Владимир Солоухин
Сержант запаса
Мне позабыть уже не рано,
Как сапоги на марше трут.
Рука, отвыкнув от нагана,
Привыкла к «вечному перу».С шинели спороты петлички,
Других не взять у старшины,
И все солдатские привычки
Как будто вовсе не нужны.Все реже думаю меж делом,
Что кто-то новенький в строю
Берет навскидку неумело
Винтовку звонкую мою.Что он, не знающий сноровки,
Влюбленный в «вечное перо»,
Клянет неправильность винтовки,
Бросавшей в зависть снайперов.И для него одно и то же:
Сержант иль кто-нибудь другой
Хранил в подсумке желтой кожи
В обоймы собранный огонь.Но мне бы все же знать хотелось,
Что, не отставши от других,
Он будет быстро и умело
Дырявить черные круги.Но ведь моя винтовка сжата
В его неопытных руках.
И до сих пор зовут сержантом
Меня ребята из полка: Все тот же я, повадки те же,
И та же собранность в лице,
И глаз, который неизбежно
Сажает душу на прицел.И если я слыву спокойным,
Так это значит — до сих пор
Я помню сдержанность обоймы
И выжидающий затвор.
Как сапоги на марше трут.
Рука, отвыкнув от нагана,
Привыкла к «вечному перу».С шинели спороты петлички,
Других не взять у старшины,
И все солдатские привычки
Как будто вовсе не нужны.Все реже думаю меж делом,
Что кто-то новенький в строю
Берет навскидку неумело
Винтовку звонкую мою.Что он, не знающий сноровки,
Влюбленный в «вечное перо»,
Клянет неправильность винтовки,
Бросавшей в зависть снайперов.И для него одно и то же:
Сержант иль кто-нибудь другой
Хранил в подсумке желтой кожи
В обоймы собранный огонь.Но мне бы все же знать хотелось,
Что, не отставши от других,
Он будет быстро и умело
Дырявить черные круги.Но ведь моя винтовка сжата
В его неопытных руках.
И до сих пор зовут сержантом
Меня ребята из полка: Все тот же я, повадки те же,
И та же собранность в лице,
И глаз, который неизбежно
Сажает душу на прицел.И если я слыву спокойным,
Так это значит — до сих пор
Я помню сдержанность обоймы
И выжидающий затвор.