Тише, годы! Всё-то в сердце свято.
Тяжело и радостно — двоим.
Вы похожи на того солдата,
мною наречённого моим. Всё смешалось. Ландыш шевельнулся
на краю завьюженной земли.
Я не знаю: это он вернулся
или это Вы ко мне пришли. Вам на плечи руки поднимаю —
сами руки падают назад:
это я впервые понимаю,
до чего не дожил тот солдат. Потому беспомощно и строго,
у кого хотите на виду,
я приду. И снова у порога,
как девчонка, губы отведу. Потому стоим мы угловато,
даже руки не соединим.
Перед кем я больше виновата —
перед Вами или перед ним?