Падушка и кафтанъ имѣли разговоръ:
Кафтанъ велъ ету рѣчь: хозяинъ мой, мой взоръ
Весельемъ наполняетъ;
Живетъ въ утѣхахъ онъ и щастіе плѣняетъ;
Куда ни-войдемъ мы, тотъ часъ
Хорошій столъ, хороши вины:
И изъ тово, что ставятъ передъ насъ,
Не можемъ мы ни съѣсть, ни выпить половины;
Какая лутче жизнь! компаній ты имѣй
Куда ни-придешъ тучи:
Червонцевъ кучи:
Лишъ карты разумѣй;
И за большимъ стаканомъ,
Большимъ хозяинъ мой мнѣ кажется и паномъ.
А ежели когда съ красавицами онъ;
Онъ точной Купидонъ:
Галантеріи, екипажи,
Лакеи, егеры и пажи:
Ухвачено то все боярскою рукой:.
И райской чувствуетъ душа ево покой.
Отвѣтствуетъ падушка:
Не такова, мой другъ, ево покойна душка:
Я знаю лутче то:
И, можетъ быть, нигдѣ не мучится ни кто,
Какъ онъ страдаетъ;
Послѣдній онъ кусокъ имѣнья доедаетъ:
Родительское все имѣнье промоталъ,
И долгу на себя съ три пуда нахваталъ.
Какъ онъ покой тѣряетъ,
Онъ ето таинство единой мнѣ ввѣряетъ:
Всю ночь вѣртится онъ, съ несносныя тоски,
Входя, въ отчаяньи, въ мысль люту и глыбоку:
Вѣртясь, то съ правова, то съ- лѣвова онъ боку.
А я и гробовой страшняй мотамъ доски.