В одной из стран, где нет ни дня, ни ночи,
Где ночь и день смешались навсегда,
Где миг длинней, но век существ короче.
Там небо — как вечерняя вода,
Безжизненно, воздушно, безучастно,
В стране, где спят немые города.
Там все в своих отдельностях согласно,
Глухие башни дремлют в вышине,
И тени — люди движутся безгласно.
Там все живут и чувствуют во сне,
Стоят, сидят с закрытыми глазами,
Проходят в беспредельной тишине.
Узоры крыш немыми голосами
О чем-то позабытом говорят,
Роса мерцает бледными слезами.
Седые травы блеском их горят,
И темные деревья, холодея,
Раскинулись в неумолимый ряд.
От города до города, желтея,
Идут пути, и стройные стволы
Стоят, как бы простором их владея.
Все сковано в застывшем царстве мглы,
Печальной сказкой выстроились зданья,
Как западни — их темные углы.
В стране, где спят восторги и страданья,
Бывает праздник жертвы раз в году,
Без слов, как здесь вне слова все мечтанья.
Чтоб отвратить жестокую беду,
Чтобы отвергнуть ужас пробужденья,
Чтоб быть, как прежде, в мертвенном чаду.
На ровном поле, где сошлись владенья
Различно-спящих мирных городов,
Растут толпою люди-привиденья.
Они встают безбрежностью голов,
С поникшими, как травы, волосами,
И мысленный как будто слышат зов.
Они глядят — закрытыми глазами,
Сквозь тонкую преграду бледных век
Ждет избранный немыми голосами.
И вот выходит демон-человек,
Взмахнул над изумленным глыбой стали,
И голову безгласную отсек.
И тени головами закачали
Семь темных духов к трупу подошли,
И кровь его в кадильницы собрали.
И вдоль путей, лоснящихся в пыли,
Забывшие о пытке яркой боли,
Виденья сонмы дымных свеч зажгли.
Семь темных духов ходят в темном поле,
Кадильницами черными кропят,
Во имя снов, молчанья, и неволи.
Деревья смотрят, выстроившись в ряд,
На целый год закляты сновиденья,
Вкруг жертвы их — светильники горят.
Потухли Отдалилось пробужденье.
Свои глаза сомкнувши навсегда,
Проходят молча люди-привиденья.
В стране, где спят немые города.