Что слушать в осеннюю хандру

В плохую погоду, когда за окном дождь, пасмурно и холодно, лучше всего спасаться воспоминаниями о теплых странах и прекрасно проведенном времени. Отчасти именно этим и занимался Михаил Иванович Глинка, когда осенью 1845 года сочинял свою «Испанскую увертюру» — по следам летнего путешествия в Испанию.

Композитор побывал в Мадриде, Бургосе, Вальядолиде и других городах, обзавелся лошадью и осматривал окрестности, а по вечерам проводил время в компании друзей и местных жителей, которые, как известно, любят гитару и танцы. Всё это — переборы гитары, веселые разговоры, застолье и романтика теплой южной ночи — нашло отражение в двух испанских увертюрах.

Говорят, лучший способ победить хандру — отвлечься, но если отвлечься все же не получается, то, может, стоит пережить ее в вихре эмоций?

«Вальс» Равеля для этого подходит как нельзя лучше: в этом, казалось бы, одном из самых популярных, легких и интимных танцев Равель запечатлел настоящую гибель мира. И хотя сам композитор говорил, что задумал этот сочинение как апофеоз венского вальса, который смешивается в его представлении с ощущением фантастического и фатального вихря, очень часто это сочинение называют «вальсом на краю пропасти». Кстати, Равель задумывал его все же как музыку с танцем, однако наибольшей популярностью он пользуется в симфоническом и фортепианном репертуаре.

Давно доказано: мечты о дальних странствиях и восточные сказки — отличный антидепрессант. Отчасти первым это понял и сам Римский-Корсаков: эту сюиту композитор писал в не самое простое время, когда повседневные заботы и тревоги практически не оставляли времени на творчество. Замысел вынашивался долго, однако, увлекшись, Римский-Корсаков закончил четыре части сюиты за месяц.

Каждой из частей дан небольшой подзаголовок: «Море и Синдбадов корабль», «Фантастический рассказ царевича Календера», «Царевич и царевна», «Багдадский праздник. Море. Корабль разбивается о скалу с медным всадником. Заключение». Однако доподлинно так и неизвестно, какие из сказок «1001 ночи» он положил в основу каждой из частей. Но морские картины и волшебный восточный колорит, знакомый всем с детства, точно не оставят от хандры и следа.

Уж если грустить, то с Рахманиновым. Именно так вам скажут многие меломаны. Музыка этого композитора чрезвычайно тонко передает состояния, близкие любому русскому человеку. В Фантазии для двух фортепиано есть всё: и нотки грусти, и меланхолия, и отчаяние. Но самое главное — тот самый свет.

Каждой из четырех частей композитор предписал эпиграфы: Баркарола, «И ночь, и любовь…», «Слезы», «Светлый праздник». Кроме того, в Фантазии Рахманинов использует практически все приемы выразительности рояля, в частности изображение колокольного звона. А уж радостный «перезвон» сразу двух роялей не оставит тоске ни одного шанса.

Во многих городах Западной Европы и Америки осень ассоциируется не только с золотой листвой и похолоданием, но и одним из самых «страшных» праздников — Хеллоуином. В России такой традиции нет, хотя схожий по смыслу день издавна существовал в календарях наших предков: Иванов день, или день Ивана Купалы. Считалось, что тогда ведьмы собирались на шабаш на Лысой горе.

В 1866 году эта тема особенно увлекла Модеста Мусоргского, в канун Ивановой ночи в 1867 году «Ночь на Лысой горе» была им закончена. Сам композитор так описал содержание Фантазии: «Подземный гул нечеловеческих голосов. — Появление духов тьмы и вслед за ними Чернобога. — Величание Чернобога и Черная служба. — Шабаш. — В самом разгаре шабаша раздаются отдаленные удары колокола деревенской церкви, они рассеивают духов тьмы. — Утро».

При этом музыка Мусоргского настолько изобразительна, что вместе с колоколами на рассвете не грех улетучиться и осенней хандре. И помните: добро ведь всегда побеждает зло.