Разутюжила платье и ленты. С платочком
К материнским духам… И шумит. И поет.
Ничего не поделаешь, выросла дочка —
Комсомольский значок и шестнадцатый год.
— Ты куда собралась? — я спросить ее вправе.
— Мама знает, — тряхнула она головой.
— Мама — мамой. Но что ж ты со мною лукавишь?
Я ведь, девочка, тоже тебе не чужой! —
А Татьяна краснеет. Вовек не забыть ей
То, о чем я сейчас так случайно спросил.
У девчонки сегодня большое событье —
Первый раз ее мальчик в театр пригласил.
Кто такой? Я смотрю мимо глаз ее, на пол.
Парень славный и дельный. Но тихая грусть
Заполняет мне душу.— Ты сердишься, папа?
— Что ты, дочка! Иди. Я совсем не сержусь.
Белый фартук нарядный надела она.
Звучно хлопнула дверь. Тишина.
Почему же так грустно? Что выросла Таня?
А ведь Танина мама, чей смех по весне
Так же звонок и светел, как в юности ранней,
Все порой еще девочкой кажется мне.
Долго тянется вечер — секунды заметней…
Я сижу, вспоминая сквозь тысячи дней,
Был ли бережен с тою, шестнадцатилетней,
С полудетскою, с первой любовью моей.