Спеленут, лежу, покорный,
Лежу я очень давно;
А месяц, чёрный-пречёрный,
Глядит на меня в окно.
Мне страшно, что месяц чёрный…
А, впрочем, — не всё ль равно?
Когда-то я был упорный,
Вил цепь, за звеном звено…
Теперь, как пес подзаборный,
Лежу да твержу одно:
И чём мой удел позорный?
Должно быть, так суждено.
Водицы бы мне наговорной, —
Да нет её, не дано;
Чьей силою чудотворной
Вода перейдет в вино?
И страх мой — и тот притворный:
Я рад, что кругом темно,
Что месяц корявый, чёрный,
Глядит на меня в окно.