Пять или шесть утра. Сизый туман. Рассвет.
Пили всю ночь, всю ночь. Вплоть до седьмого часа.
А на мосту, как черт, черный взметнулся плащ.
— Женщина или черт? — Доминиканца ряса?

Оперный плащ певца? — Вдовий смиренный плат?
Резвой интриги щит? — Или заклад последний?
— Хочется целовать. — Воет завод. — Бредет
Дряхлая знать — в кровать, глупая голь — к обедне.

Век коронованной Интриги,
Век проходимцев, век плаща!
— Век, коронованный Голгофой! —
Писали маленькие книги
Для куртизанок — филозо́фы.
Великосветского хлыща
Взмывало — умереть за благо.
Сверкал витийственною шпагой
За океаном — Лафайет.
А герцогини, лучший цвет
Вздыхателей обезоружив,
Согласно сердцу — и Руссо —
Купались в море детских кружев.

Катали девочки серсо,
С мундирами шептались Сёстры…
Благоухали Тюилери…
А Королева-Колибри,
Нахмурив бровки, — до зари
Беседовала с Калиостро.

Ночные ласточки Интриги —
Плащи, — крылатые герои
Великосветских авантюр.
Плащ, щеголяющий дырою,
Плащ вольнодумца, плащ расстриги,
Плащ-Проходимец, плащ-Амур.

Плащ прихотливый, как руно,
Плащ, преклоняющий колено,
Плащ, уверяющий: — темно…
Гудок дозора. — Рокот Сены.
Плащ Казановы, плащ Лозэна. —
Антуанетты домино.

Но вот, как чёрт из чёрных чащ —
Плащ — чернокнижник, вихрь — плащ,
Плащ — во́роном над стаей пёстрой
Великосветских мотыльков.
Плащ цвета времени и снов —
Плащ Кавалера Калиостро.