5 экспонатов Национального музея Республики Карелия

В постоянной экспозиции музея находятся две гранитные плиты IV–III тысячелетий до н. э. с петроглифами (наскальными изображениями). Их обнаружила на мысе Пери-Нос в 2008 году экспедиция кандидата исторических наук Александра Жульникова. Это лишь небольшая часть основного наскального полотна из примерно 70 отдельных фигур, которая откололась от него, вероятно, еще в доисторические времена.

Петроглифы на плитах плохо различимы: их замывал песок, покрывали почва и растительность. До наших дней сохранились изображения антропоморфных фигур и лодки, а также множество рисунков в форме кругов, полумесяцев и зигзагов. Исследователи предполагают, что эти изображения могут быть связаны с наблюдением за солнцем и фазами луны и отражать представления древних людей о смене времен суток и года.

В 1719 году Петр I основал в Карелии, «в 50 верстах от Петрозаводска», первый российский курорт — Марциальные воды. Он располагался на месте богатых источников железистой воды и предназначался в первую очередь для царской семьи и приближенных Петра. Для их пребывания на курорте годом ранее построили три деревянных дворца, в одном из которых и стоял этот стул.

В документах 1929 года о принятии на музейный учет этого стула и двух других отмечалось, что, «по преданию», их смастерил сам Петр I во время поездки в Марциальные воды. Сделаны стулья достаточно изящно и легко, с характерным «рисунком» токарной работы и мягким, сглаженным рельефом точеных балясин.

В коллекции музея хранятся уникальные боны-образцы Петрозаводского отделения Госбанка Олонецкого губернского совета депутатов 1918 года.

История выпуска денег в Олонецкой губернии связана с событиями революционного времени, с недостатком денежных знаков в местном отделении Государственного банка и казначействах губернии.

Было решено провести печатание купонов достоинством в 1, 3, 5, 10 и 25 рублей. Однако в связи с инфляцией купюру в 3 рубля вскоре заменили купюрой достоинством в 100 рублей. Рисунки бон на литографских камнях изготовил гравер-литограф Королев, за что ему было уплачено 1710 рублей — почти в три раза больше среднего уровня зарплаты в 1918 году. Олонецкие кредитные билеты печатались в типографии Мурманской железной дороги, где для этой работы отвели особое помещение. Процесс печатания требовал долгого времени, так как купюры изготавливали не листами, а по отдельности, причем в несколько приемов: сперва создавали сетку, затем рисунки одной краской и, наконец, текст другой краской.

29 июля 1918 года олонецкий губернский комиссар финансов Яковлев доложил Губисполкому «О приостановлении печатания специальных олонецких губернских кредитных билетов — бон» в связи с поступлением в губернию из центра достаточного количества денежных знаков. После этого клише и уже отпечатанные боны были уничтожены, и лишь малая их часть попала в местное казначейство.

Этот немецко-русский словарь 1941 года принадлежал врачу Михаилу Ситкину, полковнику медицинской службы. Во время Великой Отечественной войны он служил на кораблях Северного флота врачом 2-го отдельного батальона 12-й Краснознаменной Печенгской десантной бригады морской пехоты. Ситкин нес службу на подводных лодках, надводных кораблях, в том числе на госпитально-транспортном судне «Вологда», которое курсировало между Кандалакшей и Архангельском и перевозило раненых с Северного и Карельского фронтов в тыл.

Во время выполнения задания в тылу врага, когда батальон уже возвращался к своим кораблям, Михаил Ситкин попал под обстрел немецкого автоматчика. Его спас немецко-русский словарь, достаточно толстая книга с плотным переплетом, которым врач пользовался при допросе пленных и который лежал в его вещевом мешке за спиной. Пуля пробила словарь и остановилась в мягких тканях между лопатками доктора, не причинив вреда жизненно важным органам. После этого ранения Ситкин продолжил службу, а словарь-спаситель хранил на протяжении многих лет и передал книгу в Национальный музей лишь в 1998 году.

На старинном снимке изображена семья Дмитрия Акулова, одного из участников революционных событий в Петрограде и Петрозаводске. Акулов родился в Петрозаводске, подростком учился портняжному ремеслу в Петербурге, а по возвращении в родной город работал на Александровском заводе. Там он сблизился с революционно настроенными рабочими, большинство из которых, как и он сам, прониклись революционными идеями во время работы в Петербурге.

Во время революции 1905–1907 годов Акулов активно участвовал в маевках и выступлениях рабочих — легальных и нелегальных, а в 1908 году отбывал первое наказание в петрозаводской тюрьме за участие в работе комитета РСДРП. В 1914 году семья Акуловых уехала в Петроград, и там Дмитрий Захарович продолжил революционную деятельность: он принял участие в забастовке на заводе Лесснера, за что вновь был отправлен в тюрьму. Освободили Акулова уже после свержения самодержавия, и в декабре 1917-го Петроградский исполнительный комитет направил его обратно в Петрозаводск как агитатора.

Дмитрий Акулов возглавлял в Олонецком губернском исполнительном комитете жилищный отдел, принимал участие в боевых действиях против белогвардейцев в Заонежье и умер от туберкулеза легких в 1922 году. А его сын Александр впоследствии стал одним из первых стахановцев Онежского завода.