не имели строгой закрепленности за местом и временем исполнения, то есть не приурочивались к какому-либо календарному сезону или празднику, обрядовым ситуациям, определенным видам работ. Неприуроченной в местной традиции в большинстве населенных пунктов оказывается примерно половина лирических песен.

Вместе с тем значительная часть протяжных песен на Мезени была закреплена за конкретными праздниками или сезонами народного календаря. В верхнем и среднем течении реки и на ее притоке Пёзе зафиксированы песни зимней приуроченности: их пели, когда ездили на лошадях зимой, гуляли о заговенье зимой, на заговенье встречали и провожали горку («Горку встречали и спровожали, когда снег выпадает: на горке играли и катались на санях» (деревня Лебское), сижа поют зимой от заговенья до заговенья: «Зимой молодежь катается, сделают горку; на взвозах заходят и поют песни… На конях катаются, посадят три-четыре жёнки и поедут, жёнки поют на конях» (деревня Калино). Самые распространенные зимние протяжные песни на Мезени — «Чтой на горке-то было, на пригорке» и «Ты раздуй-развей да погодушка», на Пёзе — «Размолоденьки молодчики».

Широко на Мезени, за исключением ее верховьев, бытовали вёшние песни. Их начинали петь во время ледохода, на Благовещение или Николу вёшнего, а заканчивали летом — на Иванов или Ильин дни: «Благовещенье — первый вёшний праздник… и песни вёшние поют. В другие праздники тоже можно — всю весну, до Петрова или Ивана-дни» (деревня Русома). На Вашке и в среднем течении Мезени (реже — в низовьях) весенние песни нередко связываются с определённым местом и временем исполнения: сижа на дерёвах весной («Весной в праздник бабы сидят на дерёвах и песни поют» (деревня Кеслома), весной на горке / на отмыске, когда река идёт («Когда река выйдет весной, то выйдут на горку и поют» (село Олема). К началу ледохода на Вашке были приурочены песни «Разливалась мати вёшная вода» с соответствующим событию поэтическим текстом и «Пойду схожу с горя я на речку», а на средней Мезени и на Пёзе — лишь первая из них: «Выйдем на угор, лёд несёт по реке, и поём «Разливалась мати вёшная вода»» (деревня Сафоново).

Повсеместно протяжные песни пели весной на качелях (катилах, качулях), на которых девушки качались с Пасхи до Вознесения: «На Пасху катило (качули) повесим… Катались, пока не засеются. Как на поле пошёл хлеб — нельзя качаться, нельзя землю топтать. На катилах песни протяжливы пели» (село Олема); «Качули на Пасху на повети повесят, на качулях пели долги. В первый день качули не вешали: Христа повесят, Христа прокатил — сажей замарают» (деревня Калино).

Общераспространенным на Мезени было исполнение долгих песен во время движения в лодках по реке: «За реку в лодке поедешь — всю реку пеёшь» (деревня Чулоса). Обращает на себя внимание, что эти песни являются яркими образцами «мужской» лирики: «Вниз по матушке-речке по Волге», «Ой, детинушка, горький сиротинка», «Полё, ты, полё, поле чистое». Причем на Пёзе их же пели во время рыбного промысла и называли запобедными: «Запобедны песни — долгие, растяжливые, на озерах пели, невода закидывали» (деревня Лобан); «Те песни — на озерах, рыбу чистят (чтобы не дремать), в компаньи, другие песни — на взвозах» (деревня Мосеево).

Среди календарно приуроченных песен местные жители особенно выделяли те, что пелись на весенне-летних съезжих праздниках (петровщинах). Такие праздники, на которые съезжались жители деревень, относящихся к одному, а иногда и к нескольким смежным церковным приходам, были связаны с празднованиями престолов. Уличные гулянья на них включали медленные хороводы-шествия — застенки (на Вашке — ходить в расхожу), сопровождаемые пением протяжных песен, называемых иногда в верховьях «застенощны», в других зонах — «вёшные». Положение застенков в «сценарии» праздников могло быть различным. В верховьях именно эта форма движения открывала гулянье: «Начинали гулять застенком девки и первогодки-молодухи. Молодухи девок звали: подойдет, поклонится девке и поведет» (село Койнас), на средней Мезени обрамляла хореографическое действо, а в низовьях реки, как и на Вашке, его завершала. В верховьях Мезени в каждом населенном пункте зафиксировано около 10 застеночных песен, в других зонах их количество уменьшается до 4–6. Бóльшая часть таких песен — «В хороводе девушки на лужку», «Из-за лесу, лесу тёмного», «Я нигде дружка не вижу», «Распремилы девушки» и др. — распространены на всей обследованной территории. Некоторые же музыкально-поэтические тексты, такие как «Вот цвели-то, цвели в поле цветики», «Размолоденьки молодчики», бытовали преимущественно в верхнем течении реки.

В верховьях Мезени хождение в застенках было не только основной составляющей весенне-летних съезжих праздников, оно включалось и в проводные рекрутские ритуалы: «Кто уходит, тот и зовёт девок. Когда много ребят уходит в армию, то каждый в один из дней собирал, играли каждый вечер целую неделю. Играли не дома, на повети. Ходили застенком» (село Вожгора).

На мезенских съезжих праздниках существовала еще одна хореографическая форма, связанная с пением протяжных песен. Так, в низовских деревнях и на Вашке молодежное гулянье начиналось с хождения девушек в крýгах: «Песни в крýгах пели только девки. Придут, остановятся, в круг ходят — долги песни пели в кругу-то» (село Олема). Причем исполнялись в крýгах те песни, которые в верхнем и среднем течении Мезени пелись в застенке.

Приуроченные к съезжим праздникам лирические песни выполняли не только календарную, но и важную социально-обрядовую функцию, поскольку уличные традиционные гулянья являлись своеобразной ярмаркой невест и именно во время хождения в застенках и кругах местные жительницы присматривали будущих жен для своих сыновей: «здесь примечали, засматривали невест»; «бабы и парни глядят на девок, выбирают невест».

К песням социально-обрядовой функции можно отнести и рекрутские, которые пели, когда провожают в солдаты / в армию, и протяжные, приуроченные к свадебному обряду. В каждой мезенской деревне записано 2–3 рекрутские песни. Две из них — «Край пути было, край дорожечки» и «По дорожечке, ой, да по широкой» — звучали при проводах в армию практически повсеместно, а вот песни «Склался, собрался миленький во котомочку» и «Отлетает наш соколик» в низовьях Мезени меняли рекрутскую приуроченность — пелись в застенке, завершая уличное традиционное гулянье. Отметим также ограниченное территориальное бытование рекрутской «Кого нету, того больно жаль» — она распространена только в верховьях.

Приурочение лирических музыкально-поэтических текстов к свадьбе характерно лишь для деревень, расположенных в среднем и верхнем течении Мезени. Таких песен две — уже упомянутая рекрутская «Отлетаюшко» и «Ты не пой-ко, не пой, соловьюшко», которые пелись при увозе невесты к венцу.

Среди мезенских лирических песен доля музыкально-поэтических текстов если не повсеместного, то довольно широкого распространения, безусловно, велика. Это «В хороводе девушки на лужку», «Из-за лесу, лесу тёмного», «Я нигде дружка не вижу», «Край пути было, край дорожечки», «Сядем, ребятушки, во единый круг», «Отлетает наш соколик», «Склался миленький, собрался» и многие другие. Все они известны и далеко за пределами мезенского бассейна.

На Мезени и ее притоках записаны и долгие песни, бытовавшие лишь в некоторых населённых пунктах. При этом многие из них известны на других русских территориях. Так, песни «Кого нету, того больно жаль», «Ты не пой, не пой, соловьюшка» и «Запевай-ко се, моя любезная» записаны преимущественно в верховьях Мезени, «Ты прости-прощай, моя милая» и одна из самых популярных на Русском Севере протяжных «За Невагою» — в верхнем и среднем течении реки, а последняя еще и на Вашке. Долгие «Как у столбышка было у точеного» и «Эко сердце» фиксировались только в средней части мезенского бассейна; «Разливалась мати вёшная вода» — ниже Лешуконска и на Пёзе, а широко известные «Горы Воробьёвские» — в низовьях.

Лирические песни на Мезени записаны преимущественно в исполнении женских коллективов. Зафиксированные образцы совместного мужского и женского пения единичны. Исполнялись лирические песни в плотной гетерофонной фактуре. На Мезени протяжные песни было принято петь одновременно в разных регистрах — тонкими (высокими) и толстыми (низкими) голосами. На Пёзе исполнители специально указывали на то, что долгие песни нужно исполнять, по возможности, тонким голосом: «Тонкúе голоса, толстые голоса — бесконечные песни… Тонкúми пели долгие песни; новá [одна] может и толстым, и тонким, а новá [другая] не может» (деревня Ёлкино); «На качулях пели долгие песни, тонкúми и пели — кто как может» (деревня Сафоново).

Певицы подчеркивали особую важность двухрегистрового звучания в долгих песнях. Их пение на голосах/языках/ясаках [1], то есть тонкими и толстыми голосами, считалось необычайно красивым: «Долгие песни на языках хорошо петь. Надо на ясаках подымать» (с. Олема); «На ясаках-то баска песня [о песне «Ты Россия, мать российская земля»]» (деревня Чуласа); «На ясак пели, они ладят, чтобы на ясаках [о песне «Снежки-ти белые, белые пушисты»]» (деревня Русома); ««Здесь построился Еруслан-город» — долгая, на ясаках красива песня» (деревня Кысса); «Тяжелые песни, они придуманы вместе петь, на голосах» (деревня Мосеево).

Изучение мезенского песенного репертуара, бытования протяжных песен и особенностей их напевов показало, что при всем единстве местной традиции лирической песенности можно выделить несколько узколокальных зон. Это верховья «русской» Мезени, куда вошли деревни, расположенные выше Лешуконска, а также на Мезенской Пижме, среднее течение Мезени — от Лешуконска до Азаполья, вашкинский субареал (Лешуконский район) и нижняя Мезень (Мезенский район). Традиционная культура деревень на Пёзе имеет различную ориентацию: традиция верховских деревень близка верхнемезенской, низовских — нижнемезенской.

Неоднородность мезенской традиции осознается и местными жителями, причем в основе такой характеристики лежат прежде всего музыкально-стилевые особенности протяжных песен. Так, на средней Мезени говорили: «Уже вот Пылемы пойдёт [выше Лешуконска] — это верховьё. У нас подольше разводят…» (деревня Малая Нисогора); «Тиглява один мотив, Палуга — говоря протяжливее и песни не так поют» (деревня Защелье); «В верховье и люди другие, и поют с тонкими голосами» (деревня Ценогора); «Выводка [напев] така же, а в Мезенском районе — немного не так» (деревня Палуга). Низовцы считают, что «внизу поют с выводом, вверху круче заворачивают» (деревня Козьмогородское), а верховцы — «ниже по Мезени тянут» (деревня Родома); в верховьях Пёзы отмечали: «В Бычьем завёртывают, здесь растягивают» (деревня Баковская).

Ареальная структура мезенской традиции протяжных песен, вероятно, во многом определяется особенностями заселения этого края. Освоение Мезени осуществлялось и разными путями, и в разные исторические периоды: ранее всего новгородцами была заселена нижняя Мезень, в XV–XVI веках верхневолжская волна колонизации охватила ее среднее течение и верховья, а также Вашку (причем земли в верхнем течении Мезени и Вашки осваивались лишь с середины XVI века). Формирование зон лирической песенности, видимо, произошло не ранее XVIII века, уже после окончания активных миграционных процессов на средней Мезени в первой половине XVII века и значительного прироста русского населения в ее верховьях и на Вашке во второй половине XVII века. К этому времени в мезенском бассейне сложились определенные зоны контактов местного населения, обусловленные как церковно-приходской принадлежностью и административным подчинением деревень, так и семейно-родовыми связями крестьян. Эти зоны контактов, возможно, и послужили основой ареальной структуры мезенской лирической традиции.