Илья Зданевич
Безденежье
Сегодня на туфлях не вяжутся банты,
Не хочется чистить запачканных гетр,
Без четверти час прохрипели куранты,
За дверью хозяйской разлаялся сеттер.
Купив на последний алтын ячменю,
За рамами высыпал в крашенный желоб,
Покинув чердак опустился к окну
Украшенный белыми пятнами голубь.
За ним поднялась многокрылая группа
С раскиданных по двору мокрых камней,
Но сердце заныло заслышав как глупо
Нахохлясь чирикал в саду воробей.
В квартиру ворвались раскаты подвод,
С горбушкой в клюву пролетела ворона,
Под крышей соседней горбатый урод
Короткими ножками хлопал пистоны.
Лиловыми губами старого грума
Лицо целовало кривое трюмо
Разбив безысходную проволоку думы
Взялся высекать небольшое письмо.
Вдоль кровель мороз поразвесил лапшу
По стенам расхвасталась зеленью серость –
Почтовой бумагой уныло шуршу
Но мыслью над миром пернатых не вырос.
Не хочется чистить запачканных гетр,
Без четверти час прохрипели куранты,
За дверью хозяйской разлаялся сеттер.
Купив на последний алтын ячменю,
За рамами высыпал в крашенный желоб,
Покинув чердак опустился к окну
Украшенный белыми пятнами голубь.
За ним поднялась многокрылая группа
С раскиданных по двору мокрых камней,
Но сердце заныло заслышав как глупо
Нахохлясь чирикал в саду воробей.
В квартиру ворвались раскаты подвод,
С горбушкой в клюву пролетела ворона,
Под крышей соседней горбатый урод
Короткими ножками хлопал пистоны.
Лиловыми губами старого грума
Лицо целовало кривое трюмо
Разбив безысходную проволоку думы
Взялся высекать небольшое письмо.
Вдоль кровель мороз поразвесил лапшу
По стенам расхвасталась зеленью серость –
Почтовой бумагой уныло шуршу
Но мыслью над миром пернатых не вырос.