Всеволод Рождественский
Ванька-встанька
Ванька-встанька — игрушка простая,
Ты в умелой и точной руке,
Грудой стружек легко обрастая,
На токарном кружилась станке.Обточили тебя, обкатали,
Прямо в пятки налили свинец —
И стоит без тревог и печали,
Подбоченясь, лихой молодец! Кустари в подмосковном посаде,
Над заветной работой склонясь,
Клали кисточкой, радости ради,
По кафтану затейную вязь.Приукрасили розаном щеки,
Хитрой точкой наметили взгляд,
Чтобы жил ты немалые сроки,
Забавляя не только ребят.Чтоб в рубахе цветастых узоров —
Любо-дорого, кровь с молоком! —
Свой казал неуступчивый норов,
Ни пред кем не склонялся челомЧья бы сила тебя ни сгибала,
Ни давила к земле тяжело, —
Ты встаешь, как ни в чем не бывало,
Всем напастям и горю назлоИ пронес ты чрез столькие годы —
Нет, столетия! — стойкость свою.
Я закал нашей русской породы,
Ванька-встанька, в тебе узнаю!
Ты в умелой и точной руке,
Грудой стружек легко обрастая,
На токарном кружилась станке.Обточили тебя, обкатали,
Прямо в пятки налили свинец —
И стоит без тревог и печали,
Подбоченясь, лихой молодец! Кустари в подмосковном посаде,
Над заветной работой склонясь,
Клали кисточкой, радости ради,
По кафтану затейную вязь.Приукрасили розаном щеки,
Хитрой точкой наметили взгляд,
Чтобы жил ты немалые сроки,
Забавляя не только ребят.Чтоб в рубахе цветастых узоров —
Любо-дорого, кровь с молоком! —
Свой казал неуступчивый норов,
Ни пред кем не склонялся челомЧья бы сила тебя ни сгибала,
Ни давила к земле тяжело, —
Ты встаешь, как ни в чем не бывало,
Всем напастям и горю назлоИ пронес ты чрез столькие годы —
Нет, столетия! — стойкость свою.
Я закал нашей русской породы,
Ванька-встанька, в тебе узнаю!