Морозный вечер.
Мосты в тумане. Жительницы грота
на кровле Биржи клацают зубами.
Бесчеловечен,
верней, безлюден перекрёсток. Рота
матросов с фонарём идёт из бани.

В глубинах ростра —
вороний кашель. Голые деревья,
как лёгкие на школьной диаграмме.
Вороньи гнёзда
чернеют в них кавернами. Отрепья
швыряет в небо газовое пламя.

Река — как блузка,
на фонари расстёгнутая. Садик
дворцовый пуст. Над статуями кровель
курится люстра
луны, в чьём свете император-всадник
свой высеребрил изморозью профиль.

И барку возле
одним окном горящего Сената
тяжёлым льдом в норд-ост перекосило.
Дворцы промёрзли,
и ждёт весны в ночи их колоннада,
как ждут плоты на Ладоге буксира.